Традиционный годовой обзор от китайского диссидента Ван Даня.
2023 год стал для Китая годом исчезновения министров, исчезновения генералов, исчезновения предпринимателей, исчезновения экономических данных и исчезновения бизнеса для фирм, которые рассчитывали на стремительный экономический рост.
Одна из самых невероятных тенденций, которые я наблюдал в прошедшем году, заключается в том, что на границе США и Мексики задерживается все больше граждан Китая.
«Китай кажется пространством, в котором потолок становится все ниже», — сказал мне один человек. «Оставаться означает, что нам приходится ходить с опущенной головой и сгорбленной спиной».
Эмиграция является проблемой для незначительного процента населения Китая. Мало кто может подумать о том, чтобы бросить почти все, что они построили, чтобы начать все заново в чужой стране.
И я признаю, что жизнь подавляющего большинства китайцев не так уж и плоха. Для представителя среднего класса никогда не было лучшего года для жизни в Китае.
Однако в наши дни этот средний класс чувствует себя менее уверенно, поскольку экономика продолжает падать. Проблема с Си Цзиньпином в том, что он на 60 процентов прав во всех проблемах, которые он видит, в то время как решения его правительства с помощью грубой силы значительно ухудшают ситуацию.
Я не ожидаю, что большая часть населения Китая побежит или восстанет. Я считаю, что более вероятным является падение надежд, вызванное пассивным принятием того, что впереди трудные времена.
Несмотря на неудачи Китая, я думаю, мы забываем, что у него все еще есть много сильных сторон.
Хотя 50% экономики Китая, возможно, неблагополучны, те 5%, которые идут на удивление хорошо, довольно опасны для американских интересов. Китай набирает силу в промышленных секторах: экологически чистые технологии (особенно солнечные батареи и аккумуляторы для электромобилей), электронные компоненты и автомобилестроение.
В 2023 году Китай обогнал Японию как крупнейшего в мире экспортера автомобилей, что было трудно себе представить даже пять лет назад. И государство сохраняет большие амбиции.
В мае космическое агентство объявило, что к 2030 году высадит астронавтов на Луну, что сделает Китай второй страной, обладающей такими возможностями. Пекин редко устанавливает сроки, если не уверен, что задача выполнима.
Основы успеха Китая в производстве электромобилей были заложены десять лет назад, когда государство решило сделать ставку на аккумуляторы, а затем скупило множество рудников по добыче необходимых металлов.
Хотя сегодняшняя экономическая траектория весьма неопределенна, мы все равно увидим технологические достижения, ставшие результатом решений, принятых много лет назад.
В этом году я наткнулся на множество историй о состоянии оборонно-промышленной базы Америки. Большинство из них связано с Украиной, которая за считанные недели уничтожила многолетние арсеналы американской артиллерии.
Продолжаю читать о кораблях. Китай построил половину мировых кораблей (по валовому тоннажу) в 2022 году, тогда как у США было 0,2 процента мощностей: на практике это означало, что если Китай строит сотни новых кораблей в год, то США строят от трех до пяти. «У количества есть качество» — это шутка, приписываемая либо Иосифу Сталину, либо ВМС США, когда они значительно превосходили Японию по производству. Я надеюсь, что промышленная база Америки лучше, чем прихорашивающийся Императорский флот Японии, который ищет утешения в богато украшении кораблей, а не в их количестве.
Может ли успех Америки в области искусственного интеллекта компенсировать ее производственные недостатки? Возможно. Однако меня беспокоит то, что одна из сверхзадач Америки заключается в том, чтобы накручивать слухи, чтобы уменьшить необходимость принятия безотлагательных действий. Соединенные Штаты могут расслабиться либо потому, что Китай будет вытянут в море отступающей волной демографического спада, либо потому, что Кремниевая долина создаст суперинтеллект – и он будет на стороне Америки. Я пытаюсь рассказать историю, сохраняющую американскую свободу действий. Речь идет о том, что Китай не исчезнет, а это означает, что Америка должна реформироваться для затяжной конкуренции с равным конкурентом. Ему также приходится бороться с сильными сторонами Китая, потому что смотреть только на слабости страны — ленивое занятие. Если бы мы были одержимы только проблемами Америки, это тоже была бы довольно уродливая картина.
Главным преимуществом Америки является то, что Си занят подрывом сильных сторон Китая. США, однако, тоже выглядят не слишком хорошо.
Во-первых, политические институты Китая. Хотя политическая система Китая, возможно, и продемонстрировала более успешные реформы за последние 40 лет, при Си Цзиньпине дела, похоже, зашли в тупик. США, однако, тоже выглядят не слишком хорошо. Одна из вещей, которую я слышу среди американской политической и бизнес-элиты, заключается в том, что стране необходимо стать гораздо более дружественной для высококвалифицированных иммигрантов, но они не видят никаких политических возможностей для выполнения этой работы. Поэтому мне кажется, что США относятся к своим недостаткам – неспособности создать что-то или создать функциональную систему для приема высококвалифицированных мигрантов – как к загадкам, которые нужно пережить, а не к проблемам, которые нужно решить.
Во-вторых, экономический рост. Большая часть нынешней силы Китая опирается на лидерство в сфере производства. Если Китай не сможет достичь достаточно высокого уровня роста, тогда производственное преимущество исчезнет быстрее, как и многие другие его возможности. А Си Цзиньпин формально отказался от приоритета экономического роста как главной задачи Китая.
С тех пор, как он сделал это в 2017 году, он внес глубокую путаницу в политическую систему Китая, которая на протяжении четырех десятилетий организовывалась вокруг стимулирования экономического роста. Си Цзиньпин, возможно, прав, говоря, что интенсивное внимание Китая к экономическому росту является неустойчивым — напомним, что он прав на 60 процентов во всем. Проблема в том, что расплывчатые лозунги, которые он ценит, такие как «общее процветание», «Китайская мечта» и «великое возрождение китайского народа», не являются удовлетворительной заменой ожидания дальнейшего обогащения.
Си говорит о национальном величии, не подкрепляя его экономическим ростом. Проблема в том, что когда люди страдают – а это происходит из-за обвала недвижимости, высокого уровня безработицы и многомесячных карантинов – они начинают сомневаться. Когда их бьют по лицу чем-то, что явно не похоже на национальное величие, они начинают чувствовать себя брошенными на произвол судьбы. Это чувство отчуждения было важной частью руна .
Другими словами, Си Цзиньпин не рассказывает хорошую национальную историю, чтобы помочь людям понять экономический спад. Рассказывание историй действительно не является сильной стороной партии. Я озадачен тем, что Си продолжает чувствовать необходимость ужесточить политические ограничения вокруг общества. Контроль над свободой выражения мнений стал сильнее, чем за последние десятилетия. Как я писал в каждом из своих предыдущих писем, удушение партией свободы слова превратило Китай в жалкое отставание по сравнению с Японией и Южной Кореей в создании культурных продуктов. Каковы великие китайские творения за последние 20 лет, помимо научно-фантастической трилогии, опубликованной до прихода Си Цзиньпина к власти, приложения для коротких видеороликов, которое не отображает китайский контент за рубежом, и видеоигры, которая выглядит так, будто она полностью японская? Даже большинство фильмов, выпущенных в наши дни, представляют собой либо националистические блокбастеры, сентиментальные мелодрамы, либо сверхъестественные боевики.
Я задаюсь вопросом, почему режим не может больше доверять своим гражданам в плане свободы выражения мнений. Как будто у партии так мало уверенности в себе, что люди будут довольны тем товаром, который она доставила.
Сегодня Китай — это страна, где управление становится все более жестким, а люди чувствуют себя опустошенными. В то время как Си намерен подготовить общество к геополитической конкуренции, люди задаются вопросом, хотят ли они быть кусками глины, ожидающими формирования партией.
Сегодня легко быть мрачным в отношении Китая, учитывая очевидные проблемы с экономическим ростом и ужесточением авторитарного режима. Но я смотрю в будущее с большим оптимизмом. Китай будущего не будет похож на Китай, которым сегодня управляют старики.
