Давняя театральная традиция бенефисов, утратив свое первоначальное значение, по-прежнему сохраняет важную целевую составляющую - воздание уважения корифеям сцены. В репертуаре практически каждого театра есть такие спектакли. Работы самые разные, но одним несомненным достоинством они обладают всегда - зрителю дарится радость приобщения к творчеству любимого артиста.
К просмотру постановки Ивана Вырыпаева "Волнение", уважаемые читатели, на сцене Российского государственного академического Большого драматического театра имени Г.А. Товстоногова меня как раз и сподвигло имя Алисы Фрейндлих. Премьера состоялась в апреле 2019 года. Ныне спектакль отправлен в архив, но существует You Tube-версия.
Иван Вырыпаев, известный российский режиссер, ныне проживающий в Польше, написал пьесу "Волнение" и поставил ее в БДТ имени Товстоногова специально к 35-летию служения Алисы Бруновны Фрейндлих на именитых подмостках. К тому же эта замечательная дата совпала со 100-летием прославленного театра.
Из драматургических работ уроженца Иркутска на петербургской сцене шли еще две пьесы. На сегодняшний день творения автора сняты с афиш всех российских театров. Поскольку отчисления от постановок своих произведений Вырыпаев, как было донесено до общественности, намеревался перечислять стране, враждующей с его Родиной.
Ситуационно решение о снятии пьес вполне справедливо. А вот как быть в принципе с таким наследием? И эти пьесы , и произведения других авторов с аналогичной позицией, уже стали частью отечественного искусства. Думаю, что точки над i расставит только время. Останутся они в исторической памяти или сойдут в небытие, зависит от только таланта самих авторов.
Вызывает, правда, сожаление, что в этом случае страдает и работа других людей, связанных сотворчеством с отмененными именами. Как сказал один "знакомый еврей" из пьесы "Бердичев": - "Мало ли на свете плохих людей, так при чем здесь мы?"
В восприятии пьесы "Волнение" откровенную печаль вызывает сам факт неудачного, на мой взгляд, выбора произведения для бенефиса величайшей актрисы. Показалось, что Фрейндлих достойна постановки совсем иного качественного уровня. И это чувство огорчения не покидает до конца просмотра спектакля.
Хотя начало пьесы смотрится весьма задорно. Американская писательница Улья Рихте мировая известность. Она тщательно скрывает тайну своего появления на свет в оккупированной Польше, ее родители немецкий офицер СС и польская еврейка.
В центре повествования - интервью, которое литератор дает польскому изданию. Незадолго до этого писательницу обвинили в антисемитизме, и выдвинутый на Нобелевскую премию ее роман "Кровь" был вычеркнут из списка номинантов. И теперь ее литературный агент Стив и дочь Натали пытаются вернуть утраченное доверие общественности. И интервью, по их задумке, должно стать информационной бомбой, которая уничтожит возникший барьер неприязни.
Правда, вызывает легкое раздражение голос "за кадром". Автор, словно отказывая публике в умении мыслить , без конца комментирует действие. По пути подкидывает свои философские идеи, то ли для определения иного пространства для размышлений зрителя, то ли неумолимо продвигая сугубо личное, то, что волнует авторский ум в настоящий момент. Автор размышляет об авторстве, автор говорит о педофилах, нацистах, геях, о ком-то еще, но впереди всегда он - автор.
Но все равно завязка довольно интересна, вроде как заявлена волнующаяся тема: раб ли своей крови человек. Писательница в своем романе "Кровь" утверждает, что да: - "А моя героиня не любила кровь. Она ведь ее не выбирала. Она уже родилась с этой кровью. Это кровь ее предков. Но ее сознание не хотело принимать эту кровь, ее сознание сопротивлялось этой крови. Крови, которая текла по ее венам."
"Кровь отделяет одного человека от другого, - продолжает она. - Кровь разделяет народы и противопоставляет культуры. Кровь замыкает человека в клетке его узкого мышления, и человек становится рабом своей крови и заложником нации. А главное, что внутренняя свобода человека входит в конфликт с его собственным телом."
Тема - огонь, говоря могучим языком современности. И в нашем толерантном обществе мнение достаточно приемлемое.
Но есть и другие мысли. В жизни. Но в пьесе их выразить некому. Вроде как взглядам писательницы может противостоять журналист Кшиштоф Зелинский: - "Почему Вы стесняетесь своего польского происхождения?"
Но и он скорее увидит конфликт в половой принадлежности. Пол ведь тоже не выбирают. Видимо, Кшиштоф, которому уже с 13 лет каждую секунду стыдно,что он поляк, начал было конфликтовать с собственным телом да и бросил это неблагодарное дело - стал геем.
Писательница, стремящаяся забыть свои корни, приложила все силы, чтобы оказаться в Америке. А журналист, не признающий природную половую принадлежность, только стремится оказаться в благословенной стране, в этой условной генерации - без корней, без крови предков, с новыми ценностями. В случае успеха интервью он сможет получить местечко в престижном нью-йоркском издании.
Это могло стать каким-то живым действием. С переживаниями и размышлениями. Но этого не случилось. Пьеса вообще не об этом. Очень быстро мой ум увяз в какой-то схоластике. Следуя за автором, погружаешься в хаос и сумятицу спорных истин. И отрицание родной крови, и ЛГБТ, и фашизм, и кокаин. И здесь же философствования об искусстве. И хочется задать простой зрительский вопрос: - "О чем все это?"
В спектакле совсем нет движения. Ни в развитии сюжета, ни в суждениях героев. Если не принимать за динамику , что каждые пять минут героиня отказывается от того, что только что сказала, и история начинается сызнова. Внешний посыл вроде понятен, героиня - писательница, намеренно меняет местами жизнь и вымысел.
Все представляется мифом. Вся жизнь - миф. А миф - это и есть сама жизнь. Искусство - тоже миф. Но в нем нет ограничений, жизнь же рамки устанавливает.
Все это подается в ходе странного интервью в виде кусков из какой-то скучнейшей лекции от писательницы или пространных высказываний автора за кадром. Наверное, есть охотники поразмышлять на эту тему, я не из их числа.
И охватывает откровенное волнение - куда это все должно привести?
Волнение. Живой эмоциональной реакции в пьесе тоже придается какое-то смутное философское звучание. И опять невнятно. Автор делится своими размышлениями, используя режиссерский ход - голос ведущего: - " Когда во время Нюрнбергского судебного процесса над фашистами одного из офицеров, служившего в концлагере Аушвиц, спросили, что он чувствовал, когда отправлял в печь еврейских детей, он, немного странно отведя взгляд в сторону, ответил, что он чувствовал - невыносимое волнение."
Или это: - "Когда одного мудрого раввина спросили - что такое любовь? Он, закрыв глаза, медленно произнес: любовь - это волнение, и, немного помолчав, добавил - волнение Творца, который волнуется за всех нас и в каждом из нас...'
Конец цитаты, как говорится. Но только успеешь подумать, скорее бы понять, что же ждет в конце действия, как голос автора тут же и поясняет:-
"Ведь право на непонимание дается каждому человеку во время его рождения, впрочем, как и право на то, чтобы когда-нибудь все понять..."
И когда "голос в репродукторе" утомляет уже напрочь, автор, словно в отместку за вольность зрительского волнения, припечатывает: - " Каждый человек на этой планете имеет право быть услышанным !"
О, да. Под этим огромным театральным небом находится место для каждой постановки. Даже самой спорной. Творец запросто может выйти к публике и поведать о том, что волнует его. И вероятность того, что он будет услышан, довольно высока. Мир полон разных мыслей и мнений.
Но почему бы не создать, допустим, спектакль-эссе от собственного имени? Спектакль-монолог самого автора? Зачем свои достаточно спорные истины вкладывать в уста величайшей актрисы.Если у автора так много личных счетов с действительностью, то при чем здесь божественная Фрейндлих? При чем здесь зрители, которые пришли на любимую актрису?
Гораздо честнее пригласить на условный спектакль-монолог автора. Зритель придет, но это будет другой зритель.
Словом, пьеса "Волнение" крайне неудачный, на мой взгляд, выбор для бенефиса народной артистки СССР.
Каким-то неуместным после текста "мне надо попИсать" кажется и обычное в бенефисе восхищение актерской игрой : - " Это было великолепно!"
Алиса Фрейндлих - достояние отечественного театра. Легенда. Безусловная любовь зрителя. Замечательная идея - дарить артистам целые спектакли. Так хочется, чтобы и пьесы были хорошие.
И сегодня вопреки обыкновению даю ссылку на другое театральное произведение. Алиса Бруновна играет еще в одном проекте, задуманном специально для звезд петербургской сцены. Речь о пьесе "Квартет"британского драматурга с польскими корнями Рональда Харвуда. Вместе с Фрейндлих играют Олег Басилашвили, Кирилл Лавров и Зинаида Шарко. Милейшая постановка. И что важно - без тенденции к "промыванию мозгов".
И ссылка именно на этот спектакль ниже.
Спасибо, с вами было интересно. Подписывайтесь на канал. Возможно, найдете для себя что-то полезное. Приятных театральных просмотров!
К прочтению - с почтением, автор обзора Яна Никитина
