Глава 5
Кристина ненавидела себя за это волнение. Он поцеловал ее неосознанно, ведь свои истинные чувства к ней Сергей продемонстрировал, когда проснулся. Что с ней происходит? Ее целовали и другие мужчины с тех пор, как она покинула дом. Но их прикосновения никогда не волновали ее так сильно, неохотно призналась она себе.
Может быть теперь пришло время осознать, что она никогда не могла пережить того, что Сергей отверг ее, что ее чувство к нему никогда не умирало. Она убежала от него и спряталась в лихорадочном мире модельного бизнеса, не позволяя себе даже думать о том, что произошло…
Действительно ли она приехала исключительно из-за Софии или некий инстинкт, более сильный-, чем доводы рассудка, потянул ее назад, заставив взглянуть в лицо прошлому и примириться с ним? Если она этого не сделает, то никогда не сможет освободиться от этих пут и полюбить другого мужчину.
Ее теперешняя жизнь была совершенно бесплодна. Все, чего она желала, вырывали безжалостно у нее из рук, и ей приходилось довольствоваться тем, что оставалось. Успех в карьере никогда по-настоящему не привлекал Кристину. Ценности, внушенные ей в детстве, все еще очень много значили для нее. В глубине души она была все той же девятнадцатилетней девушкой, которая мечтала о муже и детях.
Но воспоминания о Сергее не давали ей заинтересоваться каким-либо другим мужчиной. Кроме того, стиль ее жизни тоже препятствовал этому. Да и мужчины, которых она встречала, мало годились в мужья. Терзаемая этими мыслями Кристина остановила машину перед домом и направилась по дорожке к парадному входу.
Через несколько минут после того, как она позвонила, на пороге появился Сергей. Он переоделся и в клетчатой рубашке и джинсах выглядел тем же Сергеем, каким был семь лет назад. Кристина почувствовала, как напряглись ее нервы, когда он пригласил ее войти. В дверях их тела случайно соприкоснулись, и дрожь мгновенно пробежала по ее спине, хотя лицо осталось бесстрастным.
— Что случилось с твоей машиной? — спросил Сергей, когда они вошли в гостиную.
— Юрист считает, что ее не удастся завести. Он временно одолжил мне машину своей сестры.
— Как тебе это удалось? Взглянула на него своими зелеными глазами? Ты должна быть осторожной, Кристина, это не Москва. Умыкание чужих мужчин здесь не приветствуется.
Волна гнева поднялась в ней. Кто он такой, чтобы критиковать ее? После того что он с ней сделал, как он смеет… Кристина проглотила резкий ответ, вертевшийся на кончике языка.
— Где София? — нерешительно спросила Кристина, чтобы прервать неловкую паузу.
— Спит, — проговорил Сергей и насмешливо добавил: — Поздним вечером дети обычно находятся в постели. Уже девять часов, а у нее был трудный день. Встреча с незнакомыми людьми всегда производит на нее тяжелое впечатление.
Не было необходимости напоминать ей о ее положении здесь, огорченно подумала Кристина. Никто не понимал его лучше, чем она. Ею овладело чувство вины. При виде Софии ее сердце сжималось от сострадания. Может быть, это происходило потому, что девочка была так похожа на нее. Она вспомнила о собственном одиноком детстве после смерти родителей, до того как нашла родственную душу в тете Лизе.
— Я не понимаю, зачем ты приехала сюда, Кристина, — глухо обронил Сергей. — София не игрушка, чтобы поиграть с ней немножко и бросить, когда она тебе надоест… Софии совсем не нужно твое внимание, вызванное только чувством вины и любопытством.
— Но я не могла приехать раньше, если это тебя волнует. Я только вчера получила письмо от юриста, — раздраженно проговорила Кристина.
— Ах вот как!
От его пренебрежительного тона щеки Кристина заалели румянцем. Пусть говорит, что хочет, горько подумала она. Пусть считает, что у нее куча любовников, и поэтому она редко появляется дома. Почему нет? Это гораздо лучше, чем знать правду. Правду о том, что у нее нет никого, потому что в глубине сердца она все еще хранит воспоминания о его поцелуях… все еще жалеет о том, что потеряла.
— Я не хотел, чтобы ты приезжала, — услышала она его голос, —Ирина просила тебя об опеке над Софией, хотя мы оба знаем, что сделала она это не из одного альтруизма.
Повернув к нему удивленное лицо, она встретила его тяжелый взгляд. Но что ее удивляет? Наверняка Ирина не раз говорила ему, что ненавидит сестру. В конце концов, ведь он, должно быть, любил Ирину. Из-за этой любви он отверг ее, Кристину, самым жестоким и болезненным способом, какой только можно придумать.
— Я думаю, Ирине не нравилось то, что София так похожа на меня, — печально предположила Кристина.
Лицо Сергея стало угрюмым.
— Ты права, это не располагало ее к ребенку, — согласился он.
Кристина нахмурилась. Временами он говорил о Софии так, будто она была не его дочерью, хотя было видно, что они обожают друг друга. Прежде чем Кристина успела задать ему следующий вопрос, Сергей вновь заговорил:
— Наш юрист, похоже, думает, что ты сможешь помочь Софии. Как ни странно, врач, наблюдающий ее, того же мнения. Соня и я не так уверены в этом.
Соня? Сердце Кристины учащенно забилось. Может быть, в этом кроется причина самоубийства Ирина. Может быть, у Сергея есть другая женщина?
— Соня? — небрежно спросила она, избегая смотреть ему в глаза, чтобы он не прочел ее мысли.
Несмотря на то, что у нее было много оснований обижаться на свою сестру, сейчас ей стало жаль ее. Похоже, Ирина тоже была отвергнута Сергеем.
— Соня — психолог. Она считает, что немота Софии — последствие глубокой душевной травмы. Пока мы не поймем, что это была за травма, девочка вряд ли сможет заговорить, хотя есть некоторые способы лечения. Если ты останешься, Соня сама расскажет тебе о них.
Кристина с удивлением взглянула на него.
— Я думала, что причина очевидна, — раздраженно проговорила она. — София потеряла мать.
— Соня считает, что дело не только в этом. Я тоже, — отрывисто сказал он, отвернувшись, так что его лицо оказалось в тени. — Ирина не любила Софию. Она проводила с ребенком очень мало времени.
— Почему Ирина совершила самоубийство? — резко спросила Кристина.
Он повернулся к ней, в лице не было ни кровинки. Глаза лихорадочно блестели, тело напряглось от волнения.
— У нее было помутнение рассудка.
— Похоже, тебе это безразлично.
Это было рискованное предположение, и Кристина пожалела о своем замечании, когда увидела лицо Сергея. Но слово не воробей…
— Чего ты хочешь от меня, Кристина? — горько проговорил он. — Мы с Ириной уже давно жили врозь. Сейчас моя главная забота — София. Она достаточно настрадалась в руках твоей сестры. Я не позволю тебе продолжить ее мучить. Запомни, пока ты здесь, я буду следить за каждым твоим шагом. Только попробуй хоть чем-то расстроить Софию, и ты в два счета вылетишь отсюда!
— Я не уеду отсюда, пока не увижу, что София разговаривает, смеется, играет и бегает, как нормальный шестилетний ребенок, — заявила Кристина.
Сергей не отрываясь смотрел на нее и, хотя это было безумием, но, несмотря на холодный взгляд и сурово сжатый рот, Кристина показалось, что ему понравился ответ. Опять проклятое воображение, недовольно подумала она.
— Ты взяла на себя обязательство, — тихо произнес он, — но хватит ли у тебя сил выполнить его?
Кристина решительным жестом отвела рукой волну медового цвета волос, упавших на глаза.
— Посмотрим, — проговорила она.
Она уже села в машину, когда вспомнила, что не знает, как ей спланировать следующий день. Завтра пятница, значит, Сергей целый день будет на работе. Следует позвонить ему рано утром, чтобы узнать, когда ей лучше приехать, чтобы побыть с Софи. Чувствуя, что, по крайней мере, одно препятствие она преодолела, Кристина завела мотор и отправилась домой.
Ведущая к дому улица в этот час казалась мрачной и темной. Местами на ней были видны глубокие колеи, и Кристина вздохнула с облегчением, когда фары машины осветили знакомые очертания дома.
Припарковав «форд», она поспешила к двери по неровно вымощенной дорожке. Замок был ржавым, и она сломала ноготь, с трудом поворачивая в нем ключ. Войдя внутрь, Кристина включила свет. Ей стало не по себе, когда она оглядела гостиную. На стенах проступали пятна сырости, в комнате было холодно, и стоял затхлый запах.
Она вспомнила, что тетя Лизы настаивала на том, чтобы в комнатах всегда был затоплен камин, даже летом. Ребенком она мало внимания обращала на эти пожелания, но теперь смогла убедиться в их справедливости.
Почему никто не сказал ей, что в доме практически нельзя жить? Вздохнув, Кристина направилась в кухню. Здесь тоже царило запустение. В доме было чисто, но так промозгло, что, казалось, сырость и холод пронизывали до костей. Столовая выглядела ничуть не лучше. Со стен свисали обрывки отсыревших обоев.
Скрепя сердце Кристина направилась наверх. И все ее самые худшие опасения подтвердились, когда она открыла дверь первой спальни и вошла внутрь.
Когда-то они вместе с Ириной делили эту комнату. Каждая царапина на обоях, каждая трещинка на потолке будила горечь воспоминаний, как и слабый знакомый запах, витавший в воздухе. Духи Ирины, Кристина сразу узнала их аромат! В семнадцать лет сестра была еще молода для этих тяжелых сладких духов, но она любила их, и приторный аромат все еще стоял в комнате.
За шесть лет, которые она не была здесь, запах должен был обязательно выветриться. Если, конечно, Ирина не заходила сюда после. Но зачем? Ведь она отказалась от этого дома после того, как вышла замуж. «Пусть он рассыплется в пыль, я не пожалею об этом». Это были ее слова.
Машинально Кристина дотронулась до покрывала, лежавшего на постели, и ощутила, насколько отсырела ткань. Это была ее кровать… Она криво усмехнулась, вспомнив, как сама выбирала покрывало. Ирина потребовала себе такое же, а потом прожгла в нем дыру, когда тайно курила в постели.
Пальцы Кристина, машинально расправлявшие ткань, замерли, когда нащупали маленькую дырочку. Это было покрывало Ирины. Но как оно очутилось на ее кровати? Воспоминания об оскорбительном для нее поведении Ирины в детстве нахлынули на нее. Сестра терпеть не могла даже прикасаться к ее вещам. Она бы никогда не позволила, чтобы ее покрывало лежало на кровати Кристины.