Уничтожение украинской ракетой 24 января 2024 года самолёта Ил-76 ВКС России, на борту которого находились 65 пленных украинцев, наверняка повлечёт за собой какие-то политические выводы. Судя по задержке реакции, выводы могут быть масштабными, но не обязательно явными
Реакция украинских СМИ и официальных инстанций на гибель военнопленных больше всего похоже на ступор.
В конце концов, ВСУ косвенно признали, что самолёт был сбит ими («ВСУ будут и дальше принимать меры по уничтожению средств доставки, контроля за воздушным пространством для уничтожения террористической угрозы, в том числе на Белгородско-Харьковском направлении»).
То же сделало ответственное за обмен ГУР («россияне не предупреждали о способах транспортировки. Обычно это согласовывают заранее, чтобы включить режим прекращения огня»).
После этой явки с повинной призыв Зеленского к проведению международного расследования выглядит как провокация. Отметим, что ничего странного в самом по себе призыве нет — Зеленский уверен, что беспристрастное международное следствие ни в коем случае не выйдет на Украину, несмотря даже на признания украинских официальных органов.
Вишенка на торте — заявление СБУ об открытии уголовного дела из-за нарушения законов и обычаев войны (хотя, вообще, дело, заведённое СБУ по факту лётного происшествия с российским самолётом на российской территории — готовый сюжет для пьесы Ионеско).
Отметим, что для Зеленского и его команды жизни украинских солдат особого значения не имеют. Более того, большие потери ему выгодны, поскольку позволяют манипулировать западными союзниками (правда, западным союзникам эти потери тоже выгодны — они союзники кому угодно, только не Украине).
И в любом случае стоимость российского самолёта перекрывает стоимость 65 солдат (украинские СМИ стоимость самолёта оперативно подсчитали).
Тем не менее именно в данном случае ситуация сложилась в высшей степени неприятная.
С одной стороны, в обменах заинтересованы все официальные инстанции Украины — о возвращении «украинских героев» рапортуют перед обществом и записывают себе в заслугу и командование ВСУ, и руководство ГУР, и Офис президента, и даже СБУ, которое без особого удовольствия расстаётся с «обменным фондом».
С другой стороны, обмен военнопленными — последняя площадка для прямой коммуникации между Киевом и Москвой. И используется она, скорее всего, не только для обменов.
Тут, кстати, сразу возникает версия, что стреляли системой Patriot, которой управляют, скорее всего, иностранные консультанты или добровольцы, которые могли по каким-то причинам «не знать» о режиме прекращения огня. Скорее всего, умышленно — особенно если они связаны с британскими спецслужбами.
Итак, какие же политические выводы могут быть сделаны из этого конфликта?
1. Отношения Украины с союзниками.
Те силы на Западе, которые выступают за прекращение или заморозку украинского конфликта, получат ещё одно основание для того, чтобы быть недовольным Зеленским — независимо от того, кто несёт ответственность за эту акцию. Этот акт, как мы уже указали, усложняет коммуникацию между Киевом и Москвой, а значит, отдаляет перспективу примирения.
Другое дело, что внешние проявления этого вряд ли будут заметны, — Запад наверняка обвинит во всём Россию, даже если на месте катастрофы будет найдена американская ракета.
Заявление омбудсмена Лубинца о том, что развитие скандала может сократить потом помощи Украине от стран Запада, скорее всего, лишены оснований — если бы Запад в принципе интересовали такие вопросы, он бы ими обеспокоился бы после первых террористических обстрелов городов Донбасса в 2014 году.
А вот с противниками переговоров отношения Зеленского улучшатся, в крайнем случае не ухудшатся. Лично он делает всё от него зависящее, чтобы отодвинуть перспективу переговоров.
2. Отношения Украины с Россией и союзниками.
Зеленский выразил намерение провести международное расследование на месте гибели самолёта. Это даёт широчайшие возможности для инфильтрации шпионов, осуществления провокаций («совершенно случайный» ракетный удар по расположению следственной группы) и т. п.
Это не говоря о том, что любая непредвзятая международная группа никакой вины украинской стороны не найдёт — старшие товарищи из США позаботятся, а то возникнут вопросы с нидерландскому суду, который занимается делом малазийского лайнера.
3. Отношения Зеленского, Залужного и Буданова.
Тут вопрос сложный. На Украине ходят слухи, что Зеленский хочет заменить Залужного на Буданова.
С одной стороны, ЧП — роскошный повод для смещения Залужного, ведь это его «орлы» обеспечивали безопасность воздушного пространства во время обмена пленными — то есть он несёт ответственность за срыв переговоров.
В ВСУ Залужный популярен, и командование сообщает, что самолёт они сбили (военные — не Офис президента, они не привыкли отрицать самоочевидные вещи, тем более что с их точки зрения, уничтожение российского самолёта — победа), но не имея в виду срыв переговоров.
С другой стороны, Буданов вовсе не стремится на место Залужного (пост главкома предполагает ответственность, а Буданов органично вошёл в роль безответственного болтуна). В результате ГРУ защищает «честь мундира» ВСУ по уже избранной теме: мы сбиваем всё, что летит, но тут нас должны были предупредить, но не предупредили (ответим — не ГУР не уведомило ВСУ, а русские якобы не уведомили ГУР, а ГУР не предупредило ВСУ).
4. Отношения оппозиции и Зеленского.
Тут всё предсказуемо: Порошенко и раньше поддерживал движение жён мобилизованных и военнопленных, будет этим заниматься и сейчас. Пока, правда, особой активности в этом направлении не заметно, в значительной степени из-за того, что пока совместными усилиями создаётся впечатление, что во всём виновата Россия.
5. Воздействие на моральное состояние войск.
Тут всё просто: не смейте сдаваться, потому что, если вас не расстреляют при попытке перейти на российскую сторону, вас всё равно убьют «Хаймарсом» по Еленовке или «Пэтриотом» по Ил-76.
В общем, война до последнего украинца продолжается.