Спойлер, не рандомно: Филипп вообще-то предупреждал, Меган поглотила Гарри, Вилли не столь однозначный парень, а Чарльз...
Всем доброго времени!
Предлагаю вашему вниманию авторский перевод отрывка из книги Ингрид Сьюард " Моя мать и я"
. . .
"Эксклюзивно. Принц Филипп назвал Меган "DoW", потому что она напомнила ему герцогиню Виндзорскую... а королева решила, что ее [Меган Маркл] свадебное платье от Givenchy было "слишком белым" для разведенной, пишет ИНГРИД СЬЮАРД в своей новой разоблачительной книге"
Отрывок опубликован в газете Дейли Мейл 02.02.2024 под вышеуказанным заголовком.
. . .
© Перевод и подбор иллюстраций: Мартынова Н. А
. . .
С самой первой встречи за чаем в Букингемском дворце королева была благосклонна к американской актрисе. Меган Маркл не только понравилась ей, но и вызвала у неё большие надежды на то, что вместе с Гарри они смогут сделать для молодежи стран Содружества.
Вскоре вся страна, казалось, с таким же неподдельным восторгом одобрила Меган.
Однако одним из немногих, кто опасался поддаваться ее обаянию, был принц Филипп. Пока королева по-прежнему поддерживала Гарри и его новую любовь, он предупредил свою жену, чтобы она была осторожна.
Он сказал ей, что Меган очень сильно напоминает ему герцогиню Виндзорскую.
Он имел в виду не только тот факт, что обе были стройными, темноволосыми и гламурными американскими разведенками.
В его замечании было много подтекста для тех, кто защищал Меган.
Когда принцессе Елизавете было всего десять лет, ее любимый отец неожиданно стал королем, после того как Эдуард VIII - впоследствии герцог Виндзорский - отрекся от престола ради женитьбы на американской разведенке Уоллис Симпсон.
Это вызвало длительный конфликт и раскол в королевской семье: новый король Георг VI отказался принять ее и присвоить ей титул Ее Королевского Высочества.
В свою очередь, новоявленная американская герцогиня открыто глумились над королевой (впоследствии королевой-матерью), называя ее "жирной шотландской кухаркой".
Королева-мать позже обвинила пару в ранней смерти своего мужа, вызванной, по ее мнению, стрессом от принятия на себя роли короля, к которой он был неподготовлен и не подходил по темпераменту.
Она так и не простила герцогиню, которую тактично называла "злой волшебницей".
С самого начала романа Эдуарда с Уоллис, тогда еще замужней дамой, он был увлечен ею до такой степени, что вскоре начал пренебрегать своим прямыми обязанностями.
Однажды, когда он попросил Уоллис зажечь для него сигарету, она ответила: "Только если ты попросишь меня об этом как следует", — после чего он опустился на четвереньки и умолял её, теряя при этом своё человеческое достоинство.
В другой раз, в 1937 году, Уоллис с радостью отправилась сопровождать герцога Виндзорского во время его визита в нацистскую Германию, во время которого они встречались с Гитлером и были сфотографированы, отдающими нацистское приветствие.
Елизавета II, пережившая этот бурный период королевской истории и непосредственно пострадавшая от его последствий, прекрасно понимала, что имел в виду Филипп, когда проводил параллели между Меган и Уоллис.
Действительно, много позже она в своей обычной резкой манере заметила, что, возможно, Гарри был "слишком влюблен" в американскую актрису.
Что касается принца Филиппа, то он, похоже, так и не изменил своего мнения о Меган.
С того момента, как он обнаружил ее очевидное сходство с Уоллис, он называл ее DоW (сокращение от титула: дюшесса Виндзорская).
Елизавета II никогда не высказывала своего истинного мнения о жене Гарри, кроме как своим самым близким наперсницам, таким как леди Элизабет Энсон.
Двоюродная сестра королевы, она ежедневно разговаривала по телефону с королевой.
Леди Элизабет рассказала мне, что королева сделала ей только одно замечание по поводу свадьбы Меган и Гарри, а именно, что свадебное платье невесты от Givenchy было "слишком белым" для разведенной женщины, вступающей в повторный брак, да еще в церкви, - это всё было неуместно, слишком ярко и вводило в заблуждение о невинности.
Королеву также не устраивало решение принца Уэльского заменить отца Меган, Томаса Маркла, чтобы отвести её к алтарю.
Она также была обеспокоена решением 96-летнего принца Филиппа идти без палки, несмотря на то, что всего пять недель назад ему сделали операцию на бедре.
Дальше была сама церемония бракосочетания. Как и многие другие прихожане, королева была поражена страстной речью американского архиепископа Майкла Карри, который говорил более 14 минут.
И королева, и принц Филипп, ненавидящие длинные проповеди, отчаянно хотели, чтобы он поскорее закончил.
Они также, должно быть, знали, что некоторые из окружающих едва сдерживали смех.
Можно только догадываться, что они подумали, когда Карри, признавшийся, что не знает ни Гарри, ни Меган, позже сказал, что почувствовал в часовне присутствие рабов, от которых он произошел, и это показалось ему "знаком надежды".
По словам леди Элизабет, королева была обескуражена высокомерным отношением Гарри как до, так и после свадьбы, и их отношения были "довольно-таки сильно испорчены всем этим".
Но еще больше они испортились, когда Гарри решил отказаться от королевской работы и уехать из страны - решение, по словам леди Элизабет, которое королева так и не смогла понять.
Затем последовало печально известное интервью пары с Опрой Уинфри, в котором Гарри сказал, что его отец "попал в ловушку", и намекнул, что королевская семья - расисты.
По словам леди Элизабет, королева была расстроена его поведением. Как бы сильно она ни любила Гарри - а она его любила, - она не могла оправдать то, как он отзывался об институте монархии, который она охраняла 70 лет.
С этого момента королева решила, что больше нет смысла беспокоиться о Гарри, поскольку он не собирался обращать внимание ни на кого, кроме своей жены.
Вероятно, никогда не станет известно, стала ли она всерьёз рассматривать Меган Маркл как . Уоллис Симпсон 21 века.
Однако ей, возможно, пришло в голову, что Филип был не так уж далек от истины.
В мемуарах принца Гарри "Запасной" его писатель-призрак Дж. Р. Мерингер рисует наглядную картину чувств принца по поводу того, что он второй в очереди на трон: "Я был тенью, поддержкой, планом Б. Меня привели в этот мир на случай, если что-то случится с Вилли, для обеспечения поддержки, отвлечения внимания, и, если необходимо, какой-то запасной части. Почки, возможно. Переливание крови. Частица костного мозга.
Это совершенно неправда, но именно таким Гарри решил видеть себя, и он позволил этому восприятию доминировать в своей жизни — до такой степени, что теперь он сделал на этом карьеру.
Выбрав, чтобы его считали жертвой, он попытался отомстить своей семье и СМИ за все унижения, которые, по его мнению, он перенес.
И большая часть его гнева была направлена на старшего брата. Корни же надо искать в детстве. Принцесса Диана долгое время называла Гарри "мой малыш", а он со своей стороны не хотел делить свою мать с Уильямом, который на два года старше его.
Возможно, как следствие, Гарри всегда чувствовал потребность во всем соперничать со своим братом. Но не помогло , например, то, что Уильям учился в школе заметно лучше, чем его брат.
Подругу Дианы и альтернативную целительницу Симону Симмонс вызвали, чтобы исцелить Гарри — отчасти от головных болей, но также и потому, что он боролся с дислексией.
Диана была обеспокоена тем, что все подумают, будто ее младший сын тугодум, поскольку у него не было никакой тяги к знаниям и он никогда не любил сидеть с книгой.
Отношения между двумя братьями по-прежнему были полны соперничества.
Спустя годы, когда он собирался жениться, Гарри отправился к королеве, чтобы попросить разрешения оставить ему право носить бороду.
Есть общепринятое правило —не носить бороду в военной парадной форме. Несмотря на это, королева скрепя сердце все-таки согласилась с просьбой внука, так как это казалось ему очень важным
Но когда Уильям узнал об этом, он был в ярости, его гнев объяснялся тем, что Гарри обратился к королеве, получил согласие и в итоге показал что он обладает неким превосходством над ним.
На собственной свадьбе Уильяму не разрешили оставить бороду или надеть военную форму по своему выбору. Он был наследником и должен был делать все по правилам. Спор между братьями стал настолько горячим, что в какой-то момент Уильям даже приказал Гарри побриться, ибо "есть наследник, говорящий с запасным".
В качестве запасного Гарри всегда предоставлялась бОльшая свобода, чем его старшему брату. Он валял дурака и ему сходили с рук детские шалости, например, он мог стоять позади посетителей и корчит за их спиной смешные гримасы.
Вообще, он рано проявил талант к мимикрии, но он почти не учитывал чувства или статус человека, которому он подражал, - эти выходки забавляли и Чарльза, и Диану. Однако более поздние события позволяют предположить, что чуть больше дисциплины в детстве ему и не помешала бы и могла бы оказаться полезной.
Если бы Чарльз был потверже с Гарри – и, в некоторой степени, с Уильямом – в годы их становления, они, возможно, не причиняли бы ему столько беспокойства потом.
В случае с Гарри результатом, похоже, является нежелание брать на себя ответственность за свои действия и склонность обвинять других, когда дела идут не так, как он хочет.
Он, конечно, всегда знал, какое место занимает в королевской иерархии: в возрасте девяти лет он повернулся к своему брату и заявил: Раз ты будешь королем; то не имеет значения, что делаю я.
Другими словами, он рассматривал это положение как лицензию делать почти все, что захочется.
Уильяма, со своей стороны, все больше тяготило будущее, разворачивающееся перед ним. Он стал замкнутым и заметно приуныл.
Один только вид камеры заставлял его чувствовать себя некомфортно, он опускал голову.
По мере того, как его самоанализ становился более выраженным, он стал ближе к Диане, в то время как Гарри обнаружил, что у него больше общего с отцом. Здесь не было явного фаворитизма: и Чарльз, и Диана старались одинаково проявлять свою привязанность к своим сыновьям.
Гарри увлекся оружием и всем военным, и он уговаривал отца отвезти его на Солсбери-Плейн, чтобы проверить дислокацию и тому подобное. Они путешествовали на вертолете, оба были в военной форме, а после Гарри заявил, что хочет стать солдатом, когда вырастет.
Отец и сын также провели вместе много счастливых часов, когда Гарри изучал природу. У растений тоже есть чувства, — объяснил ему Чарльз, описывая, как он беседует со своими саженцами, чтобы стимулировать их рост.
Научить Гарри и Уильяма получать удовольствие от того, что он делал, было для Чарльза способом показать им свою любовь, а не душить их объятиями и поцелуями.
К сожалению, Гарри этого не принимает: он сказал, что теперь по-настоящему бомбардирует своих детей любовью, которую, по его мнению, он никогда не получал от своего отца.
Тем временем Уильям был вполне доволен тем, что проводил дни дома свернувшись калачиком на диване в гостиной Дианы в Хайгроуве.
Объясняя разные характеры своих сыновей, Диана однажды сказала мне: Уильям очень чувствительный, а Гарри очень жизнелюбивый.
Она добавила, что "Уильям хочет, чтобы я была рядом с ним"
Однако она ошибалась насчет некоторых черт характера Гарри.
После женитьбы на Меган и переезда в Калифорнию стало ясно, что он унаследовал некоторые наиболее непривлекательные черты своего отца, например, то, что бывший пресс-секретарь принца Чарльза Марк Болланд назвал "его жалостливым подходом к жизни".
Королева всегда считала детей Чарльза и Дианы непослушными маленькими мальчиками, и она была права. Однажды они забрались на рояль в Сандрингеме, и Гарри сбил на пол вазу с цветами, и она разбилась.
Няню вызвали, чтобы она организовала уборку беспорядка, но королева услышала о выходках мальчиков и осталась недовольна. Возможно, это были каникулы, но отношение к проказам и воспитанию по-прежнему подчинялось правилам и условностям, которые мало изменились со викторианских времен.
Одной из первых вещей, которой должна была научить Уильяма и его брата няня Барбара Барнс, был поклон королеве и королеве-матери. Этот знак почтения и уважения к двум помазанным королевам неукоснительно соблюдался, как вспоминал один из старых членов королевского персонала: "Когда они приезжали в гости, мальчики ждали у двери. Когда они входили, мальчики кланялись, затем целовали их в щеку и обнимали. Звучит немного странно, но это не вызывало ощущения странности или неловкости. Это было так естественно, что мальчики ни о чем не думали".
Королева всегда внимательно следила за благополучием своих внуков, особенно после того, как брак их родителей распался.
В этот период Уильям стал слишком капризничать, и сотрудникам королевы казалось, что он унаследовал худшие черты обоих родителей.
Возможно, они не знали, что мальчик иногда слышал, как ссорятся его родители, и был свидетелем слезливых вспышек своей матери. Гарри, который был на два года младше, забирали няни и оберегали от любых неприятностей между его родителями.
После того как Чарльз и Диана расстались, королева почувствовала, что ее сын делает все, что в его силах, для своих собственных сыновей.
Однако, по правде говоря, у Чарльза никогда не было особого шанса наладить полноценные отношения со своими подрастающими мальчиками, поскольку Диана сокращала его время нахождения с ними. Всякий раз, когда он хотел взять их с собой на выходные, она придумывала предлог, чтобы оставить их у себя, обычно в последнюю минуту.
Королева, хорошо осведомленная об этом, беспокоилась о вреде, который принцесса наносила мальчикам, особенно Уильяму.
Но никто особо не беспокоился о Гарри, поскольку он был счастливым, уверенным в себе мальчиком, полностью довольным своим положением.
Что касается Уильяма, королеве удалось установить с ним особые отношения, когда он учился в Итонском колледже, и это сослужило ему хорошую службу.
За чаем в Виндзоре он начал понимать силу монархии и узнал от своей бабушки, что от него потребуется для выполнения будущей роли.
Королева особенно ценила способность Уильяма рассмешить принца Филиппа. Всякий раз, когда они вместе отправлялись на утиную охоту (отстрел уток над тихой водой), мальчику всегда удавалось вывести дедушку из его сварливого настроения.
Филипп возвращался домой веселым и, если и не излучал дружелюбие, то, по крайней мере, больше не был брюзгой, за что королева всегда была ему благодарна.
Благодарю за внимание 💚