Фэнтези
Мелодия моего сна внезапно приобрела незнакомое звучание. Сквозь тяжёлую дрёму я услышал какой–то иной ритм, и симфония окружающего мира изменилось — эти новые звуки были мне неведомы ранее. Я выбрался из шалаша и пошёл на побережье через пальмовую рощу. Вскоре показались песчаный берег и настойчиво набегавшие на него валы морского прибоя. Однако не эта привычная картина изумила меня, а племя туземцев, никогда до этого дня мне здесь не встречавшееся. В сумерках сложно было понять, сколько их собралось, но то, что более, чем немало — это однозначно. Причём я заметил, что вся эта масса людей, ни в чём не похожих на привычных для меня местных островитян, двигалась в им одним понятном ритме, отбивая его барабанами и другими инструментами, названий которых я не знал и не мог предполагать. Женщины извивались, сотрясая голые блескучие чёрные груди: честно говоря, я невольно засмотрелся на такое зрелище и чуть не выпал из укрытия. Вдруг все замерли, ритм барабанов заметно участился… Маленькая чёрная точка двигалась по воздуху от далёких скал в нашем направлении. Через какое–то время я увидел, что это огромная птица, нёсшая на себе человека. Фигурка на её спине была так далека и так мала, однако по длинным тёмным волосам, развивающимся за её спиной, можно было предположить, что это женщина. Птица летела прямо в закат, простиравшийся над морем. Внезапно свет солнца померк и на небе появился огромный лунный диск. «Затмение, что ли?» — пронеслось в моей голове. Через секунду птица зависла над водой на небольшой высоте. Фигурка выпрямилась во весь рост, подняла руки к небу и спрыгнула вниз. Единогласный стон туземцев эхом отозвался на всплеск волн. Но никто из них не проявил ни малейшего желания броситься в море спасать незнакомку. И, вместе с тем, они явно чего–то ожидали, всем своим видом демонстрируя заметное нетерпение. Исходя из всего этого, я сделал вывод, что ещё не все кончено, и представление будет каким–то образом продолжено.
Вскоре мои ожидания оправдались. Из воды, неся на спине непонятный груз, показалась голова огромного ящера. Мгновение спустя я понял, что это гигантская черепаха с человеком на её панцире. Фигурка была со всех сторон окутана роскошной гривой волос, неуловимо как–то изменившихся. Лунный свет прояснил, что было не так. Её волосы стали серебристыми, как и свет самой Луны.
Черепаха величественно ползла на берег, с большой осторожностью и чрезвычайной гордостью неся на себе драгоценную ношу. Племя образовало длинный коридор, в конце которого несколько мужчин в дорогих одеждах и высоких головных уборах готовились встретить прекрасную незнакомку.
Они набросили на неё мерцавшее в свете Луны покрывало и увели в стоящий неподалёку шатёр. Племя вдруг как бы потеряло интерес ко всему только что происходившему и исчезло в прибрежных зарослях. Моё дальнейшее пребывание здесь становилось опасным — туземцы могли обнаружить меня в любую минуту. Я ретировался в свой шалаш и предался размышлениям, наивно полагая, что моё присутствие на обряде осталось незамеченным.
Прошёл месяц. Мои мысли, по обыкновению, крутились вокруг неведомого обряда, свидетелем которого я стал. Моё образование позволяло определить, что когда–то на этом удивительном острове под названием Мадагаскар, обитали гигантские птицы эпиорнис и слоновые черепахи. И те, и другие способны были вынести вес человека. Но как эти поразительные экземпляры смогли дожить до наших дней?! А самое главное то, что я русский учёный, географ и этнограф находился на острове с одной единственной целью — изучить этот удивительный уголок нашей матушки Земли. Какое фантастическое везение, что именно этот месяц я посвятил изучению Тулеарских сияющих приморских песков и пальмовых рощ, похожих на гигантских крабов. Снова меня поразило очередное откровение. Как могла эта особа женского пола подчинить своей воле двух столь огромных экземпляров и заставить их следовать правилам увиденного мною обряда. Как причудливо здесь менялась русская пословица про коня и избу. Здешние дамы не уступали в смелости моим соотечественницам. Мысли мои потекли в ином направлении. Воспоминания о моей милой родине захлестнули меня. Чувство горького сожаления и светлой грусти о потерянных в дыму революции родителях и разрушенном отчем доме затуманило мою душу. Внезапно, я почувствовал чьё–то присутствие в моей хижине. Шестое чувство предупредило об опасности, и я приподнял опущенные веки. Прекрасное видение открылось моему взору. Впору было принять это за сон. Молодая девушка в причудливом головном уборе и длинных дорогих одеждах стояла посреди моей убогой хижины, подняв руки прямо перед собой, как бы не давая мне подняться с лежанки. С удивлением я обнаружил, что и вправду не могу встать, а затем вдруг осознал, что начинаю успокаиваться и засыпать от этого чудесного сияния, исходившего из её рук. Убаюканный её волей, я тем не менее ощутил чужое присутствие в своём мозгу, хоть и очень деликатное. Постепенно я начал различать чужую речь в моей голове. Она пыталась общаться со мной, не произнося ни слова.
— Не надо бояться, — услышал я в своей голове, — я не причиню тебе вреда, незнакомец. Ты был гораздо более безрассудным, когда присутствовал на обряде моей инициации. Неведомо чужестранцам, что, если бы мои соплеменники это обнаружили, то тебе грозила бы неминуемая и ужасная смерть. А я не хотела лишать себя удовольствия пообщаться с человеком из другого мира.
— Откуда тебе известно, что я из другого мира?
— Удивишься, как много я знаю. Я знаю практически всё, или могу узнать.
— Как может человек всё знать?
— А я и не человек теперь. Ну, не совсем человек, — даже в мыслях мне была очевидна её погрустневшая интонация. Лучше расскажи о себе. Ты как подарок небес, глоток чисто воды посреди затхлого болота. Я благодарю богов за то, что послали тебя сюда в тот год, когда я стала Принцессой воды. Но, довольно обо мне, я слушаю тебя. И ещё, можем говорить, как все люди, я понимаю по–французски. А ты?
Я начал отвечать ей вслух.
— Меня зовут Андриан Барятинский. Я русский учёный, географ, этнограф. Пытаюсь изучать флору и фауну этого удивительного острова, а также минералы, полезные ископаемые, людей и их обычаи. Был вынужден оставить родную страну из–за беспощадной кровавой революции. Точнее, я уехал учиться в Сорбонну ещё до 1917-го, оставив родителей в нашем имении. Там они и погибли от рук большевиков. Мне написала об этом наша старая экономка, она то и посоветовала мне не приезжать ни в коем случае в Россию, поскольку моё сословие подвергается там ужасным гонениям. А в Сорбонне я добился гранта на изучение острова Мадагаскар и отправился в этот чудесный и далёкий край, чтобы принести пользу науке и залечить душевные раны. Я счастлив встретить столь совершенное создание в этом суровом краю. Клянусь, я не причиню вреда твоим соплеменникам. Позволь мне быть всего лишь наблюдателем вашей жизни.
— Верю тебе, чужестранец, — читаю в твоей душе, как в открытой книге. Ты не любишь насилие, оно противно твоей природе.
— А ты, какова твоя природа? — нетерпеливо вскричал я, давая волю инстинкту учёного, бушевавшего во мне.
— Я полубог – получеловек, воплощение Принцессы воды Андрианмбавирану в человеческом теле. Моё служение состоит в том, чтобы предостерегать народ моего племени в случае грозящих им опасностей, которые я предвижу, общаясь с самой Андрианмбавирану. Мне открывается поток знаний Вселенной и нужно только правильно задать вопрос.
— Это навсегда? Сколько же сил ты должна отдавать этому служению? Как ты справляешься со столь трудным делом?
— Нет, это не навсегда. Моё служение будет длиться семь лет. Столько лет может выдержать женщина, получившая моё происхождение, воспитание и предназначение. И только после этих семи лет я смогу удалиться в отшельничество.
— А как же твои интересы? Столько лет служить племени и не получить в награду даже возможность счастливо дожить в своей семье или создать свой союз?!
— Таковы правила, — она пожала узкими плечами, — Я уже нарушила их. Сначала, не открыв твоё присутствие там, на побережье, во время обряда. Затем придя сюда. Но сила твоей личности как магнитом тянула меня к тебе. Я месяц пыталась избежать соблазна. Затем я испросила позволения у водяной принцессы увидеть тебя, и она позволила, сказав, что полубог не должен находиться в смятении. Это помешает моему служению. Я потеряю концентрацию и не смогу читать будущее. Это равносильно смерти для меня. Не только моей, но и моего племени. Ведь новую Принцессу воды только–только нашли и начали обучать. Через семь лет она займёт моё место. Поэтому Андрианмбавирану разрешила мне увидеть тебя столько раз, сколько я захочу.
— Я искренне рад нашему знакомству и всегда готов беседовать с тобой. Но ответь мне ещё на один вопрос. Он мучает меня с самой первой нашей встречи на побережье.
— Мои волосы? Да. Они теперь серебряные. После того, как я вынырнула из воды. До этого они были черными. Это непонятно для моего народа, но случается каждый раз, когда очередная претендентка проходит через обряд. И это залог нашего благополучия. В тот миг, когда волосы девушки не изменят свой цвет в ходе обряда, моё племя ждёт величайшее несчастье. Это означает, что племя разгневало Богов, и они лишают нас своего покровительства в лице Принцессы воды, оберегающей от многих несчастий и бедствий, как природных, так и рукотворных. Мне запрещено появляться с непокрытыми волосами, так как я могу лишиться своей силы и предназначения. Опять же, я стану бесполезной, а бесполезных членов племени уничтожают.
— Как много опасностей и запретов в твоей жизни! И как бы мне хотелось защитить тебя. Ты такая маленькая и хрупкая.
— Твоё стремление радует меня, но обязанность меня охранять принадлежит моим жрецам, они ожидают меня снаружи. Мне пора, в следующий раз ты расскажешь мне свою историю. Я знаю, что она грустна, но хочу услышать её от тебя. Твой голос звучит чарующе, он затрагивает неизвестные струны моей души. Никто со мной не говорил более приятно, чем ты. Я приду через семь дней. Не ищи меня. Мой храм далеко отсюда в горах. Тебе не дойти туда. А мы прилетели сюда на эпиорнис. Помнишь, ту большую птицу, на которой я летела, когда ты впервые увидел меня? У нас ферма, где мы выращиваем их. А ещё у нас есть слоновые черепахи. На них я плаваю от острова к острову. Они как послы, никто не может причинить вреда им и тому, кто приплыл на них. Так что ни одно племя не причинит мне вреда, если я приплыву на такой черепахе. Вместе с птицей они тотемы нашего рода, весьма могущественного и многочисленного, живущего повсеместно. А я и жрецы живём наверху в горах. В таком месте, которое у вас называется монастырь. Ну вот, на сегодня хватит с тебя научных фактов. Не провожай меня. Жрецы не должны тебя видеть — это залог твоего благополучия. Прощай!
Полог моей хижины закрылся за ней. Я услышал шорох крыльев гигантских птиц и все стихло. Я вновь остался наедине со своими мыслями. В тот момент оценить её заботу обо мне я не смог, мечтая полететь рядом с моей Принцессой воды. О боги, я не спросил, как её имя. Не это официальное, труднопроизносимое имя Принцессы воды, а то, которым её называла матушка. Затем я погрузился в воспоминания о её пребывании здесь и перебрал каждую драгоценную минуту нашего общения. (продолжение следует)
