Праведная Юлиания Лазаревская
Праведная Юлиания была дочерью благочестивых и богатых дворян Недюревых; Юстин, отец ее, служил ключником при дворе царя Иоанна. В возрасте шести лет оставшись сиротой после смерти матери, она была взята на воспитание своей бабкой Анастасией Лукиной, которая затем, умирая, передала ее своей замужней дочери Наталье Араповой — тогда Юлиании было 12 лет. У Араповой была многочисленная семья, и на долю сироты доставалось не много хорошего. Скромная богобоязненная девушка неукоснительно соблюдала пост и молилась, за что подвергалась насмешкам сестер и брани тетки. Кроткая и безответная, она усердно занималась рукоделием, тогда как другие девушки находили удовольствие в пустых забавах и играх; для нее утешением было присмотреть за больным бедняком, сшить рубашку для неимущего, приласкать сироту. Юлианию не учили грамоте, такое случалось с сиротами. Ее также не спешили выдавать замуж, хотя другие выходили на пятнадцатом году. Когда Юлиании исполнилось 16, Бог послал сироте богатого и благородного мужа, Юрия Осорьина, владельца села Лазаревского. В этом селе их и обвенчал благочестивый священник Потапий, ставший потом, с именем Пимен, архимандритом Муромского Спасского монастыря и духовником Юлиании и помогавший ей на новом жизненном пути своими советами и наставлениями.
Случалось, что муж Юлнании подолгу отсутствовал на царской службев Астрахани. Тогда она по ночам занималась рукоделием — то пряла, то щила — ивырученные за работу деньги раздавала бедным илн относиза в храм Она делала это втанне даже от свекрови, хотя та любила ее; только одна служанка знала о ее занятиях. Юлиания помогала сиротам и вдовам, все слуги и служанки были сыты, одеты, обуты; в обращении с ними Юлнания грубости не допускала — каждого вежливо называла по имени и отчеству. Для себя лично она не требовала услуг — никогда не пр казывала, чтобы ей подали воды или сняли с нее обувь, — все делала сама Среди дворни были и такие, что на всю ее доброту отвечали грубостью, случалось ей видеть и ссоры между слугами. Юлиания старалась побеждать их строптивость терпением, хотя часто переносила упреки свекра, свекрови и супруга за слишком мягкий характер.
В голодные времена, когда многие люди умирали от недостатка пищи, Юлнания удвоила свою тайную милостыню. Пищу, предназначенную ей, она раздавала нуждавшимся, а сама, как и прежде, ничего не ела до вечера. Если кто-нибудь из бедных умирал, Юлиания нанимала людей, чтобы подготовили покойного к погребению, покупала саван и молилась об усопшем. За голодом последовал мор; люди запирались в домах, боясь заразы. Юлиания втайне от семьи ухаживала за больными и, если кто-ннбудь умирал, сама омывала его и сама же хоронила.
Свекор и свекровь скончались в глубокой старости. Юлиания раздала за них щедрую милостыню, устраивала трапезы для бедных, посылала подаяние заключенным в темницы и отправила поминовение в храме.
У Юлиании было много детей. Старшего сына убил слуга — н, хотя это стало тяжелым ударом для Юлиании, у нее все же хватило мужества утешать супруга. Вскоре пришла новая беда — другой сын погиб на царской службе. Достало сил перенести и эту потерю, хотя страшные события так потрясли Юлианию, что она упрашивала `еупруга дозволить ей уйти в монастырь. Муж удержал ее, убедив не бросать оставшихся детей. Юлиания стала поститься и молиться больше прежнего — спала не больще двух часов, и то подложив под голову полено, а под бок ключи. Когда другие крепко засыпали, она вставала на колени и молилась, а поутру шла в церковь. Не владея грамотой, она внимательно слушала, когда читали другие, и сумела не только понять сама, но и научить других, как надобно жить, чтобы угодить Господу. В доме она была матерью для всех;
провинившихся слуг и служанок вразумляла не бранью и побоями, а кроткими словами.
После смерти мужа Юлиания раздала милостыню по церквам и монастырям. Ее шедрость порой доходила до того, что для себя не оставалось ни копейки.
При царе Борисе вновь наступили голодные времена. Юлнания просила детей и домашних не касаться чужой собственности; сколько имела она скота и вещен, все распродала, чтобы купить хлеба. и кормила не только домашних, но и чужих Наконец она дошла до краиней нищеты и, с упованием на Бога. переселилась в нижегородскую деревню Вочнево. Когда и туда пришел голод. Юлнания, созвав своих слуг, объяснила, что освобождает их — отпускает на волю, дабы сумели сами себя прокормить. Тем, что не захотели уити, она велела собирать лебеду и древесную кору, чтобы печь из них хлеб, и этот хлеб получался необычанно вкусным. Юлиания не только кормила свою семью, но и угощала бедняков Когда соседи спрашивали у нищих, почему те ходят к Юлиании, которая сама умнрает с голоду, они отвечали. «Много сел обходили мы, но ни у кого не ели такого вкусного хлеба».
Никогда не роптала на судьбу Юлнания — и добро и зло принимала смиренно, благодаря за все Господа.
Даже болезнь, что пришла в светлый день Рождества, не сломила ее. Все так же молилась Юлниання и не роптала. Почувствовав приближение смерти, она призвала своего духовника, исповедалась и причастнлась, потом благословила детей м заповедовала им жить в страхе Божьем. «Еще в юности, — добавила она при этом, — я хотела облечься в иночество но по грехам монм Бог не сподобил меня сей милости, слава Богу за все!» И мирно предала душу Господу.