Особое место в истории цивилизации занимают легендарные клады. Они будоражат воображение людей и притягивают к себе всевозможных авантюристов, жаждущих мгновенного обогащения. Как правило, судьба таких кладов покрыта туманом тайны. Невозможно сказать, существуют ли они в реальности, но множество людей в них свято верит.
Наше повествование мы поведем об одном таком кладе, причем, его история началась не в глубокой древности, а в наше время. Тем не менее, загадок и тайн вокруг него огромное множество. Речь идет о знаменитом «золотом» чемодане с экспонатами Керченского музея древностей, имеющими мировое значение. Он пропал во время Великой Отечественной войны, и с тех пор его мечтают найти многие кладоискатели. Однако, насколько обоснованы их надежды, не гонятся ли они за фантомом? О том, как возник миф об этом кладе и какова реальность, мы и поговорим.
Об этом легендарном чемодане известно, на самом деле, не так уж и много. Сведения о его «приключениях», доступные исследователям, весьма, противоречивы и неоднозначны. В разных источниках и исследованиях картина выглядит по-разному. Чему верить, что считать реальностью, а что откровенным вымыслом, разобраться, крайне сложно, но мы попробуем.
Итак, история с легендарным древним золотом Керченского музея началась в сентябре 1941 года. В это время к городу подступали немецкие войска, и естественно, остро встал вопрос об эвакуации экспонатов местного музея. А они, если верить официальным документам, представляли собой немалую ценность: одних артефактов из золота и серебра было чуть ли не восемьдесят килограммов. Все ценности успели вывезти до захвата города фашистами. А затем, они бесследно исчезли. Вот, пожалуй, и все что известно об этом деле официально.
Но, если вглядеться внимательно во все детали и обстоятельства тех далеких событий, а главное, посмотреть на них критически, то сразу возникает множество неудобных вопросов. Давайте попробуем разобраться во всей этой запутанной истории, опираясь на факты и здравый смысл.
Согласно общепризнанной версии событий того грозного 1941 года, в сентябре музейное имущество было аккуратно упаковано в 19 ящиков. В основном в них были архивы музея и научная документация, ну и какие-то экспонаты второстепенного значения. А вот самое ценное сложили в отдельный большой ящик под №6 и упаковали в фанерный чемодан, обитый черным дерматином (его принес из дома сотрудник музея, в описи он значился под №15).
В чемодане находилось целых 719 золотых и серебряных уникальных в своем роде предметов. Все их перечислять не будем, слишком много места это займет, отметим кратко только некоторые: античные и средневековые монеты, так называемый Марфовский клад из захоронения готов эпохи III-го – V-го веков, различные древние украшения и еще много предметов, которые по габаритам едва ли бы поместились в чемодане. Все это артефакты из золота и серебра, общий вес, которых составил, ни много ни мало, аж восемьдесят килограммов!
Несколько странно, вы не находите? Прикиньте соотношение веса и габаритов, они никак не могут соответствовать обыкновенному, привычному нам, бытовому чемодану, как утверждают. Однако, такая деталь никого не смущает. Ну ладно, поставим галочку напротив такого сомнительного факта и пойдем дальше.
Что находилось в чемодане, согласно традиционной версии, нам теперь понятно. Теперь проследим, как сложилась его судьба в дальнейшем. В официальных бумагах его почему-то именовали «золотым», хотя, судя по всему, золота там было, скорее всего, только половина. Чемодан обвязали ремнями и запечатали сургучной печатью Керченского горкома. Каким образом это происходило в подробностях неизвестно:
связь между аппаратом партии и провинциальным музеем возможна, но в критический момент у партийных начальников были более важные задачи по эвакуации архивов, производств, людей.
Все ящики с имуществом музея, включая и «золотой» чемодан, погрузили на катер и 26 сентября 1941 года эвакуировали в Тамань. Сопровождали груз сам директор музея Юлий Марти и почему-то инструктор Керченского горкома ВКП(б) Ф.Т.Иваненкова. И вот тут в официальной версии всплывает первое несоответствие с действительностью: Юлий Марти на тот момент уже не являлся директором, с 1939 года был всего лишь заместителем директора музея по науке. А это совсем разные должности. Ошибка?
Но оставим пока музейное имущество на другом берегу Керченского пролива, и приглядимся к самому музею. История его началась еще в 1826 году и первоначально он именовался Керченским музеем древностей. Основой его фондов стала личная коллекция Поля Дюбрюкса, сложившаяся в начале 1800-х годов. Как собирались в ту эпоху антикварные коллекции сейчас хорошо известно.
Получив распоряжение по поиску экспонатов для Эрмитажа, местные администраторы организовали раскопку окрестных курганов. Самое ценное из найденного отправлялось в столицу, остальное расходилось по частным собраниям.
Но главное не это, а то, что во время неудачной Крымской войны 1853-1856 годов, Керченский музей оказался разрушенным, а его экспозиция разграблена. Причем, наиболее ценные экспонаты «культурные» англичане увезли к себе на пополнение собраний Британского музея, где, говорят, они пребывают и поныне. Одним словом, к 1856 году музей перестал существовать как таковой. Очевидно, надо было все начинать с нуля, то есть, опять копать.
Что же ценного удалось найти сотрудникам музея с 1857 по 1917 год сказать сегодня сложно. Ну, можно допустить, что его фонды содержали битые черепки от старинной посуды, фрагменты каких-нибудь античных скульптур, и архитектурных деталей, разбавленные бронзовыми военно-бытовыми предметами прошлого. Да, это вполне, реально. Можно, конечно, с натяжкой допустить, что в музее были какие-то экспонаты из драгметаллов, но такое очень сомнительно. Как показывает опыт, найти, раскапывая древние поселения или могильники, предметы из серебра, не говоря, уже, о золоте, редкая удача для археолога. Это становится сразу событием в научном мире. Поэтому будем все-таки реалистами, а не мечтателями.
Но вот наступил злополучный 1917 год, время безвластия и беззакония. То красные, то белые, то опять красные, и все норовят пограбить. Кроме того, активизировались и местные черные копатели, расхищавшие окрестные археологические памятники. И с ними, даже боролись, причем противостояние достигло такого накала, что в 1918 году раздраженные копатели убили директора музея В.В.Шкорпила. То есть, в Керчи творился откровенный беспредел, и неужели что в таких условиях никто не решился поживиться музейными ценностями, если они там, действительно, были? Во всяком случае, сведений об этом нет. Видимо, все прекрасно знали, что в музее ничего ценного нет.
Однако, в марте 1921 года, когда в Крыму прочно установилась советская власть Юлий Оскар Матвей Юльевич Марти был назначен директором Керченского музея древностей.
Приглядимся к этой интересной личности. По национальности он был немец, по происхождению - сын статского советника, то есть, очевидно, из дворян, в те времена - это почти эквивалентно преступлению: лишенец, а с началом войны с фашистской Германией - и подавно. Но, репрессиям ни в 1930-х ни позже в 1940-х годах, он не подвергался, что необычно для той эпохи. Почему этот социально и национально враждебный элемент проглядело бдительное око НКВД, остается загадкой.
Кстати, и тут имеются нестыковки: есть сведения, что с 1920 по 1923 годы музеем заведовал совсем другой человек, получается было параллельно два директора. Какая-то странная ситуация.
Кроме того, не все ясно и с самим зданием музея: до 1922 года он помещался в одном месте, а после этого власти предоставили ему другое помещение. Непонятно, чем мотивировано такое решение. А, как известно, один переезд равен двум пожарам. В общем, какими ценностями владел музей в начале 20-х годов сказать сложно. Но есть подозрение, что все эти революционные катаклизмы повлияли на сохранность его фондов.
Единственная известная ценная находка, сделанная в 1926 году, это, так называемый «Готский клад» III-го века из погребения готской женщины у деревни Марфино. Случайно откопанные в нем местным крестьянином золотые украшения были, буквально, силой изъяты у того Ю.Ю.Марти. Вес украшений, судя по сохранившимся фотографиям, не мог быть значительным. К слову, история с этим захоронением довольно мутная, из анализа разных описаний не возникает единой картины обнаружения находок и поступления их в музей. Все показания плавают.
Вот, собственно, и все богатство. Возникает вопрос, а откуда набралось золота и серебра на целых пять пудов? Металлоискателей тогда не было и в помине, а без них много ли накопаешь. Во всяком случае, массовые случайные находки исключаются. Да и трофеи при раскопках далеко не такие впечатляющие и богатые, как думают многие. В общем, с ценными экспонатами все выглядит как-то подозрительно: неоткуда было им взяться.
Но вернемся в 1941 год. Керченский музей не один нуждался в спасении от нашествия захватчиков. В аналогичной ситуации оказалось и множество других музеев. А вот с их эвакуацией возникали сложности. Возьмем, для примера Одесский археологический музей. С началом войны из его фондов изъяли предметы из драгметаллов и передали в Госбанк. А остальные экспонаты так и остались на своем месте. Их судьба оказалась печальна: музей был полностью разграблен румынами. Правда, в самом конце войны что-то удалось отбить и вернуть в музей, но потери все равно были невосполнимы.
И это судьба Одесского музея, а Одесса и по численности населения в несколько раз больше Керчи, и по культурно-экономическому значению несопоставима. Однако, в фондах ее музея драгоценностей на несколько пудов не оказалось, в отличие от второстепенной Керчи. Как мы говорили, «Готский клад», хоть и был по большей части золотой, но тянул, включая монеты и различные украшения, на несколько килограмм, не более.
Но посмотрим на дальнейшие приключения нашего чемодана. На Тамани музейный груз повезли в Краснодар. Как сообщается, всю дорогу при этом нещадно бомбили. В это можно поверить. Но, в то, как официально описывают это, верится с трудом. Вот цитата, «Ю.Ю.Марти старался уберечься от падающих бомб на обочинах дороги, а иногда при интенсивной бомбежке, прятался в воронках вместе с золотым чемоданом.»
Ну, из этого можно сделать вывод, что Марти в свои 67 лет был могучий силач, если легко бегал от бомб с восьмидесятикилограммовым чемоданом в руках. Да он его, просто, бы не оторвал от земли, не то что прыгать с ним в воронки и уворачиваться от бомб. Такой вес могут поднять два сильных человека, но никак не один старик. Это хорошо представляет себе любой грузчик, но те, кто сочинял и эту историю, явно ничего тяжелей авторучки не поднимали. Отсюда и такие неправдоподобные детали. Одним словом, и тут усматривается откровенное вранье. Зачем оно понадобилось? Не ясно. Еще, один неудобный вопрос. Ну ладно, возьмем этот факт на заметку, и пойдем дальше.
Добравшись до Краснодара, музейное имущество, включая и «золотой» чемодан, сопровождающие сдают в местный краеведческий музей, о чем говорит сохранившийся до нашего времени акт приемки.
На тот момент Краснодарский музей был достаточно бедным, экспонатов в нем было немного. Почему именно ему передали все, включая ценности государственного значения, не ясно. Судьба музея во время войны и оккупации, практически, неизвестна. А вот после сдачи эвакуированного имущества, у Ю.Ю.Марти случился сердечный приступ, он оказался в местной больнице. С этого момента к имуществу своего музея и, в частности, к чемодану, никакого отношения он, уже, никогда не имел. Как говорится, сдал и забыл.
Уже к августу 1942 года Краснодар оказался под угрозой захвата противником. И тут происходит некое чудо. Неведомым образом Керченские фонды переносятся в Армавир и складируются почему-то в помещении тамошнего Горисполкома. Сотруднику этого учреждения А.М.Авдейкиной «золотой» чемодан передает, уже знакомая нам инструктор Ф.Т.Иваненкова. Происходит это в феврале 1942 года.
Да, но позвольте, все было формально сдано в Краснодарский музей, еще несколько месяцев назад! В чем причина перемещения Керченских фондов в другой город, когда угрозы еще, никакой нет? И откуда опять всплывает инструкторша, сопровождавшая ценности в сентябре 1941 года, и этот таинственный чемодан? Она, что приставлена к нему по партийной линии? И почему передает его на хранение не в предназначенный для таких целей Госбанк, что было бы логично, а на руки какой-то рядовой советской чиновнице, у которой и сейфа-то, видимо, не было? Ценности, в пять пудов драгметалла, лежат, по сути дела, на «улице» без всякой охраны, бери кто хочет. Очень странная ситуация! Вообще, стоит отметить, что все источники в своих описаниях в деталях сильно разнятся.
Тут стоит отметить, одно важное обстоятельство. Когда впоследствии начали наводить справки об этой Ф.Т.Иваненковой, выяснилось, что ее никто не знает и ни в каких партийных документах он не значится. Получается, инструктор – мифический, который кем-то и зачем-то был выдуман. И тут начинают возникать серьезные сомнения относительно перевозки чемодана и остальных фондов в Армавир. Ну, если такой человек не существовал в реальности, то каким образом, он мог его туда доставить? Прямо, мистика какая-то!
Кстати, именно с этого момента дальнейшая судьба чемодана документально ничем не подтверждается, все знания о нем основываются только на свидетельствах А.М.Авдейкиной. Ее рассказ, мягко говоря, миф. В котором она выглядит самоотверженным советским человеком.
По ее словам, когда в самом начале августа 1942 года немцы подошли к Армавиру, город нещадно бомбили и все ящики с имуществом Керченского музея погибли под бомбами, но чемодан хранился отдельно и не пострадал. А.М.Авдейкина до прихода фашистов тяжело болела, но в самый решающий момент, хотя и чувствует некоторую слабость, повинуясь какому-то государственному инстинкту, бежит в здание Горисполкома (зачем, она толком не объясняет).
Там, в одной из комнат, она находит всеми забытый «золотой» чемодан. В это момент, когда враг вот-вот ворвется в город все здравомыслящие люди, а советские чиновники в первую очередь, уже, давно сбежали. Немцы тогда наступали стремительно, и зачастую эвакуировать что-либо было просто невозможно. А если верить этому свидетелю, то о содержимом чемодана никто ничего не знал, и не потому, что это была какая-то особая тайна, а просто об этом никого не информировали. Разумеется, на него в суматохе бегства никто не обратил внимания.
Однако, чемодан нужно было срочно спасать от захватчиков, причем делать это пришлось прямо под бомбами. Справиться с ним в одиночку А.М.Авдейкина была не в состоянии. И вот чиновница, призвав на помощь мальчишку-племянника, из последних сил волочет эту пятипудовую ношу. Бредут они, по ее словам, на какой-то неопределенный эвакуационный сборный пункт. Там она встречает своего начальника - самого председателя Горисполкома. Это в такой момент, когда, по ее же словам, в городе, уже, пусто, и просит его помочь.
Тот, поняв всю важность задачи, находит для транспортировки сокровищ целый грузовик. Откуда он мог взяться, если в городе никого нет? Да и, что, в тех обстоятельствах, машине не нашлось бы более полезного применения, чем везти один единственный чемодан? Логичней было бы привлечь для этой цели легковой автомобиль, но думается и с ним бы возникла проблема. В общем, обстоятельство времени и места малореальные.
Чем же закончились странствия чемодана? Тоже весьма необычно. Шоферу приказали ехать в станицу Спокойная, что приблизительно в ста километрах от Армавира. Начальник приказал А.М.Авдейкиной сдать ценности в Госбанк станицы его заведующему, некоему Я.М.Лободе. (Правда, есть также сведения о другом пункте назначения, городке Прохладном, что в трехстах километрах, что выглядит более логично.)
Эта часть ее свидетельств, вызывает большие сомнения. Ну посудите сами: станица Спокойная - мелкий населенный пункт, тогда где-то с двумя-тремя тысячами жителей, в лучшем случае. И то, что станицу обслуживало целое отделение Госбанка, выглядит мало реалистично. Кстати, там и сегодня на всю станицу только одна сберкасса, хотя, жителей и больше чем до войны. К тому же, почему именно туда, а не куда-нибудь в Грозный или, еще, дальше? Ведь в тот период Вермахт продвигался со скоростью несколько десятков километров в сутки, и было очевидно, что эти сто километров немцы пройдут за два-три дня и как быть тогда? Что опять придется куда-то экстренно бежать?
Героическая А.М.Авдейкина с риском для жизни добралась до станицы и сдала заветный чемодан заведующему Госбанком. Правда, никаких документов, подтверждающих этот факт, нет, ну или не сохранилось. Больше она чемодан не видела, а вскоре сама оказалась задержана немцами. Судя по всему, она тут темнит. Говорит, вроде бы, и складно, но как-то неправдоподобно. Ее рассказ, спустя, десятки лет, выглядит фантастично, однако и это почему-то никого не удивляет.
Что же было дальше? А дальше, этот самый заведующий местным Госбанком, в начале августа 1942 года, когда немцы уже, оккупировали станицу, погрузил чемодан и наличку на подводу и отправиться на поиски неких партизан. Как он планировал их найти остается загадкой. Причем, немецкие посты не обратили на него ни малейшего внимания. Видимо, с их точки зрения, что взять с грязного русского мужика, пускай едет куда хочет.
А за чемоданом, между прочим, если опять верить свидетельствам, уже, высунув язык охотилась зондеркоманда, посланная чуть ли не самой Аненербе. Тут не грех задаться вопросом, а откуда, собственно, в далекой Германии прознали о Керченских сокровищах и их одиссеи по Кубани и Северному Кавказу? Аненербе ведь не Абвер, а сугубо научное учреждение. Складывается впечатление, что приплели сюда немцев, с одной, лишь, целью: списать на них всю вину за пропажу ценностей.
Несмотря на такой ажиотаж вокруг чемодана, заведующий Госбанком свободно, без всяких документов, едет по оккупированной территории, словно и нет никакой войны. Немецкие патрули путником не интересуются, причем, видя чемодан в телеге они его просто ленятся открыть и осмотреть. А вот нашу героическую чиновницу немцы, в это время моментально задерживают в толпе беженцев на дороге и сажают в лагерь.
Да, немцам удача не улыбнулась, чемодан с сокровищами им так и не достался. А как им хотелось завладеть золотыми артефактами готов. Что поделаешь – арийцы, куда им до сноровистых славян. Хотя, совершенно очевидно, что немцам, на самом деле, этот пресловутый чемодан был, попросту, до фонаря, а может они о нем и вообще не подозревали.
Тем временем, Я.М.Лобода, опять-таки, если верить свидетельствам, благополучно добрался до некоего партизанского отряда, оперировавшего в Спокойненских лесах, предположительно, где-то в самом конце августа 1942 года. И там передал его командиру все вывезенные ценности и деньги. В первых числах сентября отряд двинулся, якобы, к перевалу. Ну, возможно, тут надо хорошо знать местную географию.
Однако, к 17 сентября 1942 года, выяснилось, что сам чемодан есть, а вот золота и серебра в нем, уже, нет ни грамма. Куда же все подевалось? А, оказывается, несознательные бойцы все растащили, причем, как утверждают, о содержимом чемодана знали лишь единицы. Но в небольшом коллективе шила в мешке не утаишь.
Существуют показания и воспоминания нескольких членов этого отряда. В них описывается только сам факт расхищения из чемодана сокровищ, но о том, что и сколько было украдено бойцами, конкретно - ни единого слова. А предметов-то в нем было 719 единиц на целых пять пудов и все это из драгметаллов. Конечно, партизаны отряда, видимо, в своей массе темные крестьяне, ничего не понимали ни в искусстве, ни в археологии, но про золото и серебро понимали: предметы из этих металлов можно было всегда обменять на продукты или что-то необходимое.
На первый взгляд это выглядит правдоподобно, но при критическом анализе, становится ясно, что не все так гладко. Судите сами: чемодан нашли пустым. Один боец не мог физически незаметно украсть все его содержимое, значит должна была действовать целая группа людей. А, если так, то кто-нибудь из воров обязательно бы проболтался или настучал начальству. При этом, боец, имея в заплечном мешке некоторое количество халявного золота и серебра, скорее всего, сбежал бы на следующий день в неизвестном направлении. Кто будет рисковать жизнью в бою, имея в килограмм золота? Говорить в тот момент о какой-то идейности или сознательности простого крестьянина, ставшего вдруг партизаном, как доказали все исследования наивно.
В то же время, и закапывать украденные ценности в укромном месте, они вряд ли бы стали как в фантастических рассказах о разбойниках и пиратах: бойцы прекрасно понимали, что вернуться обратно в эти же места и забрать ценную добычу возможно, шансов не будет. Относительно своей судьбы, они не стоили иллюзий. Иначе говоря, практический смысл от такого воровства просто-напросто, пропадает. В общем, если добычу реально нельзя выгодно реализовать в ближайшем будущем, то зачем идти на риск оказаться под трибуналом? Люди все-таки не дураки, понимали, что и за меньшее расстреливали.
Кроме того, разбирая свидетельства, замечаешь, еще один интересный нюанс. Все свидетели, словно, хотят убедить нас, в том, что, да, чемодан был, но потом, как бы, волшебным образом исчез. Сообщают об уже пустом чемодане, о каких-то музейных бирках, якобы, повсеместно валявшихся на дороге, и о мелькавших в руках некоторых бойцов каких-то неопределенных малозначительных предметов, якобы, из того чемодана. Только к действительным официальным ценностям, судя по описаниям, они не могут иметь никакого отношения. Люди, говорившие об этом, совершенно, не представляли, как должны были выглядеть древние экспонаты.
Это не какие-то банальные царские червонцы или ювелирный ширпотреб из золота, понятный, даже малограмотному человеку, а специфические вещи, ценность которых непосвященному определить практически невозможно. Не хватит ни ума, ни знаний. Думается, что, и командиры, и рядовые партизанского отряда, попади к ним, на самом деле, эти сокровища, не поняли бы их значения для государства и подлинной стоимости, а значит и, едва ли, могли проявить к ним какой-то корыстный интерес. Это подтверждает вся практика антикварной торговли.
И что показательно, все немногочисленные свидетели дружно начинают бездоказательно грешить на неких придуманных несознательных бойцов, а затем, и вовсе скатываются на разговоры о ворах в совершенно обезличенном виде. Интересно и то, что все фигуранты расхищения отправились на тот свет задолго до освобождения этого края Красной Армией. Вскоре, примерно в декабре 1942 года, партизанский отряд, немцы, почти, полностью уничтожили. В живых, практически, никого не осталось. А сокровища при этом бесследно сгинули. Да, свидетели вроде бы есть, но вот «обвиняемых» и, даже, участников тех событий физически просто, нет.
Но миф о чемодане с золотом не умер: уже после освобождения Северного Кавказа от оккупантов, его судьбу пытались выяснить компетентные органы. Но, как это всегда бывает, у них все гладко получалось с врагами народа, а вот в таком специфическом деле, они «поплыли». Получился банальный «висяк» и дело постарались спустить на тормозах. К тому же живых обвиняемых в распоряжении следствия не было, а малочисленные и второстепенные свидетели не внесли ясности в картину былых событий. Хотя, как утверждают, подследственных «трясли» с особым пристрастием, но результат оказался нулевой. Никаких следов сокровищ компетентные органы так и не нашли.
Мелькнуло в 1946 году сообщение о каких-то местных мальчишках, нашедших, якобы, чего-то такое золотое, похожее на древность. Но вот, что это было конкретно, и, главное, куда находка потом исчезла, история до нас не донесла. К тому же, доверять оценкам дилетантов, в такой специфической области, не стоит. Они могут, вполне искренне, и ржавую подкову объявить золотой диадемой. Поэтому все это выглядит домыслами и фантазиями, которые со временем стали основой для последующих газетных публикаций и даже экранизации.
Итак, мы разобрали все обстоятельства в деле пропавших ценностей Керченского музея. И единственный вывод, который можно сделать, что это кем-то ловко придуманный и запущенный миф. Сразу возникает резонный вопрос, а зачем? Вот тут и начинается самое интересное.
Очевидно, что никакого пятипудового «золотого» чемодана не существовало. Но, «дыма без огня не бывает», - скажете вы. Конечно, какие-то ценности в фондах музея были, но, далеко не такого масштаба и значения, о котором стали кричать в последствии газетчики.
Сама эвакуация имущества музея в тот момент, представляется сомнительным мероприятием. Все музеи, даже, высшего уровня, оказавшиеся под угрозой захвата немцами, фактически были брошены на произвол судьбы.
Яркий пример тому - Одесский музей, что тут можно говорить о каком-то второстепенном провинциальном музее! Кому до него, в момент катастрофы, было дело? Кроме того, в некоторых описания, еще, первой оккупации Керчи в ноябре-декабре 1941 года, упоминается разграбление ее музея солдатами вермахта. Но что они могли там умыкнуть, если, как утверждают, все было, уже, вывезено? Может и оставались какие-нибудь древние камни, черепки но кому они в той обстановке были нужны.
Впрочем, если какое-то количество ценных исторических артефактов и удалось вывести из обреченной Керчи, то они таинственным образом растворились. Куда они могли деться? Тут возникает единственная и, вполне логичная версия. Рассмотрим ее.
Для этого опять нужно обратить внимание на личность главного героя всей этой истории, а именно сотрудника Керченского музея Ю.Ю.Марти. По тем временам – персона, крайне подозрительная. Как мы уже отмечали, по национальности - немец, по происхождению социально чуждый элемент, и, думаю, к советской власти у него отношение было не столь дружелюбным, как это хотят представить некоторые.
Это подтверждается тем фактом, что его ближайшие родственники, по сути, оказались обыкновенными изменниками Родины и сотрудничали с оккупантами, а после с ними и сбежали на Запад. Ну если его дети стали откровенными предателями, причем, один из них при оккупантах занимал должность директора Керченского музея, то настоящая политическая позиция их отца, думаю, очевидна. А этот факт - аккуратно обходится стороной. В общем, куда глядели тогда соответствующие органы как-то не совсем понятно.
Для понимания тогдашней обстановки, стоит посмотреть на первые два года войны. Враг с триумфом шествует по России, круша все на своем пути, кажется, еще, чуть-чуть, и Советам крышка. Что при таких обстоятельствах должны делать простые люди? Естественно, спасаться, кто как может. Ну, а спасаться с пустыми руками неловко, поэтому следует брать все, что плохо лежит рядом. Это хорошо нам известная психология советского человека. Ну кто-то в тот момент пытался грабить магазины, а кто-то действовал и тоньше.
Ю.Ю.Марти, являясь ответственным сотрудником Керченского музея, в тогдашней суматохе и всеобщей панике сентября 1941 года, собирает все ценные экспонаты и увозит их с собой в эвакуацию. Думается, по физическим параметрам, ноша была, вполне, подъемной для человека его возраста. Дальше он оказывается в Краснодаре и вступает в контакт с тамошним музеем. Ну, думаю, не нужно говорить, что мир, в котором работал Ю.Ю.Марти, был очень тесным, поэтому нет никаких сомнений, что со своими краснодарским коллегами, он был и ранее хорошо знаком. Может быть, ему не пришлось их особо чем-то заинтересовывать, сработала профессиональная солидарность. И они составляют фиктивный акт о передаче какого-то баснословного количества бесценных артефактов на баланс их музея. Фиктивный акт, как утверждают, сохранился.
Юридически, это не что иное, как обыкновенная подделка документов. Таким образом, он отвел от своей персоны все возможные в будущем подозрения и обвинения в присвоении государственного имущества. Да, со стороны закона Ю.Ю.Марти, вроде, оказался, совершенно чист и никаких претензий к нему никто так никогда и не предъявил. И, похоже, что напрасно. Ну война, как говорится, все списала, она и не такое списывала.
Стоит вкратце проследить дальнейшую судьбу самого Ю.Ю.Марти. После «сдачи» ценностей коллегам, у него случился сердечный приступ и, как сообщается, в дальнейшем он продолжал тяжело болеть. Ну да, возраст преклонный, здоровье слабое, все правдоподобно. Но складывается такое впечатление, что за приступами и болезнями, скрывается одно желание отойти от науки, уйти в тень и «лечь на дно». Скрыться в больнице, сказаться больным, ну какой спрос с человека лежащего, якобы, при смерти. Однако, с приходом немцев он выздоравливает. От приступов и болезней не осталось и следа.
Судя по его биографии, наш археолог остается на оккупированной территории и работает, якобы, учителем в сельской школе где-то в Кабардино-Балкарской АССР. Там, стоит отметить, некоторый процент населения составляли немцы, то есть его соплеменники. Этим объясняется выбор места, где можно пережить трудное время.
Непонятно, чему он мог учить крестьянских ребятишек: древним языкам, античной археологи в которых знал толк? Сомнительно, что бы эти дисциплины были востребованы в сельской школе. К тому же, тогда учителем становился человек с соответствующим образованием, а никак это в первые годы после революции, любой грамотный мог им стать.
Оккупацию Ю.Ю.Марти благополучно переживает, немцы не обращают на него никакого внимания. А он был, на минуточку, исследователем и археологом, если не мирового уровня, то хорошо известным в определенных кругах, к тому же немцем по национальности, по терминологии третьего рейха - фольскдойче. А тут и зондеркоманда Ананербе мечется в поисках его чемодана по всему Северному Кавказу, и в Крыму что-то ищут археологи-нацисты. Да и сама Таврида объявляется родиной арьев. Казалось бы, использовать его в этих поисках, просто, сам Бог велел.
Но такую величину никто, даже, не пытается привлечь к сотрудничеству для подтверждения исторических арийских теорий. На фоне политической активности нацистов на всех захваченных ими территориях это выглядит как-то странно.
Конечно, прямых доказательств нет, но можно, с большой долей вероятности, предположить, что какой-то контакт между ним и фашистами мог иметь место. И не вызовет удивления, что вывезенные им в свое время из музея ценности, он, за солидное вознаграждение, передал немцам, а те постарались сохранить такую сделку в тайне. Кстати, не нужно представлять немцев какими-то альтруистичными людьми, все тащившими в закрома Рейха.
Они, думается, были, совсем, не прочь погреть руки на чужих антикварных ценностях. Поэтому, информация о таких делах, естественно, не афишировалась и всячески скрывалась. Следовательно, сокрыть контакт было выгодно как нашему археологу, так и нацистам. Что, опять-таки, очень свойственно антикварному бизнесу. При этом, многие исследователи такое обстоятельство не учитывают наивно полагая, что сокровища немцам не достались. Где теперь эти сокровища, в том числе и вожделенный нацистами «Готский клад» никто, уже, никогда не узнает.
А Ю.Ю.Марти, через год после окончания войны, бросил «учительствовать» на селе и возвращается в Крым, но почему-то работает в Херсонесском музее и только в 1948 году оказывается на должности главного хранителя Керченского музея, несмотря на пятна своей биографии. Там он прослужил до самой своей смерти в 1959 году. Тайну пропавших сокровищ довоенного музея он, видимо, унес с собой в могилу.
Теперь, очевидно, настало время ответить на главный вопрос, а откуда, собственно, пошел миф о пресловутом «золотом» чемодане? А оказывается, что его распространяют сами сотрудники Керченского музея. Первоисточником слухов, выкристаллизовавшихся в дальнейшем в целую легенду, тут можно заподозрить Ю.Ю.Марти. Ну такая мистификация прошлого, чтобы отвести от себя подозрения, а послевоенное время было не таким уж и сладким. Можно было легко попасть в жернова закона. В смутное время рождается много мифов, в данном случае – о том, такие выдумки оказываются очень востребованными и долго живут в народе.
Тут, стоит посмотреть, а как относился к потере сокровищ сам Ю.Ю.Марти? Оказывается, абсолютно равнодушно, как будто их и не было вовсе. Он горевал не о золотых и серебряных артефактах, как следовало ожидать, а о гибели архива и материалов научных исследований.
В письме от 1946 года коллеге в Москве ученому Л.П.Харко он пишет: «Нет уже тех богатств, которые были найдены и сохранены во время моего управления Керченским музеем! (Судя по всему, он имеет в виду только «Готский клад».) Дневники, записи и прочие научные документы, очевидно, пропали безвозвратно. И это - страшнейший удар по моему музею! Потеря всех дневников - невозвратимый урон!..»
И ни слова об огромной массе утерянных сокровищ мирового значения, о которых все только и говорят! Удивительное для археолога безразличие! Очень похожее на реакцию какого-нибудь завскладом на сообщение об ограблении его склада. Чего переживать и отчаиваться, когда он сам все из него украл заранее.
Из всего выше изложенного становится понятно, что никаких пудов ценностей, как в пещере Алладина, в довоенном музее Керчи не существовало. А рекламируемые находки середины 1920-х годов были не многочисленные, и на коллекцию мирового масштаба, явно, не тянули. Однако, люди, заинтересованные в сокрытии своих махинаций с антиквариатом в лихое время, грамотно пустили миф об их исчезновении. И наивные исследователи, не обладающие критическим мышлением, стали строить на нем свои фантастические гипотезы, мороча голову массам.
Вот, собственно, и вся тайна пропавших Керченских «сокровищ». А Вы, еще, в них верите?
Евгений Иванов