Когда я закончила школу, по ряду причин могла поступить только на вечернее отделение ВУЗа. Для это надо было устроиться на работу.
Мама - провизор - в этот период как раз изменила аптеке с судебно-медицинской экспертизой, и упросила заведующую лабораторией взять меня к себе лаборанткой. Ну а оформили санитаркой - иначе никак.
Обучили меня подготавливать к анализу "материалы", записывать, регистрировать - ничего такого сложного.
Всего в лаборатории было пять экспертов-химиков, все женщины.
То есть так: четыре женщины и одна старая дева - настоящая старая дева
Вот ее я обожала, несмотря на то, что была она жууууткий мизантроп, а меня вообще еле замечала.
Была она из дворян, спину держала прямо, жила одна и блюла девственность, яростно ненавидя мужчин, как биологический вид.
Ну с чем связана работа судебного эксперта-химика? Проверить трупный материал на количество алкоголя и яды.
Истории смерти поступавшие вместе с "материалами" повествовали чаще о мужчинах, и о смертях в основном от алкоголя, или отравления угарным газом в состоянии алкогольного опьянения, или асфиксии рвотными массами в том же состоянии опьянения, или отравлении разного рода алкаголеподобными жидкостями.
Моей героине казалось что все мужчины пьют, как скоты, отчего и мрут.
читая об очередном павшем "враге" она приободрялась и произносила тираду о никчемности мужчин и единственно возможной позиции женщин в отношении мужчин - "не давать!".
Жила она скудно. Работала на ставку, принципиально не желая брать полторы - таким образом выражала игнор государству, отнявшему у нее родовые привилегии.
Темные волосы она носила на прямой пробор, низко на уши, на шее узел с шпильками.
Темные глаза - овальные, большие - не нуждались в макияже.
На этом приятность лица иссякала - нос был избыточно велик, рот узок и почти безгуб, подбородок неровно скошен внутрь.
Но длинная шея.
Но стройность фигуры.
С зарплаты она всегда покупала себе четыре пары самых дорогих колготок - ГДР, по семь пятьдесят, они всегда были в продаже, в отличие от четырех-пятирублевых, за которыми душились в очереди. Она принципиально не стояла в очередях. Ни в каких.
Обедала она бубликом с чаем.
Всегда.
Ни у кого не брала ни кусочка угощения, мотивируя тем, что сама никого не собирается угощать.
Жила она в большой комнате коммунальной квартиры, ванной общей брезговала, и ходила в баню раз в четыре дня.
Потом рассказывала в обеденный перерыв всякие банные ужасы.
Однажды рассказала как видела там двух ужасных толстух.
Две подруги пришли вместе, чтобы помочь друг другу помыться.
- Это ж надо так себя распустить, чтобы самой себе не мочь ТАМ помыть! - возмущалась она жуя бублик, запивая жидким чаем.
На этой фразе я почему-то ее разлюбила. хоть и и близко не была толстушкой тогда, а была худышкой. Но она не заметила - ей все равно было как к ней относятся, она могла солировать и в пустом зале.
Наверное за это я и любовалась на нее целых полгода.
Она не была пуританкой, нет.
Иногда она симпатизировала мужчинам, но только странным.
Например, однажды, она рассказала в обеденный перерыв такую историю.
- У моей кузины есть соседка - очень приличная порядочная женщина. Замужем, двое детей, хорошая семья, приятные люди. И вот возвращается эта женщина домой с родительского собрания в школе.
А на собрание она пошла прямо с работы. А на работе давали "заказы", и у нее две полные сумки продуктов.
И вот она идет к дому от остановки, район новостроек, тропинка через пустырь, зима, темно, фонари не горят.
У нее платок пуховый на голове, а под ним еще шерстяной, ничего не слышно почти.
Вдруг сзади ей кто-то зажимает рот и в ухо:
- Тихо, у меня нож.
Повлек он ее, значит, к трансформаторной будке, сумки поставил аккуратно к стене, положил ее в пальто на снег и говорит:
- Не кричи пожалуйста, мне очень женщину хочется. Я не убью, я не такой маньяк, я хороший, мне просто нужна хорошая домашняя женщина, я с другими не могу, а ты - такая.
Она рассказывала, что он расстегнул ей пальто, достал груди, поласкал, и вообще был осторожен и нежен.
После всего одел ее, как было, отряхнул снег сзади, донес сумки то того места тропинку, откуда ее уволок, отдал ей, велел закрыть глаза, сосчитать до двадцати, а потом идти куда шла.
Она конечно была в шоке, но видимо у нее врожденный ум и чувство самосохранения правильное, а не заполошное, потому она пошла не домой к мужу, а к моей кузине зашла сперва.
И все это рассказала.
Ну и вдвоем пришли к выводу, что ни к чему мужу это знать.
Обработала ее кузина от заражения на всякий случай, уколола успокоительное, еще что-то для блокады инфекции, ну и укол, чтобы не забеременела не дай бог, велела прийти кровь сдать через день к ней, проверить.
Но маньяк-то каков! "Домашнюю хочу женщину, с другими не могу". Вот это я понимаю! - завершила она, пряча улыбку.
-----------------------
Вот такая вот старая дева, была моя сотрудница - с тайной симпатией к симпатичным маньякам.
Me too тогда еще не было, и каждый выживал как мог.