В ростовском издательстве «Мини Тайп» вышла моя книга «Степан Разин», посвященная легендарному донскому казаку Степану Тимофеевичу Разину, которого великий поэт А.С. Пушкин назвал «единственным поэтическим лицом русской истории». Продолжаю поглавно публиковать эту книгу в своей Дзен-студии.
И хотя каждый год по церквам, на Руси
Человека того проклинают,
Но приволжский народ о нем песни поет
И с почётом его вспоминает.
А. Навроцкий.
История Российского государства пореформенного периода началась бурно, всеобщим кризисом. Россия 1859-1861 годов стояла перед реальной возможностью буржуазно-демократической революции. Даже самый осторожный политик не исключал возможности крестьянской революции. Но она, все же, не свершилась, эта новая разиновщина. Крепостнический строй в России был сломан не по-крестьянски, а по-помещичьи, путем половинчатых реформ, открывших путь капитализму.
1861 год принес с собой начало бурного духовного роста народных масс, разрушение старого образа мышления, что вело к изживанию многих ложных иллюзий, господствовавших в дореформенных условиях. Бунт против всех форм деспотизма во имя раскрепощения личности явился знаменем эпохи «бури и натиска». Популярной стала прежде крамольная мысль, что непоколебимо существовавшее века состояние общества можно изменить, разрушить. Широкое распространение получила идея, что люди, а не боги, ответственны за существовавшее социальное неравенство и зло, что от воли людей зависят судьбы Отечества.
В послереформенный период наблюдался прежде не бывалый подъем научного творчества и рост интереса к науке, литературе; заметно расширились книгоиздательские возможности. Заметное оживление литературной жизни привело к появлению новых талантливых писателей, новых значительных романов и повестей.
Интерес к личности Степана Разина и движению, возглавляемому им, возник прежде всего в среде историков и литераторов, причислявших себя к демократическому лагерю.
Одним из видных историков этого направления являлся А.П.Щапов. По его убеждению восстание под предводительством Степана Разина возникло ввиду крайней необходимости крестьянства избавиться от насилия, произвола и бюрократии. Россия, по мнению Щапова, «не получила правильного, цельного и прочного земского строения. И вот вследствие разъединения, разделения государства и земского дела, вследствие, нестройности, неладности земского строения, - в земстве произошел раскол и разлад. Начались народные движения, бунты, ознаменовавшие царствование Алексея Михайловича и почти всю вторую половину семнадцатого столетия». (Щапов А.П. Сочинения в трех томах. Т. 1. СПБ., 1906. С. 459.) Разинские казаки характеризуются Щаповым, как «народные борцы», а их атаман «могучим предводителем». Историк указывал на прямую связь раскола с восстанием под руководством Степана Разина. В то же время он безосновательно приписывал Разину стремление создать «древнее Астраханское царство в противовес Московскому государству».
По своему трактовали разинское движение и другие представители демократического лагеря: Н.В.Шелгунов, И.А.Худяков, И.Г.Прыжов.
Николай Васильевич Шелгунов (1824-1891) известен как крупный российский публицист, литературный критик и революционный демократ 60-80-х годов Х1Х века. Впервые в российской исторической науке Шелгунов выступил сторонником изучения истории, как истории народа. С горечью писал он в своих воспоминаниях, что русские не знают своей истории. В этой связи он вспоминает свой разговор с морским офицером, который только от Шелгунова услышал имя Степана Разина. В учебном же заведении, которое закончил Шелгунов, «не включался в курс истории Стенька Разин, не был известен и Пугачев. …История, которой нас учили, была историей благополучия…». (Шелгунов Н.В. Воспоминания. Петроград, 1923. С. 167). Степана Разина Шелгунов сравнивает с такой известной в Европе исторической личностью, как Ян Гус, добавляя, что Разин пошел на эшафот ради общенародного дела. Останавливаясь на некоторых моментах разинского движения, публицист подчеркивает исключительную жестокость, с которой правящий класс подавил восстание. Подробно и с сочувствием излагает он обстоятельства казни мятежного атамана. «Такие всеобщие бедствия, как бунт Стеньки Разина…, - писал Шелгунов, - указывали на глубокий общественный разлад, но не давали средств для выхода».2 (2 Шелгунов Н.В. Сочинения. Т. 1. С. 313).
Историк и революционный демократ Иван Александрович Худяков ход разинского восстания излагает в своей книге «Древняя Русь», вышедшей в 1867 году в Петербурге. Это движение он считал одним из важнейших событий в истории России, наиболее сильным и серьезным взрывом народного недовольства в допетровской России. Степан Разин в изображении Худякова это «смелый, крепкий и решительный казак», сумевший объединить вокруг себя десятки тысяч людей и возглавить борьбу против царизма и крепостников. (Худяков И.А. Древняя Русь. СПБ., 1867. С. 223) Историк отметил мощный размах разинского движения, когда «вся страна поднялась против царя и помещиков». С сочувствием писал Худяков о свирепом подавлении разинского восстания, отметил мужественное поведение Степана Разина во время пыток и казни. «Народ до сих пор с любовью рассказывает о нем разные предания», - заключил свое повествование о Разине Худяков.
Примерно такую же оценку разинскому восстания давал в своих работах российский историк и этнограф Иван Гаврилович Прыжов (1827-1885).
Большое впечатление на читающую российскую публику того времени производили монументальные исторические труды талантливого историка, литератора и публициста Николая Ивановича Костомарова (1817-1885). Одной из популярнейших его книг был, да и во многом и сейчас остается, «Бунт Стеньки Разина», впервые появившаяся в 1858 году в журнале «Отечественные записки». В дальнейшем эта книга многократно переиздавалась, вплоть до начала ХХ1 века. Написанная прекрасным литературным языком, занимательно и динамично, эта книга читается на одном дыхании. Отмечая бесспорные личные выдающиеся качества Степана Разина, Костомаров в цензурных условиях своего времени вынужден часто употреблять в отношении Разина эпитеты, вроде «изверг рода человеческого». Костомаров сумел основательно проанализировать социально-экономические отношения в Русском государстве того времени, критикуя их и указывая на крайнюю необходимость их обновления. Ему принадлежала бесспорная заслуга в раскрытии связи восстания под предводительством Степана Разина с недовольством социальным низов московского государства, вызванным господством крепостного строя, тяжелым налогообложением, неограниченным произволом царских чиновников. Это было новым и необычным в трактовке восстания, и это произвело огромное впечатление на современников Костомарова.
Другой выдающийся российский историк, академик Петербургской Академии наук Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) в своих исторических трудах оценил события восстания под предводительством Степана Разина, как бунт и анархию, объявив повстанцев врагами исторического прогресса, одобрив жесточайшие репрессии, с помощью которых правительство Алексея Михайловича подавило разинское движение.
Российские литератора пореформенной поры так или иначе опирались в своем творчестве на работы ведущих историков страны, посвященных разинскому восстанию. Образ мятежного атамана воспринимался в этот период не только в свете борьбы против помещиков и царской администрации, но и в связи с революционным подъемом, наблюдавшемся в стране в конце Х1Х – начале ХХ веков. Восстание под руководством Степана Разина давно отошло в историю, но положение основной части российского общества, страдавшего из-за остатков крепостничества и наличие в русском крестьянстве революционных элементов создавали благоприятную почву для сохранения и распространения воспоминаний о легендарном казачьем атамане.
Образом Степана Разина прежде всего заинтересовались народники, руководствовавшиеся чисто практическими соображениями. Они обратились к событиям разинского восстания для обоснования своей программы действий, используя образ мятежного атамана и его деяния в своих теоретических работах, заявлениях программного значения и практике революционной деятельности. Антифеодальную борьбу народных масс периода разинского восстания народники понимали как борьбу за те же самые народные начала жизни, во имя которых вели борьбу и сами народники. Степана Разина они объявили «народным революционером-социалистом».(// «Земля и воля». 25 декабря 1878 года. С. 3.).
К истории восстания под руководством Степана Разина обратились в целях пропаганды и деятели «Земли и воли». Основой их политической программы была идея крестьянской революции, способной свергнуть самодержавно-помещичий строй. Для ведения пропаганды «землевольцы» разделили всю Россию на пять территорий. Одним из перспективных в ведении пропаганды по их мнению являлся «северный край, где в народе сохранилась память о вечевом строе; волжский, где Стенька Разин и Пугачев заложили семена ненависти к существующему строю…». («Литературное наследство». Т. 61. М., 1956. С. 509).
Один из идеологов анархизма и народничества, литератор и публицист Михаил Александрович Бакунин (1814-1876) в своей агитационной деятельности постоянно обращался к образу Степана Разина. Готовя в конце 60-х годах Х1Х века в Швейцарии крестьянское восстание в России, он вместе с прибывшим туда Нечаевым, много рассуждал о крестьянском восстании под предводительством Степана Разина. О легендарном донском атамане Бакунин не раз упоминал в своем трактате «Государственность и анархия» и агитационном листке «Несколько слов к молодым братьям в России».
В Цюрихе, в революционном кружке Веры Фигнер, наряду с другими темами читался реферат «О Стеньке Разине». В программе «Земли и воли», опубликованной в 1878 году, проводилась четкая параллель между разинским восстанием и задачами сегодняшнего дня. «Отнятие земель у помещиков и бояр, - говорилось в программе, - изгнание, а иногда и поголовное истребление всего начальства, всех представителей государства и учреждение «казачьих кругов», то есть вольных автономных общин с выборными, ответственными и всегда сменяемыми исполнителями народной воли, - такова была всегда неизменная программа народных революционеров-социалистов: Пугачева, Разина и их сподвижников. Такова же без сомнения остается она и теперь для громадного большинства русского народа». (// «Художественный фольклор». № 1. 1926. С. 57).
Особенно активно использовали в своей деятельности образ легендарного донского атамана революционные народники, перешедшие от агитации с помощью прокламаций к более вдумчивой пропаганде с помощью специальной литературы. Они хорошо понимали, что говорить с народом надо доступным, понятным ему языком и образами народных героев. Вслед за былинным Ильей Муромцем из народных преданий и песен в пропагандистские книги и брошюры революционных народников приходит и легендарный Стенька Разин. Кроме народных песен и преданий они использовали и популярные литературные произведения известных в то время авторов. В частности, «чайковцы» в 1872 году издали в Женеве поэму Александра Навроцкого «Стенька Разин». При этом они «забыли» поставить на обложку книги имя и фамилию автора, назвав саму книгу «Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин».
Но эта поэма показалась им не достаточно революционной, поэтому за написание «истинно революционной» поэты о Разине взялся народник Сергей Синегуб. Но сначала он решил «пройтись по Земле Войска Донского, потолкаться среди казачества, поразузнать, как велико недовольство казачества своим положением, живы ли в нем старые предания о казацких вольностях, о казацких кругах, о Стеньке Разине…». (Синегуб С.С. Записки «чайковца». М.-Л., 1929. С. 21). Вскоре поэма была написана и нелегально опубликована в 1873 году. В ней народные предания, песни и легенды были переосмыслены автором по-своему. Фактически Синегуб написал поэму об идеальном, новом Степане Разине, которого в историческом прошло не существовало, но который скоро явится для нового восстания.
И тогда народ гаркнет грозный клич:
«Приходи, Степан, атаманствовать!»
А и Разин тут снова явится
Из народушка, где скрывался он,
Снова явится атаманствовать,
Молодцом, как был, с саблей вострою,
И народ тогда вместе с Разиным
Издобудет себе волю-матушку,
Земли множество от помещиков,
Слобонит себя от рекрутчины,
От лихих податей да от боярщины,
Заживет тогда народ счастливо
Жизнью славною развеселою. (Агитационная литература русских революционных народников. Ленинград, 1970. С. 432-433).
Эту свою поэму Синегуб использовал в пропаганде среди рабочих Нарвской заставы, пока не был арестован осенью 1873 года. «Стенька Разин» Синегуба в дальнейшем активно использовался в революционной пропаганде, ее название многократно фигурировало в обвинительных документах различных политических процессов в России. Несколько раз упоминалась эта поэма, как крамольная, в обвинительном акте «по процессу 50-ти» и многократно- в обвинительном акте по «процессу 193-х». («Процесс пятидесяти». М., 1906. С. 57, 80; «Агитационная литература русских революционных народников». С. 490).
Ее читал рабочим пропагандист Стаховский. Степана Разина он называл «освободителем крестьян, которые много работают, а живут бедно, платя оброк на господ и чиновников». (Государственные преступления в России в Х1Х веке. Т. 3. Париж., 1905. С. 28).
Высоко ценил поэму Синегуба Степняк-Кравчинский, писавший автору: «Синегуб, ты волшебник! Я убедился сегодня, что можно действовать на массы… Необходима массовая пропаганда!» (Шишко Л. Собрание сочинений. Т. 4. Петроград, 1918. С. 155-156.)
Вскоре Кравчинский начал читать лекции по истории крестьянских движений в России, акцентируя внимание слушателей на мощных антифеодальных войнах под предводительством Степана Разина и Емельяна Пугачева. «Непокорные поселенцы, занимавшие степи, когда-то принадлежавшие татарам, - писал Кравчинский в своей книге «Россия под властью царей», анализируя предшествующие разинскому восстанию события, - получив теперь новые подкрепления, отказались от пассивной роли беглецов и взялись за оружие, чтобы отомстить тем, кто их изгнал. Неистовый казачий атаман и народный герой Стенька Разин возглавил грозное восстание, поднял против царского правительства всю юго-западную часть страны; он захватил ряд городов, предал мечу всех богатых и знатных, попавших ему в руки, и потряс Московское государство до основания. Но в самый критический момент, когда, казалось, решалась судьба России, казачье войско было разбито наголову солдатами, вооруженными современным оружием и обученными немецкими офицерами. Было очевидно, что положение в стране достигло большего напряжения, чем оно в состоянии было вынести». (Степняк-Кравчинский С.М. Россия под властью царей. М., 1965. С. 64).
Особенно активно использовали в своей агитационной деятельности песни, стихотворения о Степане Разине, написанные различными авторами, пропагандисты-народники. Уже упоминавшая «драматическая хроника» А.А.Навроцкого «Стенька Разин», его стихотворения разинского цикла, стихотворения о Разине других авторов народники включили в сборник песен и стихотворений, изданный в 1873 году в Женеве. В своих талантливо и экспрессивно написанных воззваниях к народу партия «Народная воля» часто обращалась к истории вольнолюбивого донского казачества и личности легендарного донского атамана Стеньки Разина. «Атаманы молодцы, доблестные защитники русского народа! – говорилось в воззвании народников «К славному казачеству войска донского, уральского, оренбургского…». – Сотни лет уже прошли как своими великими подвигами заслужили вы себе бессмертную славу, сотни лет уже гремит она по всему миру, и с почетом вспоминает казака весь русский народ. Велика и вправду заслуга казацкая. С незапамятных времен вы защищали вольность народную от всех врагов. Вы полили своей кровью каждый аршин войсковых земель, обороняя отечество от бесчисленных орд турецких, татарских, черкесских и иных. Ваши сабли и пики побывали и в Стамбуле, и в Хиве. Сотни тысяч ваших храбрых товарищей сложили головы на святом деле защиты отечества. Но казацкая заслуга не в одном бою с басурманами. Еще важнее та защита, которую ваши деды и прадеды подавали народу русскому против всех его внутренних притеснителей. Вольное казачество было колыбелью русской свободы. На казачьих землях испокон веков все были равны, все были свободны, все по-братски пользовались и пашней, и степью, и рыбной ловлей. Вы подавали всему народу пример, как следует жить вольному человеку. И далеко расходилась молва о славном казацком житье. Слышали о нем обездоленные, угнетенные крестьяне и бежали к вам от непосильных податей, от притеснителей… Ваши деды и прадеды всех принимали, никого не выдавали, они освобождали раба, делали мужика вольным казаком и славным воителем… Ваши деды и прадеды, слыша о всех притеснениях, которые делаются русскому народу от начальства и помещиков, не хотели оставить его без помощи. Много раз славное войско казацкое подымалось на Москву, чтобы освободить народ русский и сделать всех вольными казаками. Ваши прадеды ходили воевать против царя Бориса за то, что он закрепостил крестьянство. Знаменитый Степан Разин со своими храбрыми донцами также ходил в Москву, разбивая царских воевод и обращая всех крестьян в казачество….». В этом самая великая заслуга казачества, что оно давало пример вольностей для всей России и всегда за права свои и народные стояло дружно, не щадя жизни». (Литература партии «Народная воля». М., 1907. С. 458).
Послереформенное общественное и духовное пробуждение огромных масс российского народа привело к появлению в начале 70-х годов Х1Х века народных поэтов. Одним из них был поэт-самоучка Иван Захарович Суриков (1841-1880). Одной из ведущих тем в его творчестве стала тема социальной справедливости, следствием чего явился его интерес к личности такого былинного борца за социальную справедливость, как Степан Разин. Поистине народным стало стихотворение Сурикова «Казнь Степана Разина», ставшее впоследствии популярной песней:
Точно море в час прибоя, площадь Красная гудит…
Поэт вспоминает славные разинские времена, «когда кичливое боярство трепетало перед ним». За волю народную и положил Степан Тимофеевич свою жизнь, но жаль ему не жизни своей, а «свободы, жалко волюшки ему». Накануне казни Степан жалкует не о себе самом, а о том, что уже больше
Не придется Стеньке крикнуть
Клич казацкой голытьбы
И призвать ее на помощь
С Дона тихого к себе.
Не удастся с этой силой
Силу ратную тряхнуть-
Воевод, бояр московских
В три погибели согнуть. (Суриков И.З. Песни, былины, лирика, письма. М., 1927. С. 116).
Последние в своей жизни слова обращает Степан Разин к отчему краю, к народу православному, за свободу которого и принимает лютую смерть:
Ой, ты Дон ли мой родимый!
Волга-матушка река!
Помяните добрым словом
Атамана казака!...
…Ты прости, народ крещенный!
Ты прости-прощай Москва!..
И скатилась с плеч казацких
Удалая голова. (Суриков И.З. Песни, былины, лирика, письма. М., 1927. С. 116).
Одновременно с Суриковым над образом Степана Разина в 60-х годах Х1Х века работал поэт, драматург Николай Александрович Чаев (1824-1914). «Книжный вестник» на 1865 год сообщал своим читателям, что Чаев закончил историческую драму «Степан Разин». Но в печати она так и не появилась. Причиной, по всей вероятности, явилась «крамольность» самой разинской темы, которую отвергали и царская власть и церковь. Чаев, однако, продолжал работу над образом Разина. Об этом можно судить по письму Ивана Сурикова, друга Чаева, И.Г.Воронину. «Цель поездки Чаева по Волге, - писал Суриков 8 июня 1873 года, - заключается в том: ему нужно наглядно изучить те местности Волги, которые запечатлены в народной памяти преданиями о движении Стеньки Разина. Чаев задумал написать роман «Стенька Разин». Для этого он должен проехать по Волге, потом двинуться на Дон, место родины Стеньки». (Суриков И.З. Песни, былины, лирика, письма. М., 1927. С. 135). Реализовал ли Чаев свою задумку неизвестно, ибо в печати роман этот так и не появился.
Определенное отражение разинская тема нашла и творчестве великих российских писателей Х1Х столетия.
В гигантском творческом наследии гения русской и мировой литературы Льва Николаевича Толстого (1828-1910) есть незаконченный роман «Сто лет». По замыслу автора он должен был охватить вековой период русской истории от последних лет царствования Петра Первого до восстания декабристов. Судя по начальным главам, основой романа должно было стать изображение нелегкой жизни русского крестьянства. Несмотря на то, что хронологические рамки романа отодвинуты на пятьдесят лет от событий разинского движения, Толстой обращается к временам Степана Разина. Это дается в романе в форме воспоминаний старика-крестьянина Евстигнея. «Было дело еще при том царе, при Лексее Михалыче, - вспоминал старик.- Забунтовали на низу. Какой-то Степан Тимофеевич проявился. У нас только слухи были, что за старую веру поднимается народ».(Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 20 томах. Т. 10. М., 1963. С. 525). Случилось так, что двое прохожих, «незнамо кике люди», заночевали в доме Евстигнея. «Поужинали, покалякали об Степане Тимофеевиче, что он город взял какой-то». Потом выяснилось, что люди эти оказались агитатарами Разина, и за невольное общение с ними ни в чем не повинного Евстигнея «так-то отбузовали, что на кафтане снесли».
В оценке исторических событий Толстой исходил из неприемлемости революционного пути преобразования жизни. Одновременно он считал пустой и бесцельной деятельность либералов. Социальный прогресс он видел в постепенном проникновении идеалов любви в людскую среду. Резко критикуя тех, что выступал в качестве «восхвалителей насильников-правительственников», тех, кто возводил «в героев и благодетелей человечества Петров, Екатерин, Николаев, Александров и других», Толстой с неодобрением отмечал, что «теперь возводятся в героев и благодетелей человечества Халтурин и современные убийцы», под которыми писатель разумел террористов-народников.2 (2 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 76. С. 118). «Интеллигентными Пугачевыми и Стеньками Разиными» называет Толстой тех, что употребляет «свое образование не на просвещение и освобождение рабочего народа», а «на разрушение или убийство». (Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 53. С. 369). Писатель, ненавидя царизм и угнетение человеческой личности, стремясь к переустройству российского общества, отмечал два пути этого переустройства. «Со времен Радищева и декабристов, - писал Толстой, - способов борьбы: один способ Стеньки Разина, Пугачева…, другой способ «постепеновцев», состоящий в том, чтобы бороться на законной почве, без насилия, отвоевывая понемногу себе права…».1 (2 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 69. С. 128). Второму способу реформирования общества Лев Николаевич отдавал предпочтение.
Не обошел своим вниманием события разинского движения и другой гигант русской литературы Иван Сергеевич Тургенев (1818-1883). В свое произведение «Призраки», впервые увидевшем свет в двух первых номерах журнала «Эпоха» за 1864 год, он вставил главу, в которой дается выразительная картина стихии разинского движения. Некоторые исследователи творчества Тургенева полагают, что интерес к этой теме возник у писателя под впечатлением семейных рассказов о том, что один из его предков, Тимофей Васильевич Тургенев, в 1670 году являлся воеводой города Царицына и был утоплен разинцами после его захвата. В «Призраках» Тургенев прежде всего показывает безудержную стихию народного восстания. «Крикни: «Сарынь, на кичку! – шепнула мне Эллис. … Я не хотел произнести роковые слова…, но губы мои раскрылись против воли, и я закричал, тоже против воли, слабым, напряженным голосом: «Сарынь, на кичку!» Сперва все осталось безмолвным…, но вдруг возле самого моего уха раздался грубый бурлацкий смех – и что-то со стоном упало в воду и стало захлебываться, …отовсюду поднялся оглушительный гам. Чего только не было в этом хаосе звуков: крики и визги, яростная ругань и хохот, …удары весел и топоров, …звон набата и лязг цепей, гул и рев пожара… «Бей, вешай, топи! режь! любо! так! не жалей!» - слышалось явственно… Я обратился к Эллис, но она положила палец на губу…
- Степан Тимофеевич! Степан Тимофеевич идет! – зашумело вокруг: - идет наш батюшка, атаман наш, наш кормилец! – Я по-прежнему ничего не видел, но мне внезапно почудилось, как будто громадное тело надвигается на меня. – Фролка! где ты, пес? – загремел страшный голос. – Зажигай со всех концов – да в топоры их, белоручек.
На меня пахнуло жаром близкого пламени, горькой гарью дыма – в то же мгновение что-то теплое, словно кровь, брызнуло мне в лицо и на руки. Дикий хохот грянул кругом». (Тургенев И.С. Полное собрание сочинений в 12 томах. Т. 7. СПБ., 1898. С. 90-91).
Своими «Призраками» Тургенев откликнулся на неспокойную общественно-политическую обстановку В России начала 60-х годов Х1Х века. За фантастическими видениями героя «Призраков» видны раздумья писателя об истории России. Писатель и публицист Петр Лавров подчеркивал, что «народ, сближению которого с передовой интеллигенцией никогда не верил Иван Сергеевич, представлялся ему не смирным и примиренным со своей судьбой, но и в «великую ночь», когда «можно видеть, что бывает закрыто в другое время», сны этого народа воплощались в грозное видение». (Лавров П. Тургенев и развитие русского общества. - // «Вестник народной воли». № 2. 1884. С. 103).
В своем рассказе «Конец» Тургенев вновь обращается к событиям восстания под предводительством Степана Разина, к личности самого атамана, воспетого в народных песнях. «В это мгновение, - пишет Тургенев, - из лесу донесся голос Талагаева, затянувшего народную песню о Стеньке Разине; этот голос не был ни приятным, ни верным; один из работников пробормотал сквозь зубы: «Хочет быть разбойником, а сам даже и петь разбойничьи песни не умеет!» Несколько минут спустя я услышал, как тот же парень пел ту же самую песню с такой силой и с таким выражением, что, будь я его хозяином, я бы очень призадумался».3 (3 Тургенев И. С. Собрание сочинений в 28 томах. Т. 13. Москва-Ленинград, 1967. С. 383). Как видим, в событиях разинского движения Тургенев видел страшную, неуправляемую стихию народного гнева, внутренне опасаясь его современного повторения.
Имя Степана Разина встречается на страницах произведений Федора Михайловича Достоевского (1821-1881). Размышляя о потенциальной возможности русского народа в решающие периоды истории выдвигать из своей среды выдающиеся личности. Достоевский замечает, что в различных жизненных условиях из этих типов людей, которых писатель называет «коренниками», получаются разные по своей социальной ценности типы. «Такие типы из коренника, - пишет Достоевский, - бывают часто или Стеньки Разины или Данилы Филипповичи (русский религиозный деятель -М.А.), или доходят до всей хлыстовщины и скопчества. Это необычная для них самих тяжелая непосредственная сила, требующая и ищущая на чем устояться и что взять в руководство». (Достоевский Ф. Полное собрание сочинений в 30 томах. Т. 9. Ленинград, 1974. С. 121.
Далее писатель показывает как обстоятельства выдвигают таких деятелей. «Масса народа, - отмечал он, - живет непосредственно и окладно коренником, но – чуть покажется в ней движение, - т.е.простое жизненное отправление (брожение, движение), - всегда выставляются эти типы». (Достоевский Ф. Полное собрание сочинений в 30 томах. Т. 9. Ленинград, 1974. С. 128.
В творчестве классика русской драматургии Александра Николаевича Островского (1823-1886) также находим его интерес к событиям разинского движения. В третье явление четвертого действия своей комедии «Воевода (Сон на Волге)» он вводит игру под названием «Лодка», отображающую интерес народа к событиям разинского восстания. «Да вот игра, - говорит Резвой, - садись, ребята, на пол! Да запоём: «по матушке, по Волге» (садятся). Творческая фантазия великого драматурга претворила эту игру в настоящую поездку по Волге, имевшую целью похищение Марии Власьевны. «Сени исчезают. Середина Волги. Является лодка. Все приободряются, надевают шапки, берут вёсла». Но реплики, которыми обмениваются во время этой поездки Быстряков и Дубровин, приводят опять-таки к народной игре «Лодке». Впрочем, сам Степан Разин для Островского был мятежников, которого прокляла и продолжала проклинать официальная церковь. (Островский А.Н. Полное собрание сочинений в 12 томах. Т. 11. М., 1979. С. 360).
Великий поэт России Николай Алексеевич Некрасов (1821-1877) в своем творчестве также обращался к личности Степана Разина и событиям во главе которых он стоял. Сравнивая крупного русского барина, выведенного в повести Мельникова-Печерского, барина, «злодействующего над своими подвластными, закладывающего в стену людей», Некрасов сравнивает его с Разиным и сравнение это явно не в пользу Степана Тимофеевича. «…А разница та, - отмечал Некрасов, - что Стеньку преследовали, а этот всю жизнь пользовался покровительством законов и достиг «степеней известных». (Некрасов Н.А. Собрание сочинений. Т. 5. М.-Л., 1930. С. 312).
Павел Иванович Мельников (псевдоним Андрей Печерский)(1818-1883), на произведение которого ссылался Некрасов, в своем творчество многократно обращался к личности Стеньки Разина, облекая реальные события казачье-крестьянской войны в красочные легенды. С особым сочувствием пишет Мельников-Печерский о казачестве, из среды которого вышел легендарный Степан Тимофеевич. «В старые годы по всей Волге народ казачил, - рассказывает старик Артемий, один из героев романа Мельникова-Печерского «В лесах». – Серые люди жили на всей вольной волюшке, ели сладко, пили пьяно, цветно платье носили – житье было разудалое, развеселое… Вон теперь по Волге пароходы взад и вперед снуют, ладьи да барки ходят, плоты плывут… Завладела ваша братья купцы Волгой-матушкой… А в стары годы не купецкие люди волжским раздольем владели, а наша братья, голытьба. …Атаманы, да есаулы снаряжали легки лодочки косные и на тех лодочках пошли, пошли по Волге разгуливать… Не попадайся навстречу суда купецкие, не попадайся бояре, да приказные: людей в воду, казну на себя!.. Веслом махнут – корабль возьмут, кистенем махнут – караван разобьют… Вот каковы бывали удальцы казаки поволжские…
- Это ты про разбойников? – молвил Потап Максимыч.
- По-вашему разбойники, по-нашему есаулы- молодцы, да вольные казаки, - бойко ответил Артемий». (Мельников-Печерский П.И. Полное собрание сочинений. Т. 2. Кн., 3. СПБ., 1909. С. 221-222). Устами старика Артемия, ярого сторонника голи перекатной и большого поклонника Степана Тимофеевича, Мельников-Печерский показывает классовую направленность разинского движения. «Когда голытьба За Волгой владала, - рассказывал Артемий,- атаманы с есаулами каждо лето на косных разъезжали, барски да купеческие суда очищали… доставалось городам и большим селам, деревень только да присёлков не трогали, потому что там голытьба свой век коротала. Церквам божьим да монастырям тоже спуску не было; не любили есаулы монахов, особенно «посельских старцев», что монастырскими крестьянами правили. …Вот наш Макарьев монастырь, сказывают, от них отборонился; брали его огненным боем, да крепок – устоял…».(Мельников-Печерский П.И. Полное собрание сочинений. Т. 2. Кн., 3. СПБ., 1909. С. 223).
Касаясь событий Персидского похода Разина, Мельников-Печерский считал, что Степан Тимофеевич ходил к басурманам не грабежа ради, а с целью вызволения из неволи персидской русских полоняников. «Услыхал Стенька Разин, - говорит он устами одного из героев своих книг, - что за морем у басурман много тысячей крещёного народу в полону живет. Собирает он казачий круг, говорит казакам такую речь: «Так и так, атаманы-молодцы, так и так, братцы-товарищи: пали до меня слухи, что за морем у персин много тысячей крещёного народу живет в полону, в тяжкой работе, в великой нужде и горькой неволе: надо бы нам, братцы, не полениться, за море съездить потрудиться, их сердечных из той неволи выручить!» Есаулы-молодцы и все казаки в один голос гаркнули: «Веди нас, батька, в басурманское царство, русский полон выручать!..» Стенька Разин рад тому радёшенек, а сам первым делом к колдуну. Спрашивает, как ему русский полон из басурманской неволи выручить. Колдун говорит ему: «За великое ты дело, Стенька, принимаешься; басурманское царство осилить – не мутовку облизать. Одной силой-храбростью тут не возьмешь, надо вещбу знать». (Мельников-Печерский П.И. Указ. соч. Т. 2. Кн. 3. С. 226). С помощью золотой пушки, из которой Степан Тимофеевич палил по врагу золотыми ядрами и вещбы, которой его научил колдун, Разин с казаками вызволил из басурманского плена русских пленников, не один год томившихся на чужбине.
В своей статье «Очерки мордвы» Мельников-Печерский анализирует события разинского движения на территории Мордовии. «Вскоре настало возмущение Стеньки Разина, - писал он.- Инородцы восточной России, как и во времена самозванцев, тотчас пристали к бунтовщикам. От Арзамаса до Шацка и до Симбирска вся мордва заволновалась и открыто восстала… В сентябре 1671 года вся мордва с татарами, чувашами и черемисами пошла было под Симбирск, чтобы присоединиться к толпам Разина, но воевода Барятинский в одну неделю пять раз разбил инородцев. …Октября 1-го князь Барятинский разбил под Симбирском самого Разина, едва успевшего спастись бегством». (Мельников-Печерский П.И. Указ. соч. Т. 2. Кн. 3. С. 226).
В целом, Разин для Мельникова-Печерского оставался бунтовщиком против законного государя, а само восстание – «возмущением» против государственных устоев. В личности казачьего атамана писателя притягивала легендарная «разбойничья удаль», полумифический эпизод с утоплением на Волге персидской княжны.
Имя Степана Разина было весьма популярно в то время в простом народе, и автор приводит одну из песен разинского цикла, которых «так много сохраняется в Поволжье: Выплывала легка лодочка,
Легка лодочка атаманская,
Атамана Стеньки Разина.
Еще во всем лодочка изукрашена,
Казаками приусажена.
На ней паруса шелковые
А весёлки позолочены.
На корме сидит атаман с ружьем
На носу стоит есаул с багром,
Посередь лодки парчевой шатер
Как во том парчевом шатре
Лежат бочки золотой казны
На казне сидит красна девица-
Атаманова полюбовница,
Есаулова сестра родная,
Казакам-гребцам – тётушка.
Сидит девка, призадумалась,
Посидевши скала сказывать:
«Вы послушайте, добры молодцы,
Вы послушайте, милы племяннички
Уж как мне младой мало спалося,
Мало спалося, много виделось,
Не корыстен же мне сон привиделся:
Атаману-то быть расстреляну,
Есаулу-то быть повешену,
Казакам-гребцам по тюрьмам сидеть,
А мне, вашей родной тётушке,
Потонуть в Волге-матушке. (Мельников-Печерский П.И. Указ. соч. Т. 2. Кн., 3. С. 223).
Интерес Мельникова-Печерского к личности Степана Разина передался и его сыну, который собирал и записывал различные легенды о мятежном атамане. В легенде, записанной им в Присурье, рассказывалось, что «где-то за Волгой, в дремучем лесу, в топком болоте, лежит гигантский труп Стеньки Разина; вороньё слетается и клюёт его, змеи сосут его кровь; долго ли лежит Стенька – неведомо, но придет время – оживёт он и снова пойдет по Русской земле». («Действия Нижегородской ученой архивной комиссии». Вып. 11. Н.Новгород, 1891. С. 613). В этой легенде нашло отражение многовековое стремление к свободе и вера народа в то, что придет час расплаты с зарвавшимися «мирскими кровопийцами»; не Стенька Разин, так Емельян Пугачев, не он, так кто-нибудь такой же болеющий за народ защитник, как Степан Тимофеевич!
В произведениях выдающего русского писателя Николая Семеновича Лескова (1831-1895) заметен определенный интерес к событиям разинского движения. В статье «Герои Отечественной по гр. Л.Н.Толстому», описывая сцену расправы, учинённую по приказу графа Ростопчина над ложно обвиненным в измене сыном купца Верещагиным, Лесков сравнивает это деяние царского чиновника с действиями «разинских работников». И это сравнение явно не в пользу государева наместника. «Становится страшно и ужасно даже выписывать эту возмутительную сцену! – пишет Лесков. – Если мы сопоставим с нею убиение князя Михаила в Орде или убийство подручниками Стеньки Разина митрополита Иосифа в Астрахани, то дикая Орда и астраханские наместники Разина. Покажутся нам в тысячу крат сноснее этого администратора, бывшего всего пятьдесят лет назад представителем законной государственной власти. Дикая Орда и разинские разбойники убивали людей, которые не только казались им опасными, но и в самом деле могли быть опасны для них и при том убивали с согласия большинства, а тут толпа натравливается на существо вполне ничтожное, и натравливается одним человеком, который привык держать в руках своих большую власть…» (Лесков Н.С. Собрание сочинений в 11 томах. Т. 10. М., 1958. С. 121). Лесков интересовался исторической и художественной литературой по разинскому движению. Он хорошо знал монографию Николая Костомарова о Разине, был знаком с работами Даниила Мордовцева по истории войны под руководством Степана Разина. Знал Лесков и романы Мельникова-Печерского «В лесах», «На горах», в которых часто упоминается имя Разина, народные песни и предания о нем.
Событиями восстания под предводительством Степана Разина интересовался известный русский писатель Алексей Феофилактович Писемский (1821-1881). В своих путевых очерках о путешествии по Волге Писемский говорит о деятельности Разина на территории Поволжья. «Но как пересказать о взятии Астрахани Стенькой Разиным, славным вором и морским разбойником, - отмечал Писемский, - о котором мы все слыхали еще в детстве, учили кое-что в истории, имя которого знает, наконец, весь народ». (Писемский А.Ф. Сочинения. Т. 4. СПБ., 1867. С. 6). Писемский передает некоторые эпизоды Персидского похода Разина. «Перезимовав в Гурьеве, - пишет он, - Разин отправился весной в Персию,… осмелился биться с самим персидским шахом и победил персиян». Автор подчеркивает, что весь простой люд, почти все стрельцы Поволжья стояли за Разина. И когда астраханский митрополит приказал стрельцам «донских разбойников перехватать, наложить на них цепи и оковы», то стрельцы на это ответили: «Когда нам хватать, мы все разбойники». С симпатией к Разину повествует Писемский о его поведении во время казни. «Сам Стенька Разин, - пишет он. – был разбит и пойман Долгоруким, и привезен в Москву, где возили его на поругание по всему городу, на телеге под виселицей, а потом он был живой четвертован и части тела его воткнуты на колья, а внутренности брошены на съедение псам. И при всех сих мучениях Стенька показал себя неустрашимым. Но брат его Фролка, вместе с ним пойманный и водимый позади телеги, обнаружил страх и малодушие, однако ему дарована была жизнь за то, что он открыл , где хранились спрятанные сокровища брата».(Писемский А.Ф. Сочинения. Т. 4. СПБ., 1867. С. 7). При этом Писемский не забывает именовать разинцев «разбойниками», «бунтовщиками», «мятежниками», на все лады расписывая расправы «Стеньки Разина работников» над своими классовыми врагами.
Исключительный интерес вызвали события разинского движения у одного из интересных писателей второй половины Х1Х столетия Даниила Лукича Мордовцева (1830-1905). Одним из значительных его произведений являлась историческая повесть «За чьи грехи?», которую автор посвятил разбору некоторых событий разинского движения. Разинское восстание явилось ответом простого народа на усилившееся угнетение со стороны правящих классов. «Я прошел теперь всю Русь, - говорил Степан Разин, - от Черкасска до Соловков, везде страшная бедность, голод, болезни, притеснения…» (Мордовцев Д.Л. Полное собрание исторических романов, повестей, рассказов. Т. 3. С. 138). Степан Разин показан Мордовцевым стойким защитником угнетенного люда и казачьих вольностей, он поклялся извести «до корня все боярство». «Не поклонюсь ни Доном, ни Волгою, ни казацкой волею», - говорит Разин своим сподвижникам. (Мордовцев Д.Л. Полное собрание исторических романов, повестей, рассказов. Т. 3. С. 161). Призывая в ряды своего войска простой люд, Разин говорит: «Скажите всякого звания людям, что я чиню расправу только над боярами да мироедами, а бедных людей не трогаю: бедные – мои братья, а все мы промежь себя ровня». И народ видит в Степане Разине своего заступника, а царь и бояре «вора» и «разбойника», посягнувшего на власть государеву и богатства феодалов, неправедно нажитые. В описании Мордовцева Разин показан выдающимся человеком с широким лбом, властными, огневыми глазами, за которыми видятся могучая воля и энергия этого человека, за которым люди идут в огонь и воду.
Другой свой роман «Великий раскол» Мордовцев начинает сценой казни Степана Разина в Москве. «Этой адской муки, - писал Мордовцев, - никто в мире не выносил: от нее здоровые с ума сходят, к бешеным возвращается разум. А Стенька вытерпел… Даже палачи ахнули. Нет, и сатана этого не вынесен, - убеждаются бояре… А со стороны Стеньки хоть бы стон, хоть бы движение лицевых мускулов – ничего не бывало! Глаза продолжали смотреть на толпу…
- Прощайте! – крикнул он на всю площадь. И дрогнула толпа. – Я еще приду к вам, помните меня…».3 (Мордовцев Д.Л. Полное собрание исторических романов, повестей, рассказов. Т. 4. С.39). По воле автора сцену казни Степана Разина видела знаменитая боярыня Морозова, которой в дальнейшем этот пример помогает самой перенести нечеловеческие страдания. В самые тяжкие часы своих страданий она вдохновляется тем, что Степан Тимофеевич «видит ее сейчас». «А его везли на цепи, что собаку, - вспоминает она. -…А все же научил меня страдать с дерзновением… Слышу, слышу я: ветер шумит в липах, а он сидит за железной решеткой и поёт:
Не шуми ты, мати, зелёная дубравушка,
Не мешай мне, добру молодцу, думу думати…» (Мордовцев Д.Л. Полное собрание исторических романов, повестей, рассказов. Т. 4. С.40).
Среди участников знаменитого Соловецкого восстания 1660-1670 годов Мордовцев в своем романе «Сидение раскольников в Соловках» показывает разинцев, бежавших сюда после разгрома восстания на Волге.
Одновременно с Мордовцевым жил и творил русский писатель Сергей Николаевич Терпигорев (псевдоним Атава) (1841-1895). Он родился в дворянской семье, учился на юридическом факультете Петербургского университета, откуда был исключен за участие в студенческих волнениях. С 1861 года Терпигорев начал печатать публицистические статьи обличительного характера в журнале «Русское слово» и газете «Голос». Он развивал традиции натуральной школы, испытывая влияние М.Е.Салтыкова-Щедрина. В своем творчестве он обращался и к событиям разинского движения на Тамбовщине. «Сам Стенька Разин в Тамбовской земли не воевал, - пишет он.- Не воевали ее также и ближние и подручные атаманы его. Главная грозовая туча прошла стороной, зацепив только одним краем своим Тамбовскую землю. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать в ней такой переполох, о котором и до сих пор, через двести лет, еще вспоминают, и живы предания». (Атава С. (Терпигорев С.Н.). Раскаты Стенькина грома в Тамбовской земле. - // «Исторический вестник». № 6-7. 1890. С. 560). Причины разинского бунта Терпигорев видел в тяжелом положении простого люда, в его желании избавиться от невыносимого гнета эксплуатации. «Перечитывая теперь повествование о том, что тогда делалось, - писал он, - удивляешься невежеству и близорукой тупости стоящих у власти в Москве, …оно ровно ничего не делало, чтобы завести для населения правду и порядок. …А дров - всякой неправды и всякого утеснения – тогда было много, столько, что хоть отбавляй. И все эти дрова наломала Москва, а сложили их в кучу и приготовили для Стеньки… помещики и чиновники. …Но не было порядка гражданского; не было его внутри, ни в администрации, ни в судах, ни в выборах, ни во взаимных отношениях сословий друг к другу. Сильный давил слабого и силой, произволом своим, и к тому же еще и законом. И законы были таковы, что и у них, помимо несправедливости судей, нечего было искать защиты слабому против сильного. Вот в чем была действительная причина успеха разинского восстания». (Атава С. (Терпигорев С.Н.). Раскаты Стенькина грома в Тамбовской земле. С. 561-563). Автор говорит о чрезвычайной популярности имени Степана Разина в народе. «Достаточно было в иных местах одного слуха, что «батюшка Степан Тимофеевич» идёт, или непременно скоро придет и сюда, чтобы восставали немедленно же целые уезды, - пишет он. Терпигорев подчеркивает, что причины восстания были социальными, а не политическими, и что у восставших «нигде и никогда при этом не заходило речи об отделении от Москвы, о возвращении к своей политической, независимой от Москвы самостоятельности – причины были вовсе не политические, в них ничего политического даже не было – был вопрос о внутренней неурядице, сделавшейся наконец невероятною, непереносимою, и даже терпение у народа лопнуло, так как и его терпению бывает предел». ( Атава С. (Терпигорев С.Н.). Раскаты Стенькина грома в Тамбовской земле. С. 561-565). Поэтому отмечает Терпигорев «Разин идет с совершенно определенной программой, помещиков, попов и подьячих вешать, имения их и имущество грабить и брать себе, а народ объявлять везде вольным и устраивать его на вольный казацкий манер». О самом Степане Разине Терпигорев повествует с уважением, подчёркивая, что казачьего атамана «…власти, помещики и подьячие называли «Стенькой», а казаки и народ «батюшкой Степаном Тимофеевичем».
Восстание было подавлено, начались расправы над разинцами. «Казни были ужасны и происходили в ужасающих размерах, - писал Терпигорев. - …Повсюду стояли виселицы и на каждой висело по сорока и по пятидесяти трупов; там валялись разбросанные головы и дымились свежею кровью, здесь торчали колья, на которых мучились преступники и часто были живы по три дня, испытывая неописуемые страдания». Современный автору смысл обращения к событиям разинского движения заключался в попытке «улучшить» существовавший тогда в России общественно-государственный строй путём ликвидации наиболее позорных остатков крепостничества и дать широкую дорогу более прогрессивному буржуазному развитию России.
Михаил Астапенко, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук СПб).