Нине Евгеньевне Карпуниной шёл четвертый год, когда началась Великая Отечественная война. Их семья жила на первом этаже в доме 10 на Гатчинской улице Ленинграда напротив Печатного двора.
Папа ушёл в ополченцы ещё до начала блокады и погиб, обороняя Ленинград, в 1943-м.
В детской памяти отложились непрекращающиеся воздушные тревоги. Гитлеровская авиация то и дело бомбила и промышленные объекты, и жилые кварталы осаждённого со всех сторон города.
Помнит, как во время очередного налета снарядами разнесло левое крыло их дома, и половина здания превратилась в руины. Их квартира чудом уцелела. Но ни отопления, ни электричества, ни канализации.
И ещё навсегда запомнилось постоянное ощущение голода, да и с водой возникали проблемы.
Взрослые старались, прежде всего, накормить детей, свою пайку старшие отдавали Нине, а сами пухли он недоедания. Её бабушка и дедушка скончались в первых блокадную зиму.
Поэтому весной пережившие зиму ленинградцы принялись сажать на клумбах, в городских садах овощи, картошку – у кого какие семена нашлись.
Новость о прорыве вражеского окружения ленинградцы узнали из радиотрансляции.
— Дней через десять мы опять услышали звуки взрывов, подумали, бомбежка, — рассказывает Нина Евгеньевна, — Включили радио, а там объявляют, что 27 января 1944 года блокада Ленинграда полностью снята. По этому поводу на улице громыхал салют.
В Мордовию Нина Евгеньевна переселилась спустя многие годы после победы, следом за дочкой, вышедшей замуж на местного парня.
И Кочкуровский район стал для неё по-настоящему родным.
И накануне 80-летия со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, глава Кочкуровского муниципалитета Светлана Герасимова вручила Нине Карпуниной памятный почетный знак, учрежденный по случаю этой даты губернатором Санкт-Петербурга.