Тётя Нюра подошла к Анне, обняла её:
- Не переживай, Клавдия - хорошая женщина и сильная ведьма. Светлая, белая ведьма. Она поможет Любе направить полученный дар в нужное русло, только на это нужно время. Потерпи, вернётся твоя дочь, не беспокойся за неё. А к Макаровне в дом больше не ходи, я сейчас позвоню нужным людям, они сделают всё, как надо, ведь Макаровна - женщина не простая, и хоронить её надо не как обычных людей.
Анна, попрощавшись с тётей Нюрой, вернулась в дом. Зашла в комнату дочери и вдруг так явственно ощутила одиночество, совсем не такое, которое она почувствовала после ухода мужа. Сейчас было так тяжело, что она буквально взвыла от нестерпимой душевной боли.
Упала ничком на кровать Любы и простонала:
- Что же я наделала?! Сама своими собственными руками толкнула дочь к этой ведьме... Господи, что же теперь будет с моей кровиночкой?!
Полдня она металась по дому, начиная делать то одно, то другое, но всё валилось у неё из рук. Подумала, а не выпить ли ей что-нибудь, чтобы забыться, но почему-то даже сама мысль об этом показалась ей просто отвратительной.
Анна зашла на кухню, решив хотя бы чаю попить, и услышала, что кто-то, не постучав в двери, зашёл в дом. Она выглянула и увидела улыбающегося Лёню.
Он достал из кармана бутылку водки, поставил её на стол, и, по-хозяйски оглядев комнату, радостно воскликнул:
- Слышал, что твоя дочь сегодня уехала, и теперь нам никто мешать не будет. Надо это дело отметить, давай, неси закуску.
Кровь бросилась в лицо Анне, она закричала:
- Ты чего припёрся?! Пошёл вон со своей водкой, чтобы духу твоего тут не было! И не вздумай ещё раз сюда прийти, пристрелю, понял?!
- Ты чего взбеленилась, я, может быть, на тебе жениться хотел?! - пробормотал ошалевший от такого приёма Лёня, - У меня, может, намерения серьёзные...
- Мне ружьё принести?! - Анна была вне себя от ярости, - Уходи, а то я за себя не ручаюсь!
Он торопливо схватил бутылку и направился к выходу. У дверей обернулся и, сплюнув на пол, процедил:
- Очень ты мне нужна, дура. Ты такая же чокнутая, как и твоя дочь.
Дождавшись, когда за ним захлопнется калитка, Анна вышла во двор и распустила цепь у Дика. Погладила пса по загривку:
- Вдвоём мы с тобой остались, Дик. Сторожи дом, а вот этого Лёню больше не пускай.
Вернулась обратно, оглядела комнату:
- Что-то я всё запустила, здесь уборки не на один день. Всё, завтра с утра займусь делом. Дура я такая, свалила всё на дочь... Не зря она от меня хотела сбежать.
Про себя отметила, что приход собутыльника, как ни странно, принёс ей заметное облегчение. Она даже улыбнулась, вспомнив ошарашенное лицо Лёни.
Уже ложась спать, Анна подумала:
- Не буду лить слёзы по дочери, она, кажется, теперь в хороших руках. Буду её ждать. Наведу везде порядок, чтобы, когда она вернулась домой, была приятно удивлена — мать взялась за ум. Странно так, неужели мне нужна была такая встряска, чтобы перестало тянуть к спиртному?
Она уже засыпала, когда вспомнила, что Клавдия заставила выпить её какую-то воду. В памяти всплыли слова тёти Нюры, что Клавдия — сильная белая ведьма. И только тогда Анна поняла — это Клавдия ей помогла. Значит, если рядом с её дочерью такая женщина, нечего ей беспокоиться за Любу — она в надёжных руках.
А Люба в это время ехала в машине уже не первый час. Боковые стёкла в машине были затемнены, и она не видела, где они проезжали. Пару раз сворачивали с дороги и останавливались в лесу, немного отдыхали и ехали дальше. Потом Любу сморил сон.
Сколько времени спала, она не поняла, только открыв глаза, увидела, что уже стало темнеть. За рулём находилась Клавдия, а водитель дремал, сидя рядом с ней.
- Нам ещё долго ехать? - тихо спросила Люба.
- Нет, недолго. Ты устала? - не поворачиваясь, спросила Клавдия.
Люба пожала плечами:
- Нет, с чего мне уставать, сижу, да сплю. А вот вы, наверное, устали?
- Ничего, приедем, отдохнём. А ты спи, это самое правильное занятие в дороге — и не заметишь, как приедем, - улыбнулась Клавдия.
Люба пыталась разглядеть что-нибудь впереди, но тщетно — фары освещали только узкую полосу дороги. Она снова задремала и через некоторое время почувствовала, что машина съехала с шоссе на какую-то неровную, всю в колдобинах, дорогу.
Сколько они тряслись по этой дороге, Люба не поняла, потому что она снова задремала. Проснулась, когда машина остановилась, и Клавдия, повернувшись к ней, сказала:
- Ну, слава Богу, приехали. Люба, выходи, мы на месте.
Девушка открыла дверцу машины и шагнула в кромешную темноту.
- Ой, так тут ничего не видно, куда идти? - воскликнула она.
Клавдия засмеялась:
- Иди, куда фары светят. Сейчас зайдём в дом, я свет включу.
Люба пошла за ней, осматриваясь по сторонам. Ни домов с освещёнными окнами, ни уличных столбов с фонарями, ничего, кроме чуть видимого силуэта верхушек деревьев вокруг.
- Мы что, в лесу? - спросила Люба, поймав Клавдию за руку.
- Почти. Завтра увидишь. А что, страшно?
- Нет, просто ничего не видно. Я такое один раз видела, когда в деревне свет отключили, но у нас всё равно можно было дома разглядеть, а здесь такая тьма тьмущая, просто удивительно.
- Осторожно, здесь начинаются ступеньки, - предупредила Клавдия.
Поднялись на крыльцо. Клавдия загремела ключами, открыла замок, зашла внутрь. Щёлкнул рубильник и загорелся свет на веранде, где остановилась Люба.
- Проходи в дом, - Клавдия открыла двери, пропустив Любу вперёд.
Люба прошла в ярко освещённую просторную комнату, заставленную простой, но добротной мебелью — две кровати, большой стол, несколько стульев. Слева в углу находилась большая печь, а напротив, за перегородкой, виднелась газовая плита.
- Вот здесь мы с тобой и будем жить. Проходи, располагайся. Выбирай кровать, на которой будешь спать. А я пойду поговорю с Гришей.
***
Продолжение следует...