Коснуться этой невеселой темы меня натолкнула прочитанная в интернете статья «Правда и ложь про сухой закон Горбачёва», автора Маслова И.В., опубликованная на сайте общественной общероссийской организации «Общее дело». О статье и своей реакции на нее, после нахлынувших воспоминаний, вылившихся в истории рассказанные мною ниже. Для начала пресловутый закон делился на две части, с 1 июня 1985 по осень 1988 года – тогда в магазинах ещё «свободно» продавали вино и более крепкие напитки, как расскажу ниже. Второй период был с осени 1988 года по декабрь 1990 – были введены талоны на спиртные напитки, осенью инициаторов кампании Лигачёва Е.К. и Соломенцева М.С. Горбачёв выжил из ЦК — но стало не лучше. Итак, вперёд, или вернее назад к своим воспоминаниям.
Первая история произошла осенью 1987 года, у моего брата-близнеца к тому времени старшему сыну Мите исполнилось пять лет, родители ребёнка были молоды, родился второй сын Алексей и Митю часто как выражалась моя мама, а соответственно его бабушка, «подкидывали» бабушкам. Жил брат с семьёй в пригороде Томска под названием Светлый, его друг и наш одноклассник называл этот пригород «Тухлым», из-за специфического запаха приносимого ветрами в посёлок, от расположенной недалеко Межениновской птицефабрики. На ребёнка эти «командировки» действовали очень положительно. В семьях обеих бабушек с любимым чадом все занимались, что способствовало его раннему развитию, кроме того моя мама всегда говорила: «От молодых и здоровых родителей получаются очень умные дети». Митя рассматривая вместе с теми кто с ним занимался, а это две бабушки, два деда, я и его тетя, картинки в детских книжках самостоятельно научился читать и с шести лет осваивал «толстые книги». Мой двоюродный дядя, Юрий Александрович Карбаинов – профессор ТПИ, наслышанный об успехах вундеркинда, устроил ему проверку и задал вопрос: «Митя, как назывался корабль Флинта?». Митя надул красивые губки и серьёзно ответил: «Молж», дядя его расцеловал. «Остров Сокровищ» Стивенсона в детстве был моей настольной книгой, однако таких подробностей я не помнил, проверил – точно корабль Флинта назывался «Морж»! Вернёмся к главной теме. Однажды после переговоров на высшем уровне, передо мной была поставлена задача – встретить на автобусной остановке «Площадь Ленина», автобус – экспресс с ценным грузом – моим любимым племянником. Это старейшая площадь в Томске. Считается, что здесь стояли лагерем первые томские поселенцы — казаки — первопроходцы, площадь до нынешних лет является главной визитной карточкой города Томска, представляет собой полуостров, ограниченный с запада рекой Томь, с юга и востока — Ушайкой. В центре транспортного кольца проходящего через площадь проспекта Ленина находится памятник вождю мирового пролетариата, по сторонам расположены драматический театр, концертный зал, бывший купеческий мучной корпус построенный в 1908 году, Богоявленский собор, чуть подальше резиденция областных властей. От площади начинаются несколько улиц. На одной из старинных улиц называемой Обруб в те славные времена располагался один из немногих сохранившихся винных магазинов. Магазин хорошо был виден с автобусной остановки, к своему изумлению я обнаружил, что людей перед входом по меркам «сухого закона» немного, магазин явно работал, так как очередь была «живой». Наконец прибыл автобус, сопровождающие передали в надёжные руки пятилетнего племянника. «Митя, дяде срочно надо купить пару бутылок вина, мы с тобой сейчас пойдём вон в тот магазин» - обратился я к племяннику. Митя очень обрадовался, с любимым дядей он готов был пойти хоть на край света. Мы перешли через пешеходный переход и направились к указанной улице. Своё название она получила от крутого обрыва которым и заканчивается. Магазин находился в старинном трёхэтажном здании из красного кирпича, справа от входа было огромное застекленное окно, через него было видно происходящее внутри. Вход в магазин был оборудован двусторонним турникетом — лабиринтом, из сваренных металлических труб, ширина коридора не позволяла стоять по нескольку человек в ряд и служила для защиты справедливости в очереди. Народа снаружи магазина по Томским меркам было немного — человек сто, люди к тому времени были хорошо выдрессированы и очередь продвигалась довольно быстро. С боков лабиринта, на входе и внутри магазина за порядком бдительно следили сотрудники правопорядка, это была одна из важнейших задач милиции. Давали знаменитый портвейн «три семёрки» - крепкое, достаточно вкусное и градусное вино популярное в те годы, его запасы к тому времени ещё не истощились на винных складах. Минут через пятнадцать мы преодолели первую часть лабиринта и оказались на финишной прямой части ведущей к заветному входу. Вокруг стемнело, когда мы с племянником оказались около ранее упомянутого окна, его любопытному взгляду явилась сцена внутри магазина — сержант за шиворот оттаскивал от прилавка нетрезвого посетителя. Митя повернулся ко мне и громко, звонким детским голосом спросил: «Дядя Ваела, а кто такие алкаши?». В очереди раздались возмущенные голоса: «Совсем сдурел кто-то, кто с ребенком пришёл?». Тут же нашлись защитники: «А если не с кем оставить, а надо?». «Митя стой тихонько» - попросил я. Но так как пытливая натура племянника не получила адекватного ответа на поставленный вопрос, то через некоторое время он также звонко и громко задал уточняющий: «Дядя, а алкаши хуже фашистов?». Тут возмущенный гул заглушивший робкие замечания адвокатов стал всеобщим, но был прерван громким объявлением сержанта: «Всё господа! Расходитесь по домам, вино закончилось!». По пути к трамвайной остановке с ребёнком была проведена воспитательная беседа на тему «Не надо говорить бабуле, где мы с тобой сегодня побывали». Как только моя мама открыла входную дверь и попыталась поцеловать любимого внука, тот с порога заявил: «Бабуля, мы с дядей «Ваелой» сегодня на «Облубе» были!»…
Следующий памятный эпизод произошел годом раньше, на входе в магазин находящийся недалеко от реки Томь, рядом с пересечением улиц Московский тракт и Учебная. Магазин представлял собой одноэтажное здание, вход был оборудован системой выравнивания очереди и затруднения свободного входа, похожей на ранее описанную. Страждущих было раза в два побольше, чем в предыдущем рассказе, давали так же креплёное вино, но другой популярной марки – «Агдам». Данный магазин находится недалеко от университетского стадиона, на нём в 19:00 должен был состояться футбольный матч в котором я планировал сыграть за команду своего предприятия. Поэтому к заведению пришёл заранее к 16:30, спиртное в то время везде начинали продавать с 17:00. В первые ряды попасть не удалось, перед магазином уже было много любителей кавказского суррогата. В принципе предварительный расчёт времени, оказался верным, если бы не одно, но. Когда я отстояв два часа, оказался перед вожделенным входом, с товарищем стоявшим передо мной случился приступ эпилепсии. Бедолага упал на входное крыльцо магазина и стал биться в конвульсиях, часть милиционеров выскочили из дежурившего перед входом «уазика» и стали оказывать товарищу первую помощь, дежуривший на входе заблокировал вход в магазин специальным приспособлением — трубой с крючками вставлявшейся в поручни и перегораживающим вход, первым перед препятствием оказался я — везёт же иногда! По рации сотрудники правопорядка вызвали скорую помощь, сзади меня, из большой очереди слышались сердобольные комментарии типа: «Сейчас бравые менты, сломают товарищу грудную клетку!». Милиционеры пытались пострадавшему делать «искусственное дыхание». Наконец приехала скорая и друг попал в заботливые руки профессиональных врачей, тогда я обратился к сержанту: «Запускать пора, столько времени потеряли». Тот убрал перекрытие и скомандовал: «Первые десять человек, заходим в магазин!». Слова сержанта оказали на пострадавшего волшебное, исцеляющее действие — мгновенно поднявшись он раскидал по сторонам врачей и милицию и первым ворвался в магазин. Купив вино и выйдя из магазина, я понял что на матч не опоздаю, так как вместе со мной отоваривался знаменитый в Томске спортсмен и ветеран футбола, Николай Карташов, известный по кличке «Кока». Он должен был судить предстоящую встречу. Обсуждая происшествие, мы вместе поспешили к стадиону…
Третья «очередная» история относится к весне 1988 года, креплённое вино к тому времени кануло в лету, вместе с его исчезновением закрылись упомянутые мною магазины, как и другие аналогичные торговые точки. Власть стала приучать народ к более крепким напиткам – коньяк «Белый Аист», водка и питьевой спирт, в том числе печально известный спирт «Рояль». В Томске к продаже спиртного подошли с размахом, на территории бывшего вещевого рынка (другие названия «толкучка», «барахолка») был создан образцовый магазин для продажи спиртной продукции. Я хоть и мучаю читателей чрезмерным подробным описанием мест событий, но это того стоит. Территория бывшей «барахолки» представляла собой заасфальтированную площадку внушительных размеров на которой могло уместиться несколько футбольных полей, площадка находилась на пустыре в стороне от дороги соединявший микрорайоны Томска – «Опытное поле» и «Академгородок». От дороги к объекту вела асфальтированная тропинка шириной 1 метр и длиной более километра. Когда я был студентом, посещал «толкучку» для обмена «западных» виниловых грампластинок, в дальнем краю «барахолки» были места для «деловых» встреч меломанов, букинистов и прочих любителей запретной культуры, всё «забугорное» было большим «дефицитом». На площади к указанному моменту все торговые ряды были убраны, а в ее начале был построен огромный крытый магазин — павильон, где за длинным прилавком от пяти до десяти продавцов одновременно обслуживали посетителей. Предстояли первомайские праздники, я созвонился со своим студенческим другом, в то время он работал в милиции и находился в должности капитана, друг назвал мне дату его дежурства на данном объекте и обещал помочь с приобретением спиртного. На дело мы отправились вдвоём, вместе с начальником конструкторской лаборатории Александром Андроновым, ему уже было более сорока, был замечательным человеком и хорошим специалистом, мы дружили, я до сих пор его вспоминаю с большой теплотой. Когда пришли на место, нашему взору предстала следующая картина, очередь была длиною почти во все площадь и представляла собой колонну нескольких тысяч людей, стоящих плотной толпой по несколько человек в ряд, метров за 30 до павильона была голова очереди, между ней и павильоном пространство контролировала группа милиционеров. Вдоль очереди с двух сторон параллельно туда-сюда ездили милицейские «уазики» формируя её с боков, по флангам так же сновали сотрудники милиции и дружинники с красными повязками на руках. Как законопослушные граждане мы «честно» заняли очередь в самом конце, за час с лишним преодолели около трети дистанции. За это время, освоившись определили, что часть недисциплинированной публики периодически накапливалась справа от павильона, милиция отделяла группу людей из передних рядов очереди, эти счастливчики по команде отправлялись в магазин, в эти моменты несознательные граждане из скопившейся «партизанской» группы дружно бросались к входу магазина, милиционеры их ловили, но не всех. Внимание Андроновна привлек младший офицерский чин из рядов милиции, он действительно выглядел отнюдь не строевым офицером, брюшко поддерживалось затянутым ниже ремнем. Саша был сыном кадрового офицера подавлявшим в 1956 году мятеж в Будапеште и сам служил, с грубым и злым юмором «прошёлся» по представителю власти, я еще подумал: «Чего ты над ним насмехаешься, нелёгкая у него работа». Тут появился мой друг, зовут его Александр, дружим до сих пор. Соблюдая конспирацию, проходя мимо нас он негромко, сквозь зубы сказал мне: «Краб, вы до закрытия вряд ли отоваритесь, прояви сообразительность». Я уже понял в чём он может помочь нам и сказал Андронову, пойдём Санёк нарушать общественный порядок. Сделав вид, что отчаялись добиться необходимо результата, совершив обходной манёвр вокруг магазина мы через щель в ограждении проникли и смешались с группой несознательных и недисциплинированных граждан. Когда прозвучала команда для «сознательных»: «20 человек в магазин», мы тоже бросились к заветной цели, я бежал прямо на своего друга, тот улыбаясь отвернулся в сторону и не заметил меня – благополучно миновав «заград отряд», попал внутрь заветного магазина. Андронову не повезло, его задержал тот самый сотрудник, над которым он потешался, товарищ оказался очень ловким и подвижным, знать «рыбак рыбака – чует издалека», трудно по другому объяснить их взаимную «симпатию». Попав во внутреннее помещение «храма алкогольной торговли», я выбрал крайнюю продавщицу, подальше от чужих глаз. Существовало большое затруднение — продавали водку по две бутылки в руки, а учитывая заказы от коллег по работе и потерю начальника «конструкторов», задача усложнилась в два раза. Я отсчитал деньги на 8 бутылок, ещё добавил премию продавщице и подав деньги сказал: «Милая, мне на все!». Та сделала непроницаемое лицо и мгновенно оценив выложенную мною сумму железным голосом сказала: «Больше двух не положено!». Но тут руки продавщицы, пытавшейся оттолкнуть лишние деньги, были прижаты к прилавку, мужественной и сильной рукой друга «капитана Кука». Властный голос сказал: «Отоварь на все!». «With A Little Help From My Friends» - настоящая дружба преодолеет любые преграды, возражать представителю власти, представитель торговли не решилась и выполнила приказ!
Осенью этого года, втроём ездили в командировку на Западную Украину. Возвращались через Москву, до вылета в Томск было достаточно времени и мы совершили экскурсию в белокаменную. Когда вечером гуляли по улицам, набрели на небольшой магазин, очередь была человек двадцать, проходивший мимо москвич зло сказал: «Даже водку купить без очереди невозможно». Мы заулыбались, видел бы он наши томские зверинцы, но как выяснилось, смеялись мы напрасно. Избалованные и недисциплинированные москвичи перед покупкой подолгу перебирали ассортимент, задавали как нам казалось несущественные вопросы и простояли мы больше часа. Когда до прилавка осталось несколько человек, в магазин пожаловал генерал милиции в сопровождении двух адьютантов, майора и капитана. Нижние чины услужливо отгородили для начальника место перед продавцом, а тот не спеша стал выбирать дорогой коньяк. Вдруг впереди стоявший мужчина громко сказал: «Ну это форменное безобразие!». Наконец затарились, я купил пять бутылок лимонной водки, себе и подарок отцу. Досмотр в аэропорту на рейс Москва — Томск, был одновременно с регистрацией. Я проходил его один из первых, когда на цветном экране высветилось содержимое моего дипломата, пять пол литровых пузырей, в то время не было ограничений, проверяющая сказала мне: «Молодой человек везет домой пять бутылок дорогостоящего редкого вина?». На что я сухо ответил: «Вы не меня вините, а Лигачёва с Горбачёвым». В тот момент вся Москва была больна набиравшим силу Ельциным, и другие контролёрши стали переспрашивать мою: «Что он сказал?». Пройдя в застеклённый зал выхода на посадку, стал наблюдать за прохождением досмотра других пассажиров нашего рейса. За длительное время наблюдения, не увидел ни одного пассажира мужского пола, ручная кладь которого не содержала бы груз подобный моему. «Ну и рейс!» - сказала одна проверяющая обращаясь к другой.
Последняя байка в этой части воспоминаний об этом «замечательном» периоде моей жизни относится к завершающему периоду действия алкогольных ограничений и соответственно к последним годам существования нашего великого государства – СССР. Про талоны скажу коротко, эффективно они действовали совсем недолго, хватка у властей была уже не той, что прежде. Через несколько месяцев после введения талонов, их просто стало невозможно отоварить, в конце этого периода они лежали в нашем серванте бесполезной кучей макулатуры. Эстафету от государственной монополии первыми подхватили цыганские бароны, недаром в народе говорили: «Цыгане отлили Горбачеву памятник при жизни из чистого золота» - значительно позже они переключились на «наркоту». Конкуренцию цыганам составляли таксисты и этнические сплоченные группы. В Томске место уезжавших в Германию «русских» немцев на заводах заняли азербайджанцы, они первым делом организовали в заводских общежитиях круглосуточные пункты продажи водки. Вскоре чуть ли не в каждом доме появились сердобольные бабушки, продающие разведённый спирт непонятного качества. Из Новокузнецка на празднование юбилея окончания политеха в гости к нам приехал мой родной старший дядя Анатолий. В Кузбассе к тому времени тоже начались перебои со спиртным, встреча была тёплой. Во время учебы в институте он проживал все пять курсов в нашей квартире, водил нас с братом в детский сад и много с нами занимался. Помнится постоянно подшучивал пойдёте в первый класс — будете писать «Карова», так и написали. Мама его ругала: «Досмеялся, они это как отче наш запомнили!». Мы вместе пошли к общежитию завода "Сибэлектромотор", которое располагалось неподалёку, рядом со стадионом при школе где я учился. Торговые агенты дежурили перед входом в общежитие, когда курьер получил заказ и деньги, попросил пять минут подождать. Через назначенное время «Азер» вернулся, Анатолий разглядывая принесённый товар решил пошутить: «Почему не упакованы?». Курьер сказал: «Одну минуточку!» Ненадолго исчез и вскоре вернулся с упакованным товаром, каждая бутылка была завёрнута в тонкую бумагу. «Вот это сервис!» - восхищался мой родственник.
На этом первая часть воспоминаний, касаемо приобретения спиртного в то время закончена. Во второй части расскажу о других приметах того времени, таких как «трезвые» свадьбы и банкеты, коротко о своей реакции на анонсированную вначале рассказа статью и кое-что ещё. Обещаю, будет интересно.
