Шведский криминолог Андерс Остлунд выявил новый метод поиска убийц, которые доводят своих партнеров в отношениях до летального исхода. Он также считает, что в случаях насилия «старомодно» концентрироваться на жертве, а не на преступнике.
Криминолог из Швеции Андрес Остлунд составил список имен мужчин высокого риска в конкретном полицейском округе, которые потенциально могут подвергнуть свою партнершу крайнему насилию и даже убийству.
«Мы должны следить за ними так же, как за преступниками из банд», — подчеркивает Остлунд. Он проработал 20 лет в шведской полиции и является криминологом в регионе Митт.
В настоящее время в списке 52 подозреваемых в его районе находятся под его юрисдикцией. Но теперь все полицейские регионы Швеции собираются создать аналогичные группы повышенного риска таким же образом, как и Остлунд, в рамках операции «Бета», об этом сообщило издание Aftonbladet.
Идея создания такой методики возникла, когда он работал над базой данных по расследованию убийств в регионе. Из-за того, как в Швеции кодируются убийства, Остлунду приходилось вручную просматривать все насильственные дела.
«Я видел в допросах и других документах, что часто встречается слово «самоубийство», и так далее в существующих исследованиях», — отмечает криминолог. Именно так Остлунд определил то, что он называет фактором наивысшего риска убийства партнера или нападения при отягчающих обстоятельствах:
«Угроза самоубийства или попытка самоубийства во время, связанное с насилием», — считает специалист.
В качестве основы он использовал исследования, проведенные в Кембридже и Дании. Согласно датским результатам, 53 процента мужчин, убивающих своих партнерш, ранее угрожали покончить с собой. Но того факта, что человек угрожал самоубийством, недостаточно, чтобы оказаться в списке Остлунда. По его словам, это только входной фактор.
Криминолог перечисляет и другие: удушение как метод насилия, психическое здоровье, низкий социальный статус, например, безработица, низкий доход, низкий уровень образования, злоупотребление алкоголем и запрещенными веществами, в целом человек упивается властью и контролем над партнером, а также жертва опасается за свою жизнь. Все эти факторы и формируют список криминолога.
Андрес Остлунд дает общую оценку склонности мужчины к насилию на основе вышеуказанных критериев. Он подчеркивает, что несколько выездных полицейских патрулей в настоящее время выявляют факторы риска в случаях домашнего насилия. Он указывает, что полиция часто основывает статистику на количестве обращений.
«На некоторых из мужчин в списке есть только одна проверка. Двоим были предъявлены обвинения в нарушении общественного порядка. По его словам, многие из тех, кто убивает своего партнера, никогда не привлекались к ответственности за насилие», — рассказывает криминолог.
Напомним, что уже более десяти лет норвежская полиция обязана оценивать риск насилия в будущем во всех случаях насилия со стороны партнера. Они используют так называемую модель SARA – это контрольный список из серии вопросов, который рассматривает предысторию преступника и жертвы. Швеция начала это делать совсем недавно.
Ранее норвежское издание VG сообщало, что полиция оценивает риск только в 60 процентах случаев. На ту же проблему указывает Остлунд из Швеции. По его словам, существует много разных методов, но проблема в том, что они не используются.
Остлунд также отмечает, что в случаях домашнего насилия полиция часто концентрируется на жертве, а не на преступнике, что, по его мнению, является старомодным подходом, а главное насилие таким образом не остановить. Об этом также заявила норвежский исследователь по расследованию убийств Вибеке Оттесен в интервью Bergens Tidende.
Также нужно решать проблему потенциальной безопасности жертвы насилия, потому что, как отмечают эксперты, судебные запреты часто являются ложным чувством безопасности.
Но фактор риска Остлунда применим к мужчинам, которые убивают или серьезно травмируют свою партнершу или других членов семьи. И может не сработать на женщине-абьюзере. Например, для них угрозы самоубийства не столь распространены. Криминолог также указывает, что случаев, связанных с женщинами-преступницами, так мало, что собрать значимую статистику сложнее.