Мы знаем все и без вас.

А мы знаем. Вез ваших писем. Достаточно поглядеть на одного пленного, чтобы понять судьбу пяти миллионов фрицов. Достаточно послушать одну истерическую речь Гитлера, чтобы понять судьбу Германии.

Переворачивая листы истории невольно ловишь себя на мысли, что история развивается по спирали.

Илья Григорьевич Эренбург, писатель, поэт, переводчик, журналист, общественный деятель. Во время Великой Отечественной войны Илья Эренбург был военным корреспондентом газеты "Красная Звезда".

Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 25 января 1942 г.. воскресенье:

ГОРЕ ОТ РАССЕЯННОСТИ

Немецкий генерал, командующий 98-й пехотной дивизией, очень обижен рассеянностью своих солдат: они держат на себе всякие бумажонки, и эти бумажонки попадают в руки русских. Нужно сказать, что и сам генерал оказался мужчиной донельзя рассеянным: убегая, он обронил приказ, на котором большущими буквами написано «секретно». Вот текст этого приказа, датированного 4 декабря 1941 г.

Командующий генерал-лейтенант Эрих Шрок (10 июня 1940 — 31 декабря 1941) 98-я пехотная дивизия. С июля 1941 года действует на Восточном фронте. В сентябре 1941 года действовала в районе Киева. За 11 дней боёв потеряла 2400 человек. После боёв под Детчино к востоку от Нары полки из-за потерь пришлось объединить. В марте 1943-го отступала от западного берега Угры, преследуемая частями 160-й стрелковой дивизии. В ноябре 1943 года оборонялась на Эльтигене. Разгромлена в Крыму в мае 1944 года. Вновь сформирована 5 июня того же года. В июне — июле 1944 года действовала в Югославии, с августа 1944 года — в Италии. Когда немецкий Вермахт капитулировал в мае 1945 года, Эрих Шрок был взят в плен западными союзниками. Он умер 6 июня 1945 года в британском госпитале для военнопленных в Люнебурге.

«Немецкий солдат на фронте слишком много занимается сочинительством. Недопустимо, чтобы дневники немецких солдат или письма, адресованные им родными, попадали в руки врага. Заботливость родственников о сыне или муже истолковывается противником как наша слабость. Русский не знает нашего семейного уклада и понимает содержание писем буквально.

Надлежит снова напомнить солдатам, что они не должны о многом упоминать в своих письмах и прежде всего описывать тяжелые потери. Подобными сообщениями мы только огорчаем наших родных, в то время, как мы обязаны их поддерживать бодрыми известиями. Кроме того, подобного рода известия, передаваемые из уст в уста, могут дойти до противника.

В письмах на фронт часто можно найти жалобы на длительность русской кампании. Пора выкинуть из головы мысли о быстром завершении войны. Если в нашей печати иногда пишут, что русские полностью побеждены, то подобного рода мнения руководящих деятелей печатаются исключительно для заграницы, чтобы подчеркнуть нашу уверенность в победе.

Почтовая цензура задерживает все недоброкачественные письма. Каждый солдат, описывая свои переживания, не должен сообщать ничего, способного взволновать его родных. Мы — мужчины и обязаны сами переносить все безрадостные последствия тяжкой борьбы, не отягощая этим других».

Другой немецкий генерал, командующий 263-й дивизией, тоже охвачен зудом сочинительства, и он тоже обронил «совершенно секретный» приказ, помеченный 18 декабря 1941 г.:

Эрнст Геккель, генерал-лейтенант, командующий 263-ой пехотной дивизией. С 22 июня 1941 года принимала участие в "Русской кампании". С октября 1941 года она участвовала в наступлении на Москву и с боями прошла из района Ельни через Спасс-Деменск, Юхнов и Малоярославец к Наре. Здесь дивизия понесла большие потери. 8 мая 1945 г. сдался в плен, 27 сентября 1947 г. освобожден.

«Солдаты должны быть поставлены в известность, что в письмах запрещается упоминать о предполагаемых или подлинных трудностях, особенно о неблагоприятном влиянии войны на настроение и здоровье солдат.

Письма с родины, в которых упоминается о затруднениях всякого рода или о личных заботах, должны уничтожаться.

Мы обязаны мужественно переносить трудности, вытекающие из зимней кампании, не давая пищи для пропаганды противника».

Два немецких генерала, видимо. решили меня погубить: не хотят давать мне материала для моих статей. Я ведь падок на дневники фрицов и послания гретхен. Но пока-что генералы меня порадовали: что может быть лучше для нашей пропаганды этих двух приказов?

Прежде всего следует отметить, что командующий 98-й дивизией шельмует не кого иного, как Гитлера. Кто этот «руководящий деятель», заявивший, что «русские полностью побеждены»? Разумеется, тирольский шпик, он же главковерх битой германский армии. Оказывается, Гитлер врет... «для заграницы».

Дело, однако, не в Гитлере, а в любовной переписке между Фрицем ж Гретхен. Я прочитал по меньшей мере тысячу посланий. Может быть, генерал считает, что я «буквально понимаю содержание писем»? Не всегда. Например, когда Гретхен пишет, что ее дом снесла бомба «томми», что ей нечего есть и что она «твердо верит в гений фюрера», я не понимаю этого буквально. Я знаю, что английская фугаска действительно разбила дом Гретхен, что в Мюнстере перестали выдавать даже картошку, но вот насчет «гения фюрера» — это для почтовой цензуры.

Немецкий генерал боится, как бы мы не так поняли любовную переписку Фрица и Гретхен. Мы, дескать, люди грубые и ничего не смыслим в «семейном укладе» немчуры. Смыслим. Несложный это уклад. Вначале Гретхен писала фрицу, чтобы он стащил для неё русскую шубу. Фриц ей отвечал, что обязательно стащит, как только придет в Москву. Фриц также слал ободряющие известия: в Москве он будет через неделю, а пока-что он каждый день жрет русских куриц. Самка в своей норе ждала добычи. Самец шел на охоту, облизываясь и куражась. Теперь изменилась погода, и Гретхен не мечтает о русской шубе. Геббельс содрал с нее даже трухлявую немецкую вязанку. А фриц забыл про Москву. Он не ест больше кур. Он дрожит от холода, чешется и проклинает день, когда родился.

Красиво выражается немецкий генерал: милый Фриц, не пиши о том, что русские взяли Можайск — это «действительная трудность». Не пиши, Фриц, что русские скоро возьмут Вязьму — это «предполагаемая трудность». Не пиши, что ты отморозил обе ноги и проклинаешь фюрера— это ведь «неблагоприятлиое влияние войны на настроение и состояние здоровья».

Бетут? Теряют пушки? Дезертируют? «Неблагоприятное влияние на настроение». Сыпняк? Сто тысяч отмороженных калек? Трупы замерзших? Да, да, — «влияние на здоровье».

Фрицы, молчите о том, что вас бьют. Пишите, что вы побеждаете. Не то гретхен поверят вам, а не Геббельсу. Зачем сочинять немецкие сводки, если солдатские письма рассказывают о разгроме немецких дивизий?

Гретхен, молчите о «затруднениях всякого рода». Молчите о том, что ваши города бомбят. Молчите о том, что вы сожрали все: и французскую колбасу, и голландский сыр, и болгарские яйца, а теперь лязгаете зубами голодные, в нетопленных домах. Молчите, что кругом вас плачут вдовы. Молчите, что вам страшно потерять мужей. Молчите, чтобы мы не нашли на фрицах ваших писем. Вчера они еще были закапаны голодной слюной воровок. Сегодня они замараны слезами.

Молчите, фрицы, чтобы мы не узнали, как вам страшно. Молчите, гретхен, чтобы мы не узнали, как вам тяжело.

А мы знаем. Вез ваших писем. Достаточно поглядеть на одного пленного, чтобы понять судьбу пяти миллионов фрицов. Достаточно послушать одну истерическую речь Гитлера, чтобы понять судьбу Германии. Нам не нужно ваших грязных бумажонок. Вы загадили ими нашу землю. Мы знаем все и без вас. Вы, может быть, думаете, что мы жаждем изучать вашу звериную психологию? Нет. Мы хотим одного — изничтожить ваше гитлерячье племя. (Илья ЭРЕНБУРГ)

КРАСНАЯ ЗВЕЗДА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОРГАН НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 20 (5084) 25 января 1942 г.. воскресенье.

Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1942 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.