Ванная пепла
Из квартиры Маяковского после его смерти Лили принесла два чемодана писем. Почти все они были о любви. Эти письма написала Маяковскому не она – другие женщины. Лиля аккуратно переложила листки разной формы и содержания в ванную и подожгла. Когда на дне осталась горстка пепла, она проветрила помещение, наполнила ванную водой и легла в эту странную смесь.
Письма, которыми она обменивалась с Маяковским, сохранились. Они находятся в Российском государственном архиве литературы и искусства.
Лиля вышла из ванной, села в кресло и стала крутить на пальце кольцо, которое ей подарил Маяковский. Крутила снова и снова, чтобы три буквы «люб», выгравированные внутри, бесконечно сливались в «люблю». Почему Маяковский не попросил мастера написать слово полностью? Почему, чтобы прочитать «люблю», кольцо нужно было крутить? Потому что именно такой, бесконечно подвижный характер, носили их отношения. Однако сомнений быть не может – строились они на единственном чувстве. Или нет?
Знакомство и капля предательства
Лиля и Владимир познакомились в 1915 году. Она была замужней женщиной, он – известным поэтом, голосом революции. Познакомились они дома у Лилечки: в гости поэта пригласила ее сестра. Эльза была влюблена в Маяковского. Влюблена да такой степени, что питала надежды о семейной жизни. Лиля, конечно, об этом знала, но… Позволила себе очаровать его. А, может быть, иначе и не могло случиться. Наплевав на чувства мужа и сестры, Лиля Брик закрутила с Маяковским роман. Не прошло и месяца, как Маяковский переехал в квартиру к супругам Брик.
Лиля пыталась объяснять окружающим их странный союз. Но, читая переписку, свидетельства и воспоминания, кажется, что объяснения просто не было. Их жизнь – бытовой и чувственный феномен. Официальное объяснение звучало примерно так: Осип давно стал другом, Маяковский отныне и навсегда – любовь. Но как быть с тем фактом, что на время пока супруги Брик занимались любовью, Маяковского запирала в комнате, где он бился головой о дверь, но выломать ее ни разу не смог. И голова тоже оставалась целой. Да и знакомства на стороне Лиля по-прежнему себе позволяла.
Отлучение от дома
Летом 1923 года супруги Брик вместе с Маяковским жили за городом. В деревне Лиля познакомилась с революционером Краснощековым. Маяковский метал молнии, бил тарелки, сотрясал стены кулачищами. Ничего не помогала. Лилю нельзя было остановить. С 12 лет она сводила мужчин с ума. В 17 забеременела от преподавателя музыки и сделала аборт. Она была такой. С этим никто и ничего не мог поделать.
Чтобы Маяковский не надоедал ревностью, она отлучила его от тела и дома до 28 февраля. Разрешила только писать. Писать изредка, когда одиночество становилось невыносимым. Письма приходили регулярно. Или Маяковский плевал на этот запрет, или его состояние на протяжении вынужденного расставания было очень тяжелым.
«Я сижу в кафе и реву. Надо мной смеются продавщицы. Страшно думать, что вся моя жизнь дальше будет такою. Я пишу только о себе, а не о тебе, мне страшно думать, что ты спокойна и что с каждой секундой ты дальше и дальше от меня и еще несколько их и я забыт совсем. Если ты почувствуешь от этого письма что-нибудь кроме боли и отвращения, ответь ради Христа, ответь сейчас же, я бегу домой, я буду ждать. Если нет — страшное, страшное горе. Целую. Твой весь. Я. Сейчас 10, если до 11 не ответишь, буду знать, ждать нечего».
Она что-то отвечала. Ерунду, пару строк. Только с тем, чтобы немного смягчить его боль.
28 февраля Лиля, как и обещала, вернулась к Маяковскому. И даже предложила вполне себе обычную семейную жизнь. Но она не заладилась.
Через много лет после самоубийства Маяковского, Лиля Брик познакомилась с Фаиной Раневской. Лиля тогда призналась подруге во всем.
О том признании Раневская рассказала писателю и журналисту Глебу Скороходову так:
«Вчера была Лиля Брик, принесла «Избранное» Маяковского и его любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному... Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказались бы и от Маяковского?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было быть только с Осей». Бедный, она не очень-то любила его. Мне хотелось плакать от жалости к Маяковскому и даже физически заболело сердце».