Август 23 [1937 г.]. Поезд идёт у самого берега Сылвы. На наших глазах Сылва впадает в Чусовую. Едем по берегу Чусовой и провожаем её до впадения в Каму.
Слева домики Васильевки - дачная местность пермяков, в том числе и Абрамова. Трасса, по которой должна быть воздвигнута плотина Камгрэса. Ст. Мотовилиха. Новый город, и громадные корпуса старого, но заново переконструированного завода.
7-00. Пермь-I. Прежде всего - на пристань, которая рядом. Носильщик обещает взять билет на пароход до Рыбинска, отходящий в 12-00.
Виктор предлагает ехать, жертвуя встречами с Лелей Рязановой, которую любил, и от которой отказался только из-за ребёнка. Решаюсь рискнуть опозданием в Воронеж и я. Виктор отправляется к Рязанову в Мотовилиху, я в город на почту.
В центре города, в двух шагах от пристани, молодой, с многочисленными цветниками, Комсомольский сад. Около него перекрещиваются главные улицы города - Ленина и Карла Маркса.
На почте телеграмма: "Всё благополучно". Кейфую в кафе на ул. Ленина. По ул. Ленина и Комсомольской подхожу к берегу Камы. Берег крутой, глинистый. но не особенно высокий и совершенно не оформленный.
Внизу - линия ж[елезной] д[ороги], причалы, Кама, низменное Закамье с лентой домиков вдоль реки и жалким тундровым леском за приречным лугом*.
Здесь же (Комсомольский проспект, № 10) в помещении бывшего собора "Пермская художественная галерея, ничем не замечательная, и выставка "пермских богов" - старинной местной религиозной деревянной скульптуры (гл[авным] обр[азом] статуи Христа), для профана замечательных только безобразием своего выполнения.
Рядом музей революции. Здесь наряду с довольно-таки бледными экспонатами по истории местного революционного движения, - много интересного из истории старого уральского быта: старый помещичий рыдван (Всеволожских), самодельные часы, одноколёсный велосипед и т.п.
На пристани получаю от носильщика билеты, встречаю Иванова. Иванов убит: "Лели нет, она гостит в Орле". Рязанов усиленно оставлял Виктора. Последний мечтает перебраться вообще в Пермь под твёрдое научное руководство и принял решение об отъезде скрепя сердцем... Узнаём, что пароход наш "Москва" отходит только в 24-00.
Осматриваем довольно хорошо подобранный музей естественно-исторический и соцстроительства (Советская, 2), вторично - музей революции - вновь любуемся видом на Каму, на которой замечаем пароход киноэкспедиции по съёмке картины "Волга Волга", "Память Кирова", проносимся на трамвае № 1 по ул. Ленина до станции Пермь II, на трамвае № 4 обратно до Разгуляя, и на трамвае № 2 по ул. Карла Маркса до завода № 19 и обратно.
Облик Перми запечатлевается после этого крепко. Старинный купеческий город с двух, редко - 1-3 этажными домами в центре, богато, но довольно-таки безвкусно орнаментированными, с ещё сохранившимися типичными купеческими лабазами, с домами полу облезлыми, давно требующими ремонта, почти не разбавленными новостройками, с обширным кольцом 1-2 этажных почерневших деревянных домов предместий, и с бурным строительством за окраинами (Мотовилиха, завод № 19).
Вечер проводим за ужином в ресторане гостиницы "Гранд-Отель" по ул. Карла Маркса. Картинка из жизни. Столик у окна занимают две "дамы". Рядом - трое. Подвыпивший красавец-лётчик, его жена - тонкая приятная блондинка с необыкновенно выразительным сценическим лицом, молчаливый деревянный друг дома.
Лётчик экзальтирован, заговаривает с официантками, жестикулирует. Жена смеётся: "Смотрите, я в стороне..." Лётчик замечает дам, подсаживается к ним. Дамы смущены, хохочут... "Что же делать?" Жена покраснела, интимно заговаривает с другом дома, продолжает наигранно смеяться и... незаметно поглядывает назад.
Лётчик забирает со старого стола вино, закуски. Жене уже трудно смеяться, временами она с горечью замолкает, и вдруг сама с милой улыбкой начинает переставлять на "их" стол хлеб, стаканы... Лётчик вытащил бумажник, достаёт деньги... Жена выскакивает из-за стола, из комнаты. лётчик продолжает натянуто смеяться "Ничего не произошло". Через 5 мин., однако, выходит.
Минут через 10 оба возвращаются, она - к "другу", он к "ним". Веселья уже нет, но приличие сохранено. Нам пора идти... Конец остаётся непрочитанным.
"Москва". В нашем распоряжении двухместная каюта 2-го класса № 39, с умывальником, зеркалом, одним окном, вешалкой столиком.
1-00. 2-00... Пароход стоит на месте. Тревожные слухи. капитана не найдут: пьян. Старшего помощника нет - пригласили давать объяснения. Так и заснули, не дождавшись отправления.
Продолжение следует
* Читатель Валерий в комментарии уточняет: "Не Закамье, а Закама. И лес там как лес, не тундровый" - А.К.