Три пожилые женщины, поселившиеся уединенно с шестью приемными дочками, проведут в общей сложности 21 год в заключении за истязания детей и избиение одной из девочек до смерти. Историю самозваного приюта, неоднократно привлекавшего внимание правоохранительных органов, вспоминают «Известия».
…Сельский фельдшер отправилась в «Угодический дом милосердия». Это несколько частных домов, обнесенных оградой, в деревне Мосейцево под Ростовом, Ярославская область. Фельдшер приехала по просьбе руководившей «домом милосердия» Людмилы Любимовой, чтобы составить справку о смерти ее 13-летней приемной дочери, «упавшей с печки». Обнаружив на теле девочки синяки, доктор вызвала полицию. Вскоре три пожилые женщины, жившие в приюте, оказались в СИЗО, а их приемные дочки вернулись в детские дома.
Через два года следователи пришли к выводу, что девочка умерла, потому что ее избили за отказ есть, а также за то, что она плохо справлялась с работой по хозяйству. Через год Людмиле Любимовой и ее помощницам Раисе Гусмановой и Гузель Семеновой вынесли приговор. Попытку обжаловать его суд отклонил. Но в деле осталось еще несколько непроясненных моментов, в том числе связанных с сексуальным насилием над детьми. И не все участники происходившего понесли наказание.
Отсутствие неопровержимых доказательств
В нулевых налоговой инспекции была поставлена на учет межрегиональная благотворительная общественная организация «Угодический дом милосердия». Название было дано по прилегающему к деревне Мосейцево селу — Угодичи. По рассказам местных жителей, на территорию — частную собственность — никого не пускали. А там три «матушки» воспитывали шесть несовершеннолетних девочек.
Всех шестерых удочерила одинокая и уже тогда пожилая Людмила Любимова, когда девочкам было от одного до трех лет. Как такое допустили органы опеки, вероятно, уже не удастся выяснить. Руководившая отделом опеки Ростовского района Галина Рассмагина осенью 2017-го была признана виновной в халатности, приговорена к году исправительных работ с удержанием части зарплаты и освобождена от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.
Внимание журналистов приют привлек, когда стала известна история Марины Крыловой, инвалида детства по психическому заболеванию, которая некоторое время, спасаясь от мужа-тирана, жила в приюте с тремя своими дочерьми. Она сбежала одна, дошла до расположенного в сотне километров Ярославля и несколько дней жила на улице, пока ее не поселила у себя семья Алексеевых.
После рассказов Марины о жизни в приюте Алексеевы решили вызволить девочек. Несколько раз ездили туда и добились цели только после того, как пригрозили вызовом полиции.
Ирина Алексеева, приютившая семью:
Дети долго привыкали к нормальной пище, их тошнило, рвало, а младшую, Любу, пришлось даже положить в больницу. Зубы у нее были все черные. Ведь от голода она там ела землю. У малышки обострился гастрит.
По словам Ирины, однажды она заметила, что девочки, которым тогда было шесть, семь и восемь лет, уединялись и лизали друг другу ноги, руки, лица. После с ними стали работать психологи. «В своих рисунках дети изображали не зайчиков и цветочки, а половые органы и какие-то оргии. Меня шокировало, как дети описывали вкус спермы...» — вспоминала Алексеева.
Тогда было инициировано судебное разбирательство, но следствие не нашло неопровержимых доказательств вины организаторов приюта. Во время обысков были найдены крупные суммы денег, происхождение которых объясняли спонсорской помощью. Соседи приюта рассказывали журналистам о регулярно приезжавших сюда дорогих автомобилях.
Первая статья о том, что происходило с девочками, была признана частично недостоверной. В частности, судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда были признаны не соответствующими действительности и порочащими честь и достоинство Людмилы Павловны Любимовой сведения о том, что «в приюте, главой которого является Людмила Любимова, Марина работала весь день и получала за работу кусок хлеба и миску похлебки», что «Людмила Любимова требовала, чтобы Марина отказалась от дочек в ее пользу и отдала свидетельства о рождении» и, главное, что «Людмила Любимова водила детей из приюта к мужчинам» и «в приюте, главой которого является Людмила Любимова, развращали детей».
Сельский фельдшер обнаружила до смерти избитую 13-летнюю Таню в этом же приюте через два месяца.
Именные палки для битья
На теле умершей судебные эксперты нашли 29 повреждений, шесть гематом на голове. У нее диагностировали истощение. Тут же было заведено уголовное дело о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей. Обвиняемые, а теперь уже и осужденные, свою вину отрицали.
По их словам, травмы девочка получила по собственной неосторожности: за несколько дней до смерти упала сначала с печки, а потом с лестницы в погреб. После этого отказывалась есть, слабела, жаловалась на головную боль. Врача «матушки» не вызывали будто бы потому, что 13-летняя девочка сама не хотела этого.
Как установили следователи, на самом деле с девочками жестоко обращались, заставляли много работать, молиться, а за провинности жестоко наказывали: привязывали на ночь, вырывали волосы, били именными палками и электрическим проводом.
По рассказу одной из живших в приюте девочек, в какой-то момент «матушки» обнаружили, что у Тани мокрые трусы. Решили, что у нее гной, и пообещали залить ей кипяток между ног. До этого ей лили кипяток в рот за отказ есть горчицу — гречка с горчицей была основой рациона в приюте. Раны от кипятка мазали горчицей.
Одна из потерпевших
Когда Таня слегла, приехала Раиса [Гусманова, одна из «матушек»] и связала ей руки, они у нее опухли и покраснели. Она плакала, так ей в рот засунули тряпку. Мама [Людмила Любимова, удочерившая девочек] развязала ей руки, только когда она умерла. А ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит...
Выяснилось в ходе следствия и то, что реальной юридической связи между семьей Людмилы Любимовой и «Угодическим домом милосердия» нет, кроме наличия ее фамилии среди учредителей благотворительной организации. Тем не менее Любимова вместе с Гусмановой и Семеновой называли частные дома в Мосейцево «православным приютом».
Хотя девочки не ходили в школу — получали домашнее образование, в результате чего, по мнению следователей, «на момент задержания женщин уровень образования детей совершенно не соответствовал их возрасту». Не посещали они вместе с «матушками» и местный храм. Пресс-служба Ярославской епархии Русской православной церкви в марте 2016 года официально заявила, что «в Ярославской епархии нет православных приютов и семья из Мосейцево никогда не была таковым».
После оглашения приговора, по которому Гусманова получила 12 лет лишения свободы, Семенова — пять с половиной лет, а Любимова — пять лет, ее знакомая устроила акцию у здания суда.
Наталья Роговая развернула плакаты с фотографиями из жизни приюта, которые демонстрировали, какой хорошей жизнью жили там девочки. Наталья — еще один персонаж истории, избежавший наказания за произошедшее с девочками. Как пишет «Независимая газета», она упоминалась на форуме «Материнство» в теме, посвященной сбору средств для приюта. «Им очень нужна помощь, так как государство их не поддерживает. <...> Приют довольно скудненький, живут дети вместе с настоятельницей Наталией и воспитателями в старой дореволюционной школе без удобств», — говорится в сообщении.
Настоятельница Наталия — это и есть Наталья Роговая. И когда было заведено дело об избиении до смерти в приюте, она стала фигуранткой отдельного уголовного производства за издевательства над своими тремя приемными дочками. «Установлены факты нанесения ударов как руками, так и иными предметами (ветками, проводами). Помимо этого, установлены факты вырывания волос», — говорил старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК по Ярославской области Геннадий Бобров ярославскому «Городскому телеканалу».
За несколько месяцев до оглашения приговора «матушкам» 56-летняя Наталья Роговая была освобождена от штрафа и отпущена на свободу, хоть и признана виновной в неисполнении обязанностей по воспитанию детей.
Не слишком счастливый конец
После начала разбирательств девочек из приемных семей забрали. Пятерым девочкам, которых удочерила Любимова, было тогда 11–12 лет. Об их дальнейшей судьбе узнали журналисты вскоре после оглашения приговора Роговой.
После трагедии девочки попали в детский реабилитационный центр «Медвежонок». Оттуда — в детские дома в разных районах области. Только одной из них удалось найти приемную семью. По словам воспитателей, девочки носят джинсы, пользуются телефонами, но без доступа в интернет.
Воспитатели стараются оберегать их от чтения статей про то, что произошло в Мосейцево. Когда подошло время девочкам получать паспорта, они изменили не только фамилии — все они были Любимовыми — но и имена.
Дочери Марины (теперь у нее тоже другая фамилия), сбежавшей из приюта, до сих пор вместе с мамой живут в двухкомнатной квартире семьи, приютившей их. Старшая учится в школе и играет на нескольких музыкальных инструментах — она дипломант областных детских и губернаторских конкурсов и мечтает поступить в Гнесинское училище, средняя увлекается рисованием, младшая получила юношеский разряд по шахматам. Их мама готовит еду на две семьи.