Черчиллю было 78 лет, когда Елизавета в свои 25 стала королевой. Он вошел в парламент, когда была жива ее прабабушка, королева Виктория. Черчилль бы первым, кто встречал Елизавету в статусе королевы. У трапа самолета, когда Елизавета спешно вернулась в Лондон, прервав тур по Содружеству из-за новости о смерти отца, короля Георга VI.
Когда много лет спустя Елизавету II спросят, аудиенция какого премьер-министра ей запомнилась больше всего, она мгновенно ответила: «Конечно, Черчилля». Он был единственным политиком в период правления Елизаветы, который удостоился государственных похорон, организованных службой Букингемского дворца – знак уважения со стороны нации и лично королевы.
Еще в 1928 году его пригласили в Балморал, где он встретил Лилибет, когда ей было всего два года. Но уже тогда Черчилль написал свое жене: «Она – характер». В самый тяжелый период – дни вoйны – Черчилль отправил принцессе Элизабет букет цветов по случаю ее 15-летия в апреле 1941 года. Она послала ему рукописную записку, в которой выразила благодарность и тревогу за него в «столь непростое время».
Четыре года спустя, в День Победы, его пригласили присоединиться к Елизавете и Маргарет, чтобы вместе с королем и королевой выйти на балкон Букингемского дворца и приветствовать британцев.
Как и все окружение короля, Черчилль был потрясен безвременной кончиной Георга VI в возрасте 56 лет. Он был настолько растерян, что не мог написать речь, которую должен был произнести.
И вместе с тем не скрывал опасений по поводу службы новому молодому монарху. «Она всего лишь ребенок», – жаловался он своему секретарю Джону Колвиллу. На что тот ответил: «Вы увидите, что она совсем не похожа на ребенка».
На следующий день в лондонском аэропорту Черчилль испытал еще больше эмоций, когда Элизабет спускалась по ступенькам BOAC Argonaut. Вместе с другими высокопоставленными политиками и дядей Елизаветы, герцогом Глостером, он встречал новую королеву Великобритании.
Елизавета была в восторге от премьер-министра. Очень быстро у них возникло взаимное восхищение. Позже принц Чарльз сравнил эти отношения с сильной связью молодой королевы Виктории со ее первым премьер-министром, лордом Мельбурном.
Новая королева продолжила традицию Георга VI встречаться с премьер-министром по вечерам во вторник. Черчилль одевался в старомодный сюртук и цилиндр, а продолжительность встреч, первоначально запланированных на 30 минут, выросла и увеличилась в три раза.
Когда Колвилл спросил Черчилля, о чем он так долго говорит с королевой, тот непринужденно ответил: «О скачках». Премьер-министр и королева, действительно, большую часть аудиенции говорили о лошадях. Черчилль вспоминал, что королева однажды и вовсе спросила «о тех днях, когда я держал свиней на Северо-Западной границе…». Личный секретарь королевы Томми Ласеллес записал в своем дневнике: «Я не мог слышать, о чем они говорили, но чаще всего это сопровождалось взрывами смеха, и Черчилль обычно выходил, вытирая глаза».
Конечно, встречи не ограничивались только темой скачек. Премьер-министр был впечатлен добросовестностью Елизаветы и ее пониманием политических деталей. «Какая очень привлекательная и умная женщина», – сказал он после одной из их встреч. Энтони Монтегю Браун, преемник Колвилла на посту личного секретаря, отмечал, с какой нежностью Черчилль смотрел на фотографию королевы, которую она ему подарила.
На фотографии она счастлива, смеется и приветствует публику, когда возвращается с первого официального открытия парламента в 1952 году. «Разве она не победительница?» – сказал он тогда.
Не то чтобы все было гладко между монархом и государственным деятелем. Елизавета II не скрывала, что иногда Черчилль был «очень настойчив в своих советах». Дядя принца Филиппа, который в тот момент еще был герцогом Эдинбургским, неудачно пошутил в первые дни правления Елизаветы. Лорд Маунтбеттен похвастался, что «теперь Великобританией правит дом Маунтбеттенов».
На защиту династии Виндзоров встала бабушка Елизаветы Мария Текская, призвав в союзники Уинстона Черчилля. Королеве ничего не оставалось, как издать прокламацию о том, что она и ее потомки будут именоваться Виндзорами.
В то же время именно Черчилль в марте 1955 года первым предложил королеве присвоить ее мужу титул принца Соединенного Королевства в знак признания его заслуг перед страной.
В 1952 году Елизавета поручила изготовить бюст Черчилля, который до сих пор выставлен в Виндзорском замке. В следующем году она присвоила ему звание Рыцаря Подвязки. Черчилль стал единственным премьер-министром, удостоившимся этой чести, находясь на своем посту.
Королева была искренне опечалена уходом Черчилля в отставку в апреле 1955 года. Через 10 лет он скончался, и в тот же миг началась операция «Надеюсь, что нет» – план похорон премьер-министра, который был разработан за несколько лет до этого и был предложен лично Елизаветой.
Незадолго до похорон королева в сопровождении принца Филиппа, принцессы Маргарет и ее мужа лорда Сноудона присутствовала на церемонии прощания в Вестминстер-холле. Одетые в черное, они стояли перед катафалком в течение пяти минут, невидимые для толпы скорбящих.
Королева нарушила протокол перед службой, уступив почетные места членам семьи Черчиллей. Они также не делали реверанс, когда проходили мимо.
По словам Мэри Сомс, Элизабет также проинструктировала их «не делать реверанс и не кланяться, когда мы проходили мимо нее, потому что это бы все удержало». На могилу Черчилля были возложены два венка – один от семьи государственного деятеля. На другом было рукописное послание «От нации и Содружества. С благодарностью. Элизабет Р.».
