Приказано убыть
Мирную тишину «дежурки» нарушил телефонный звонок.
Глянув на часы, машинально отметил, до конца дежурства по части осталось не больше двух часов. Взял трубку и привычно произнёс:
- Дежурный по части лейтенант …
- Кто? Кто?
- Дежурный … лейтенант …
- Замечательно, вы как раз и нужны. С вами говорит подполковник Говоров, штаб округа. Принято решение направить вас по прямой замене на новое место службы, в Забайкальский военный округ…
Собеседник сделал паузу.
Эти слова шарахнули как молотком по затылку, вручи мне сейчас орден или погоны полковника эффект был бы меньше! Мой организм буквально взорвался! Куда?! В ЗабВО!!! В дикий край! В глухомань! В ссылку! По нашему ЗабВО звучит просто – Забудь Вернуться Обратно! За что мне такая «радость»?
Пауза закончилась, подполковник, мысленно представивший мой ошарашенный вид и, видимо получив удовольствие от произведённого эффекта, продолжил:
- в Монголию, что вы на это скажете?
Организм встряхнуло ещё раз. В Монголию? Это же край света! А что у нас в Монголии? Пески и верблюды, как там служить?! Внутренний голос взвыл – НЕ ХОЧУ!!! Да и дома ещё не обжился, две недели как вернулся из командировки, выполнял свой интернациональный долг. НЕТ! НЕ ХОЧУ!
Собеседник молчит, ждёт и не торопит. Молчу и я, перевариваю услышанное, думаю, как бы поприличнее отмазаться:
- Товарищ подполковник, я же только из командировки, ещё не надышался воздухом Родины.
- Знаем, знаем. Что делать, служба есть служба. Время до убытия ещё есть, успеете надышаться.
- В отпуске ещё не был.
- Это поправимо, с завтрашнего дня можете считать себя в отпуске, командир части в курсе.
- Когда надо убыть?
- Не скоро, отгуляете отпуск, оформите загранпаспорт, готовность к убытию через два месяца. Ваше личное дело мы уже переправили в отдел кадров Забайкальского округа.
Во как! В верхах уже всё решено, а беседа со мной пустая формальность. Ну и к чему весь этот цирк?
- Время подумать у меня есть
- Конечно! Подумайте до утра и дайте положительный ответ.
Эта фраза возвращает меня в армейскую действительность, думай не думай, а решение командиром принято и обсуждению не подлежит. Обречённо выдыхаю в трубку:
- Согласен!
- Это хорошо. Завтра в десять часов жду вас в штабе округа, кабинет…, пропуск будет заказан, до встречи.
До конца наряда пытаюсь вытащить из себя на свет божий всё, что знаю о Монголии. В голове хороводом пески, верблюды (дались эти верблюды), юрты, кочевники, Чингисхан и прочая хрень, меня в этом хороводе пока нет. С мыслью, богата армейская жизнь на «приятные» сюрпризы, сдаю дежурство по части.
***********
Прикинув по карте, где я, а где Чита (штаб ЗабВО), обречённо вздохнул. Действительно, широка страна моя родная! Это сколько же пилить поездом? Неделю? Ё моё! Не думая о последствиях, просчитываю варианты, ещё четыре дня дома и в аэропорт? Или поезд?
В штабе ЗабВО, едва закончив рапорт о прибытии, сразу угодил под раздачу. Офицерская молодость бесшабашна. Наплевав на формальности, в Читу я всё таки рванул на самолёте, (так быстрее), а должен был по железке, на руках были проездные на поезд. Согласно армейских циркуляров, своим поступком я грубо нарушил строгий воинский порядок, а посему был «распят и четвертован» тут же, на ковре начальника. Лейтенанта, как ребёнка, каждый «обидеть» может! Роль «палача» с блеском исполнил мой направленец, подполковник Романов, «доходчиво» объяснивший мне:
- Не балуй, молодой ещё, не по рангу борзеешь!
Не успев придти в норму после экзекуции, я был тут же «обласкан» начальством.
- Лейтенант, а тебе повезло. Служить будешь в артиллерийском полку танковой дивизии, расквартирована в Чойбалсане, радуйся.
- Чему радоваться?
- Как чему? Приличный городок, речка есть, условия сносные.
Нашёл чем удивить, речкой! У нас на Урале этих речек и леса тьма, нашёл экзотику! Подполковник продолжил:
- Женат?
- Так точно.
- Опять повезло, монгольской экзотикой будешь любоваться пять лет, холостяки только три.
Не увидев на моём лице ни какой реакции, Романов продолжил:
- Короче, лейтенант, прибудешь и на месте разберёшься, что к чему.
Послужишь, ещё спасибо скажешь, что в другое место не зашвырнули. А пока чемоданы в руки и дуй через Наушки в Улан-Батор. У вас в армии
новый Член Военного Совета, желает лично познакомиться со своими кадрами. А из Батора прямиком в свою дивизию.
Вот тебе документы, желаю удачи.
Так начался мой монгольский вояж сроком в пять лет.
-----------
Граница
Из штаба округа в Монголию вели два пути, первый через Кяхту и Наушки, второй через Борзю и Соловьёвск.
При нормальном раскладе моим был второй, но желание генерала спутало все карты.
Из Читы кадровики завернули меня в обратную сторону, через Кяхту и Наушки в Улан-Батор, где располагался штаб армии. Увы, но прибытие в свою часть и встреча со сменщиком откладывались на неопределённое время. Бедный сменщик! Представляю его мучения, бедняга в ожидании замены уже «по потолку, наверное, бегает», все глаза проглядел, а меня всё нет! Извини, брат, не виноват. Таких офицеров, как я, набралось десятка два, и мы дружной компанией рванули в Наушки. К слову сказать, встреча с генералом в Улан-Баторе не состоялась, «мучения» наши оказались напрасными, зато знакомство с Монголией начал сразу со столицы, со славного города Улан-Батор.
Наш поезд медленно тянется к советско-монгольской границе, за окном что то серое, унылое и однообразное. Если бы не перестук вагонных колёс и ритмичное покачивание вагона, полное впечатление стоим на месте. Глядя на эту картину, невольно думаю, как тут живут и служат? Такая дыра! Не дай бог попасть в такое место!
В вагоне начинается суета и беготня, верный признак, скоро граница.
ГРАНИЦА!!!
Организм замирает в тревожном ожидании, мозг начинает лихорадочно вспоминать инструктажи и наставления о порядке пересечения границы.
А что вспоминать?
Сплошь и рядом только запреты!
- Товарищи офицеры! При пересечении границы ЗАПРЕЩАЕТСЯ… и далее по пунктам. НЕЛЬЗЯ… и снова длинный список. МОЖНО…, но только в пределах нормы.
Увы, но последний список самый короткий!
- Запомните, при малейшем нарушении на границе загранпаспорт будет изъят, службу продолжите в ЗабВО, но уже на родной земле! Помните, вы советские офицеры!
Это мы помним. А вот интересно, почему наше внимание заостряют на двух вещах, валюте твердой (рубли) и «жидкой» (водка)? Мы в курсе, дензнаки – 30 рублей на нос, (купюры не выше пятёрки), водки - две бутылки. Неужели и то и другое массово уплывает за кордон в офицерских чемоданах?
Мыслительный процесс прерывает незнакомый офицер:
- Привет славяне! Первый раз в Монголию?
- Так точно.
- Выручайте мужики, надо водку провести, вас шмонать не будут, после сочтёмся.
Выручить можно, но внутренний голос ехидно выносит приговор:
- Выручай, выручай! Потом чемодан в зубы и мигом в ЗабВО, там тебе и кранты!
Отказываемся, нужны нам чужие проблемы? Который раз трясём свои документы, чемоданы, и чего их трясти? Знаем же, всё в рамках закона, но сомнения разъедают нутро, как червяк яблоко. Вот натура человеческая! Быстрее бы всё закончилось!
Поезд втянулся в зону пограничного и таможенного контроля, народ замер в тревожном ожидании. В вагоне появились пограничники. Красавцы! Внешний вид как на плакате о ношении военной формы одежды. Не зря говорят, пограничники - визитная карточка страны.
По вагонам разнеслось:
- Пограничный контроль! Всем оставаться на местах! Приготовить документы!
Любопытство берёт верх, высовываю нос из купе, но грозный окрик:
- Назад, будете сняты с поезда! - вталкивает меня обратно. Старший наряда, появившись в купе, интересуется:
- Где тут «нарушитель»?
Слабость в коленках и мысль, ВЛИП!
- Я.
- Ваш паспорт, почему нарушаем пограничный режим?
- ?!
- Первый раз на границе и сразу нарушаем, не хорошо!
Сверив мою испуганную физиономию с фото в паспорте, пограничник занялся моими попутчиками. Дышать стало легче. Собрав паспорта, наряд исчезает, появляется таможня.
- Багаж, вещи к досмотру!
По купе разносят таможенные декларации, чуть позже начинается досмотр. Быстро заполнив декларации, (золота, бриллиантов нет, оружия, наркоты тоже), предъявляем свои чемоданы. Для таможни мы не интересны (новички на границе), на вопрос:
- Валюта, водка есть?
Суетливо демонстрируем свою наличность. Закончив с нами, таможенник желает доброго пути и идёт дальше. По купе дружный вздох облегчения. Таможня даёт добро! Принесли документы, звучит сигнал к отправлению, и мы покатили к границе.
Граница вызывает разочарование. Ждали нечто особенное, а увидели стройные ряды столбов с колючей проволокой, КСП, фонари и всё! Пересекая незримую черту, поднимаем заготовленные сто грамм. Прощай родимая сторонка, ещё минута и мы на чужбине.
К поезду с криками устремляются группы людей, с ловкостью запрыгивают на подножки, гроздьями виснут на поручнях вагонов. Видели в кино кадры разграбления поездов махновцами? Картинка один в один. Поезд останавливается и втягивает в себя орущую толпу. Вагон наполняется чужой речью, шумом и гамом. В купе вваливаются, (именно вваливаются), монгольские цирики. Обалдело смотрим на чужую форму, вот это да! Петлицы, погоны, шевроны всех цветов радуги, звёзды в ряд вдоль погона, на хромовых сапогах такая платформа, любая модница позавидует! Вот это визитная карточка страны! На нас обрушивается русско-монгольская языковая смесь:
- Самбайну компан! Водка есть? Чемодана есть? Куда едешь? Что везёшь? Давай, давай!
Про водку и дальше понятно, а кто такой самбайну? Главный среди них? Наконец слышим уже привычное:
- Паспорт давай!
Цирик собирает паспорта и исчезает, надеемся, что не навсегда, следом сваливают и остальные. Минут пять сидим оглушённые, что дальше? Появляется ещё один, о таких говорят, пальцы веером сопли пузырями!
- Самбайну компан! Найрамдал! Таможня! Чемодана давай, всё давай!
Во блин, теперь ещё и найрамдал какой то припёрся. Тряся наши чемоданы, монгол пристально смотрит на столик, там стоит открытая бутылка водки:
- Это русский водка?
- Русский, русский! Будешь?
- Будешь! Русский водка, вкусный водка!
Наливаем стакан. Монгол, облизнув губы, делает мощный выдох, и русская водка проваливается в монгольский желудок. Смачно выдохнув, монгол изрекает:
- Найрамдал!
Знакомится с нами что ли? Или ещё просит? Хватит, хорошего много не бывает, самим ещё надо за встречу с Монголией. Жестом показываем, если с чемоданами всё, свободен.
Приносят паспорта, (дождались, слава богу), звучит тост:
- За встречу с Монголией!
Утро мы встретили в монгольской столице.
Здравствуй Улан-Батор!
--------------
Пересылка
Стоим на привокзальной площади Улан-Батора.
«Старожилы» успели разбежаться знакомыми путями, а мы остались один на один с чужой страной.
От первых впечатлений голова кругом, рты открылись и забыли захлопнуться обратно.
Внезапно на площадь вылетает группа монгольских товарищей. Горланя во всё горло, толкают нечто напоминающее автомобиль, пара секунд и авто подаёт признаки жизни. Мотор, стреляя выхлопом, заводится, довольные монголы сыплются внутрь. Проехав метров десять, машина глохнет. Дружный коллектив вываливается из машины и с криками начинает толкать снова. История повторяется. Толкнули, завели, сели, заглохли! Толкнули, завели, сели, заглохли! Миновав таким комбинированным способом площадь, «автогонщики» скрываются за поворотом.
Это событие на мгновение отвлекает от реальной действительности и слегка поднимает настроение.
Но в целом настроение хреновое!
Вокруг чужая страна, чужие лица, чужая речь, ни одной вывески со знакомыми буквами! И куда нам бедным податься? У кого спросить? Наши робкие попытки войти в контакт с местным населением заканчиваются неудачей. На наши вопросы слышим одно – митикую! Ещё бы знать, что это значит? Выручает незнакомый капитан:
- Что приуныли, славяне? Первый раз у кампанов?
Слава богу! Хоть одно родное лицо!
- Первый!
- Тогда вам на пересылку, пошли со мной, к поезду машина с пересылки приходит.
Пока добирались до пересылки, капитан провёл с нами краткий ликбез.
Теперь мы знаем, «кампанами» наши зовут местных аборигенов, «самбайну» - приветствие, «митикую» - не понимаю, «найрамдал» - дружба. Узнав, что мне в Чойбалсан, капитан проинформировал:
- Везунчик! Там служить можно, но добраться из Батора можно только самолётом, а это такая бодяга! Сам увидишь.
Первым обрадован, вторым озадачен и огорчён. Поживём, увидим!
Пересылка преподносит нам сюрпризы.
Во-первых, генерала нет, свалил куда то по своим делам, рандеву с ним не будет.
Во-вторых, нас здесь не ждут, на довольствие ставить не будут, выживайте самостоятельно.
В-третьих, чем быстрее свалите в свои части, тем лучше и вам и нам. А пока располагайтесь, не стесняйтесь.
Пересылка, одноэтажные казармы типа «КЮ» (казарма южная, Монголия считается солнечной страной, хотя зимой мороз давит под минус сорок да ещё с ветром), голые кровати в два яруса (рассчитана на бойцов срочников), рядом комендатура со злобствующими патрулями,
всё! Живи и радуйся служивый! Радует пока одно, у нас не ограничен выход в город.
Забросив свои баулы под кровати, утолили голод остатками дорожных запасов и приступили к решению своих проблем. Первым делом у коменданта выяснили, как нам добираться в свои части. «Повезло» только мне, по воздуху, борт будет завтра из Налайха (местный военный аэродром, запись у дежурного по пересылке, но не факт что улечу сразу), остальным из нашей компании по железке и на перекладных.
Помчался записываться, дежурный черкнул в журнале:
- «лейтенант…. Чойбалсан, к месту службы по замене» и предупредил:
- Машина в Налайх в 4.00 от пересылки.
Определившись с остальными, рванули в Улан-Батор.
И пошло, поехало. О! Да у них и автобусы ходят! А толку? На табличках такая абракадабра, хрен поймёшь, куда он едет и куда привезёт. Да и за проезд надо платить, а в наших карманах только советские рубли. Интересно, какая у них деньга? О! И магазины есть? Чем торгуют? Может у них уже коммунизм? Мы как малые дети, нам всё интересно, всё надо потрогать и «попробовать на зуб». А люди? Какие - то они низкорослые, чернявые, лица как блин. А одёжка? Привычной нашему глазу мало, сплошь какие то халаты. Сплошная экзотика! Наши эмоции бьют через край, ещё чуток и организмы не выдержат таких «перегрузок»!
Помотавшись по окрестностям пересылки, что делать в чужом городе без денег, возвращаемся в родные стены. Начинают терзать бытовые вопросы. Желудок требует своё, а где взять? Деньги «заморской» нет! Спать надо, но вид голых кроватей не прельщает! Табак на исходе, опять же вопрос денег! Созревает решение, надо обменять. Выясняем, менять лучше официально, в обменнике, с отметкой в декларации, иначе хлопот потом не оберёшься. Курс один к четырём, за один наш родимый дают четыре местных тугра. Вот значит как деньги у них зовутся. Обменник есть где то в центре города. Решение принято, делаем очередную вылазку в Улан-Батор.
Нагло забираемся в первый автобус, наглость второе счастье, будь что будет, едем. Ё моё! В автобусе такой запах! Того и гляди вывернет наизнанку. Что за парфюм такой у кампанов? Мужественно
преодолеваем остановок пять, больше наши организмы не выдерживают, вываливаемся из автобуса. Куда теперь? У местных не допросишься, вокруг опять сплошь и рядом «митикую»! О! Девица славянского обличия! Мы к ней:
- Красавица, как нам добраться до валютного обменника?
Красавица сначала шарахается в сторону, но потом проявляет к нам интерес. С акцентом, русским языком, спрашивает:
- Что интересно господам офицерам?
Фуражки подпрыгивают от удивления, во как! Господа офицеры!!!
- Деньги нам поменять, подскажите, где?
Пару минут подумав, незнакомка машет рукой:
- Пойдёмте, покажу!
Следуем за ней, метров через сто сталкиваемся с лейтенантом, изумлённо смотрящим на нашу компанию.
- Вы куда, мужики?
- Деньги менять, вон красавица дорогу показывает.
- Мужики, вы хоть знаете, кто она?
- ?!
- Это же «семёновка»!
Нам в популярной форме и с непечатными выражениями объясняют. Ведут нас в семёновский квартал, там живут внуки и правнуки тех, кто с атаманом Семёновым бежал от советской власти в Монголию, здесь остановились и пустили корни. Не факт, что встретят нас там хлебом – солью! Желание менять деньги пропадает моментально, резко встаём на тормоза, а девица:
- Ну что же вы господа? Пойдемте!
Извиняйте барышня, но теперь наши пути расходятся, ишь удумала «вражья морда», нас, советских офицеров, да к бандитам!!! Попутно выясняем у лейтенанта, обменник сегодня не работает, разочарованно заворачиваем «лыжи» обратно.
Первое утро на монгольской земле я встретил в ожидании отправки на аэродром. Благополучно миновав все стадии погрузки, перевозки, выгрузки прибыл в Налайх. Твою дивизию! На аэродроме народу на три борта, а полетит всего один! От обилия погон всех мастей рябит в глазах. Выясняю, этот борт идёт транзитом через Чойбалсан в Союз, поэтому такое количество желающих улететь. У многих это вторая, третья или уже четвёртая попытки покинут «гостеприимный» Улан-Батор, вот это я попал! Расположились не далеко от стоянки, где стоит красавец АН-12, представитель ВТА (военно-транспортной авиации). Вся наша славная офицерская компания нервно курит и вздрагивает при первом же движении на борту самолёта. Наконец люк распахивается, появляется некто в лётной форме и по списку начинает приглашать на борт. Услышав фамилию, счастливчик разве что из штанов не выпрыгивает, хватает свои баулы и в люк. Первыми полковники, следом чины поменьше, дальше мелкие сошки вроде меня. С каждым исчезнувшим в люке пассажиром, тает моя надежда улететь сегодня. Услышав в числе последних свою фамилию, не поверите, чуть не задохнулся от радости.
Взревев моторами, Ан-12 пробежался по взлётке и взмыл в воздух. Теперь я побывал не только на монгольской земле, но и в монгольском небе! Мой организм, испытавший за последние сутки столько стрессов, потребовал немедленного покоя. Под шум моторов я заснул сном младенца.
----------------
Замена
Ан-12, ощутимо ткнувшись в бетонку, пробежал по взлётке и остановился на стоянке. В открытый люк ворвались яркое монгольское солнце и запахи военного аэродрома.
Спустившись по трапу, делаю первые шаги по земле Чойбалсана.
Сегодня 14 июня 198.. года, надо запомнить этот «знаменательный» день. Подбежавший прапорщик интересуется:
- Заменщики есть? Прошу в автобус.
Моя голова, как танковая башня, крутится на 360 градусов. Видимость миллион на миллион. Вокруг, до самого горизонта, степь. Сплошная степь! Ни деревца, ни кустика, глазу не за что зацепиться. Вот это я попал!
Подъезжаем к штабу дивизии, взгляд автоматически фиксирует панельные пятиэтажки, казармы, сооружение похожее на очаг культуры (впоследствии выяснил, гарнизонный дом офицеров) и прочие признаки цивилизации. Не всё так плохо! Бросив свои чемоданы на КПП, потопали на ковёр к начальству. В штабе дивизии впервые конкретно узнаю свою новую должность – заместитель командира батареи управления и артиллерийской разведки артполка. Вот это поворот! Учился в пехотном училище, службу начал в автомобильном батальоне, теперь артиллерийский разведчик! Прям специалист широкого профиля! Аудиенция закончена, возвращаемся на КПП ждать своих сменщиков.
Не успел и пару сигарет выкурить, когда на горизонте появились клубы пыли. Загадали, кого первого заберут, тому повезёт в службе. Из резко затормозившего армейского грузовичка выпрыгнул старлей, улыбка на ширину приклада, взгляд дико-восторженный, бросается к нам.
- Кто из вас …?
Оказывается за мной, значит фортуна улыбнётся мне.
- Я!
Налетел ураганом, сгрёб в охапку, чуть не задушил! Ни хрена себе мужик тут намучался!
Я и глазом не моргнул, мои чемоданы уже в кузове, сам в кабине, а грузовичок несётся по степи.
Сменщик весь на эмоциях, его состояние напоминает смесь буйного помешательства с диким восторгом.
- Замена! Дождался! Братан! Наконец то!
Всё это вперемешку с непечатными выражениями, объятиями, хлопаньями по спине, ну точно радость папуаса при виде стеклянных бус! Не уж то и мне уготована такая доля? На вопрос:
- Как будем заменяться?
Отвечаю советом случайного попутчика, всплывшим в памяти:
- Как встретишь, так и заменимся!
- Вопросов больше нет!
Чемоданы забрасываются в офицерскую общагу, (временно буду жить в ней), меня чуть ли не на руках заносят в квартиру сменщика и усаживают за накрытый стол.
- Водку пьёшь?
Странный вопрос, а кто её в армии не пьёт? Утвердительный кивок головой.
- «Архи» уже пил?
Озадачен, это что за зверь?
- Местная, монгольская. Дрянь конечно, ну ничего, привыкнешь!
Застолье набирает обороты, фраза «как встретишь, так и заменимся» становится роковой. На кой хрен я её ляпнул? Но как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отвалились.
Трое суток, отпущенных нам на приём сдачу должности, пролетают как один день. За это время успеваю поверхностно ознакомиться с гарнизоном, площадкой, полком и более детально со своей батареей. После Свердловска всё кажется легким кошмаром.
Родная батарея, уже знакомая казарма «КЮ», сборно-щитовая, вариант южный. Какой идиот их придумал для Монголии? Зимой, при минус сорока с ветром, в ней зуб на зуб не попадает, а летом от жары стреляешься. Личного состава, не считая офицеров, шестьдесят душ, разбитых на три взвода. Контингент довольно пёстрый, призван со всей России-матушки, но основная масса забайкальцы, гордо именующие себя «гуранами», (разновидность козлов из местной фауны). А ещё куча специфической боевой техники и широкий круг боевых задач.
В полковом масштабе батарея считается «придворной», не зря же кличут батареей управления, а уж затем артиллерийской разведки. Близость к полковому начальству имеет как плюсы, так и минусы, минусов, на мой взгляд, больше. В целом полк является составной частью танковой дивизии, грозящей своим бронированным кулаком Китаю, на тот момент наш злейший враг. До китайской границы шестьдесят километров, это уже не шутки!
Щедро накрытый стол и коллективная попойка офицеров батареи ставят точку в праздничной эпопее под названием ЗАМЕНА! Сменщик уехал в Союз, а я остался в Монголии на долгие пять лет!
-------------
Площадка
Бескрайняя, безлюдная, ровная как стол, степь. Островком жизни в ней наша 132 площадка.
Площадка это место, где стоят советские войска, находящиеся на территории Монголии. Кому в голову пришло такое название не знаю, площадка и всё.
Впервые попав на площадку, я испытал одно чувство – безнадёга. Ещё бы, после службы в Свердловске такой контраст! При более детальном знакомстве с новым местом своего обитания пришёл к выводу, не всё так плохо!
Квартирный вопрос, головная боль всех гарнизонов, решался просто. Занял место сменщика в боевом строю, займи и его квартиру. Квартира передавалась вместе с казённой мебелью и соседями. Сплошь и рядом офицеры жили с подселением, отдельная хата считалась роскошью. Мне достались две комнаты в трёшке (теперь в труселях по хате не погуляешь), и соседи, взводный из нашей батареи.
Офицеры гарнизона занимали три панельные пятиэтажки, гордо именуемые КПД (крупнопанельный дом). Именно КПД, а не ДОС (дом офицерского состава), как было принято в войсках. «Вольные» люди – холостяки, обитали в двух общагах и жили дружно, одной семьёй. Закрытая на замок дверь, (лично убедился, прожив трое суток), моментально вышибалась вместе с косяками и аккуратно ставилась рядом с комнатой. В семье секретов нет, не хрен запираться!
Для офицеров, не обременённых семьями, призывно распахивала свои двери гарнизонная столовая, украшением которой был буфет с набором крепких напитков. В «банно-стаканный» день частенько пользовались его услугами. Активными посетителями столовой были законные холостяки, периодически к ним добавлялись «временные», те, кто на летний период отправлял семьи в Союз. Кормёжка была стандартной, (продукты шли из офицерского продпайка), разносолами не баловали, но и с голоду сдохнуть не давали. К услугам желающих разнообразить своё меню имелся военторговский магазин.
У всех, кто впервые переступал порог магазина, наступал временный шок. Уехав из большого Союза, (от пустых магазинных полок), в богом забытую Монголию, посетители готовились встретить ещё большую нищету. Но к своему удивлению попадали в мир тушенки и сгущенки, широкого ассортимента шоколадных конфет, растворимого кофе, всевозможных джемов, компотов и прочего дефицита, при этом цены радовали не только глаз, но и кошелёк. И только насладившись продовольственным раем, народ с удивлением отмечал отсутствие банальных продуктов – картошки, капусты и других даров природы.
Стоявшая на краю площадки кочегарка радовала глаз и вселяла надежду зимовать в тёплых квартирах. Увы, это были несбыточные надежды! Пережив первую зиму в валенках и ватниках, проклиная всё на свете, вся наша братия из первого же отпуска тащила обогреватели, печки, короче всё способное давать тепло. Но проблемы только добавлялись, так как при массовом включении этого «богатства» в сеть вылетали пробки и, в гарнизоне наступал конец света. Видимо поэтому примус и керогаз были самыми дорогими подарками на новоселье. На фоне этого, отсутствие горячей воды уже не считалось большим несчастьем, а воспринималось лёгким экстримом.
Полное отсутствие забора вокруг жилой зоны открывало свободный доступ местному населению (кампанам) и другим обитателям монгольской степи. Периодически на площадку забредали кампаны и штурмовали наши квартиры в надежде что либо купить продать. Основным предметом купли продажи были шкуры, дублёнки и дарханки (местный головной убор). «Торгово–экономические» связи с годами только крепчали и приносили обоюдную пользу. Не отставали от хозяев и монгольские коровы, ведущие в степи вольный образ жизни. Облюбовав, как дополнительный источник питания, нашу мусорную площадку, с удовольствием жевали (сам свидетель) банки из под сгущёнки и прочую мусорную дрянь.
Жилая зона вплотную примыкала к военному городку, огороженному общим высоким забором. За забором прятались от посторонних глаз два полка, танковый и артиллерийский со своими казармами, боевой техникой и прочими причендалами.
Площадка целиком находилась на полной автономии. Водой обеспечивалась из собственных скважин, которые тщательно охранялись. При любой диверсии на водоводе, два полка в полном составе выходили из строя. Электроэнергию вырабатывала и давала в городок своя же дизельная электростанция, то же находилась под неусыпным контролем. Поговаривали дизеля на ней стояли трофейные, со времён второй мировой, утверждать и опровергать не буду. А вот то, что в пик разбора электричества (особенно зимой), они дохли, сам свидетель.
Ярким пятном в этой серой палитре красок была река Керулен, протекающая буквально в трёхстах метрах от площадки. Купались в ней только самые отчаянные или перепившие, а вот для пикников, шашлыков, рыбалки лучшего места было не найти. Сколько раз впоследствии с благодарностью вспоминал своего направленца подполковника Романова и его слова:
- Повезло тебе лейтенант, там речка есть!
Действительно, речка в Монголии это жизнь!
Вот такой приняла меня площадка в июне 198.. года, пять лет подержала в своих объятиях и отправила по замене в Союз, но это уже другая история.
----------------
Кампаны
К моему большому сожалению, этнограф из меня, как из солдата балерина. Если бы профи взялся за дело, он бы описал в цветах и красках свою жизнь среди кампанов, их обычаи, традиции, нравы и уклад жизни. Увы и ах! Мне остаётся только поделиться теми впечатлениями, что подарила мне армейская служба. Возможно, они будут сумбурными, иногда на грани фола, но из песни слов не выкинешь…
Что в первую очередь становится в чужой стране камнем преткновения? Уверен, языковой барьер. Как можно контачить с местным населением без знания языка? А ни как, только на пальцах.
Кампаны удивили сразу, каждый второй довольно таки прилично изъяснялся на нашем могучем и великом, чего не скажешь о нас, славных русских офицерах. Ларчик открывался просто, не знаю как сейчас, а в годы моей службы изучение русского языка в монгольских школах было обязательным! Маленькая Монголия почитала СССР как старшего брата, а со старшим братом надо находить общий язык, вот они его и находили. Так что сложностей в общении у нас не было, но только при желании местных аборигенов. В противном случае «митикую» (не понимаю), вот и весь разговор! А мы, запомнив, за пять лет десяток ходовых словечек, больше себя и не утруждали. А зачем? Для решения своих вопросов нам хватало и этого словарного запаса. А раз так, значит вперёд, в массы, в народ, в самую гущу. Но каждая встреча с гущей была сродни шоковой терапии…
Бродя по Чойбалсану, хоть и маленькому, но всё же городу, невольно начинаешь испытывать нужду сходить по нужде. В Союзе проще, хоть один общественный сортир в любом городе да найдёшь, а здесь? Хоть плачь, хоть смейся, но таких заведений в Чойбалсане в моё время не было! Да и зачем кампанам, детям степей, такая цивилизация? Этот вопрос у них решался просто. Шла как-то впереди меня молодая пара, и приспичило им! Ну с кем не бывает, дело то житейское. Дальнейшие события основательно вздыбили мою нервную систему. Вопрос решился просто, мальчики направо, девочки налево. Он три шага вперёд и встал в характерную позу, она тройку шагов налево, присела и зажурчала! Хоть бы один кампан разинул рот от удивления! Кроме меня ни кто! Право слово, удивительная страна!
Простите великодушно, слукавил. В одном сортире таки побывать мне пришлось. Случилось сие событие во время моей первой командировки в Улан-Батор. Знакомясь с городом, ради интереса заглянули с другом в центральный универмаг монгольской столицы. Так вот, именно в этом универмаге мы и набрели на островок цивилизации – общественный туалет (в те времена бесплатный). Не успели мы переступить порог данного заведения, как были встречены молодым кампаном с пикантным предложением. Сей абориген, исключительно, по его словам, в целях укрепления дружбы между народами, предложил нам, за пять тугров с носа, девочку. На вопрос где и когда, компанчик резво распахнул дверь подсобки и нашему взору, среди швабр и вёдер, предстало тело молодой кухонки. Вот такой он, ненавязчивый монгольский сервис. Теперь мы, исключительно в целях укрепления дружбы между народами, легонько пнули его в пятую точку и посоветовали крепить дружбу другим способом. Как говорится «Руссо офицеро, облико морале». Свежи в нашей памяти такие случаи укрепления дружбы.
Служил на нашей площадке один офицер, служил весело, но не долго. Как-то летом проводил он свою половину в Союз на витамины и весёлый, видимо в предвкушении холостяцкой жизни, возвращался с вокзала в гарнизон. По дороге встретил молодую кухонку, ну и подружились они за вечер раза три! А на утро кухонка была уже в нашем консульстве с заявлением об изнасиловании. Международный скандал! Но опять же в целях укрепления дружбы между народами, кухон заявила, мол, согласна забрать заявление в обмен на холодильник и телевизор нашего старлея! Куда бедному старлею деваться? Получил удовольствие, плати! Юрта кухонки пополнилась бытовой техникой, а старлей дослуживал в том же ЗабВО, но уже на советской земле! Позже выяснилось, это не единичный случай, хитра и коварна оказалась Азия! К слову сказать, монгольские законы в этом вопросе были ну очень лояльными. За изнасилование компану давали десять, пятнадцать суток ареста, а за краденного коня до десяти лет! То ли ещё будет?
Наш БТР пылит по монгольской степи. Неделю болтались на полигоне, обеспечивали пуски ракет и стрельбу наших пушкарей. Теперь вот возвращаемся на зимние квартиры, организмы расслаблены и требуют покоя. Внезапно в привычный шум движка вплетаются посторонние звуки, а именно детский плач! Вокруг ни одной живой души, откуда здесь дети?! Командую - Стой! Осмотреться! Разведка сыплется с брони на землю. Метрах в тридцати от наезженной колеи нагромождение камней, из этого «кургана» торчат какие то палки увешанные цветными тряпками, именно за этим нагромождением мы и обнаруживаем девчушку лет пяти! Маленькая, грязная, сопливая, какой чёрт занёс её сюда? В ответ на наши вопросы девчушка испуганно таращит свои глазёнки и кричит ещё сильнее. И что прикажете с ней делать? Подхватываем её на броню в надежде, встретить на пути юрту и сдать кампанам это чадо. Километров через десять натыкаемся на стойбище, три юрты рядом и одна (чёрного цвета) в стороне. То, что надо! БТР резво поворачивает и устремляется к ним. После традиционных:
- Самбайну! Курить дай! – нас приглашают в юрту выпить чаю.
Почему «курить дай»? Все кампаны заядлые курильщики, и стар и мал, а сигарет в продаже у них нет! Вот и «стреляют» у русских, знают, у нас всегда есть! Свой табак не выращивают, нельзя! Земля священна, трогать её не моги. Поэтому и земледелия у них нет, только скотоводство.
Получив приглашение в юрту, начинаем мучительно вспоминать, как правильно зайти в эту юрту. У них это целая наука! Нельзя наступить ногой на порог – смертельная обида для хозяина и горе всей семье. Ещё надо помнить какая нога первой должна шагнуть, что сказать и как сесть. Чёрт! Проще здесь, на земле расположиться! Попав в юрту, снова напрягаем мозги, если посадили лицом к выходу, минут через пять пора сваливать. Подали пиалу с чаем одной рукой, попил и в дорогу, хозяин тебе не рад. А если принял пиалу из двух рук – желанный гость, можешь и заночевать! Первая половина нашего визита прошла, как говорится, в тёплой дружественной обстановке. И чаю попили, правда на свой манер, зелёного с молоком. Сами кампаны ещё добавляют в него бараньего сала, ну это увольте! И покурили с хозяином, и о баранах поговорили, и лошадок его похвалили – пролили бальзам ему на душу. Но когда привели нашу находку, встреча перестала быть томной. Оказалось, девчушка заболела, и её отвезли в долину духов (камни и палки с тряпочками) на выживание. Выживет – заберут, нет – на всё воля духов. А мы со своим гуманизмом лезем не в своё дело!
Вот такие пироги!
Позднее узнал, родившихся детей кампаны до трёх лет не регистрируют, ждут – выживут или нет! Им до лампочки, помрёт ребёнок – нового сделают! Да, действительно не хрен лезть в чужой монастырь со своим уставом! Но не везти её же обратно, не взирая на протесты, оставили девчушку кампанам и быстренько в свой гарнизон. У нас хоть и найрамдал (дружба), но кто знает, на что способны азиаты?!
В их способностях смог убедиться лично, когда нёс службу начальником патруля в городе. Кампаны без разбора гребли всех, видно то же работали «планово», случалось, прихватывали и наших (в сильном подпитии). Если такое случалось, мы (патруль) старались быстренько и без лишнего шума вызволить своих единоверцев из «иноземного плена»! В этот раз, к обоюдному удовольствию, своих в «чёрной юрте» я не нашёл и решил не отказываться от предложения попить чайку с местным даргой (начальником). В ходе беседы узнал, чёрной юртой местное население кличет милицию, да и в своих стойбищах заводят чёрные юрты – семейные тюрьмы. А я то ломал голову, почему среди белых юрт всегда одна чёрная?! В процессе беседы доставили задержанного, вернее приволокли пьяного и шумного кампана. Тут я имел удовольствие наблюдать работу профессионала. Дарга быстро и сноровисто, как барана, спеленал кампана. Связав верёвкой поочерёдно руки и ноги задержанного за спиной, в последствии стянул их вместе и бросил монгола на пол. У кампанов этот приём называется «ласточка», хотя, на мой взгляд, монгол больше напоминал конверт. Буквально через минут двадцать глаза кампана стали принимать осмысленное выражение (улетучивался хмель) и дежурка огласилась диким криком. Сразу вспомнил сцены расправы Чингисхана со своими врагами, увиденные в кино или вычитанные в книгах. Дикий крик начисто отбил желание продолжать чаепитие. Дарга же ноль внимания, так же невозмутимо пьёт чай и беседует со мной. На мои попытки привлечь его внимание к связанному, дарга просто отмахнулся, мол, не лезь не в своё дело. И то верно, что это я опять со своим уставом в чужой монастырь! Устав слушать эти вопли, я распрощался с хозяином и покинул данное заведение. Долго ещё в ушах стоял этот вопль бедного кампана!
Да, что не говори, а Монголия «чудная» страна! Пять лет службы перевернули мои представления о ней полностью!
---------------
Бывало и такое
Нет нужды дотошно описывать все пять лет службы в Монголии день за днём.
В армии все дни похожи один на другой, как патроны в пулемётной ленте, это впечатление ещё больше усиливала и площадка.
Помните как у подводников – ну куда он денется с подводной лодки?
Так и у нас. Площадка, своими незримыми границами, надёжно запирала нас в своём тесном мирке и не выпускала из своих цепких лапок все пять долгих, томительных лет. На исходе пятого года службы, когда я уже узнавал в лицо всех сусликов в степи, а те в свою очередь по утрам приветливо махали мне лапками, до меня дошло – шестого года службы мой организм не перенесёт!
Видимо высшее начальства думало так же, не зря же срок «монгольской ссылки» был равен одной пятилетке. В этих условиях каждый из нас выживал, как мог, и был способен на любые неординарные поступки, которые хоть немного, но добавляли красок в нашу «серую» жизнь. В основном эти поступки носили раздолбайский характер и не всегда положительно оценивались командирами, но надолго оставались в нашей памяти. О некоторых таких эпизодах я и попробую рассказать.
«Звёздочка»
В артиллерийский полк я попал к концу второго года своей офицерской службы. Как не крути, а выходил срок для получения очередного звания, и пора было колоть дырочку на погоне для третьей звезды. Хотя я с трудом представлял сей процесс, кто ж мне, новичку в полку, будет писать представление? Его ещё заслужить надо! А это минимум полгода! На старом месте службы представление мне просто не стали писать, постарался замполит части. На мой взгляд, причин было две.
Первая. После училища я был молод, энергичен и полон сил, как говорится «бил землю копытами, как застоявшийся жеребец». Но забыл одну не гласную армейскую истину – инициатива в армии наказуема. Эта инициатива вышла мне боком. Из числа офицеров-политработников отдельного батальона, я один имел высшее специальное образование, так что моя активность, помноженная на образование, сулили широкие перспективы в карьерном росте.
Вторая. Доброжелатели донесли до ушей замполита батальона мои слова, высказанные в шутку, но публично – батальон без замполита, что деревня без дурака!
Сложив обе причины вместе, замполит, усмотрев во мне конкурента и боясь потерять насиженное кресло, решил от меня избавиться. Лелея мысль о моей геройской смерти, он добился моей отправки в Афганистан в служебную командировку. К его большому разочарованию я вернулся живым, и был сильно удивлён узнав, что по распоряжению замполита я исключён из списков части, начальничек явно поторопился, выдав желаемое за действительное. Но его упорству можно позавидовать, не желая держать под боком конкурента, через пару месяцев он благополучно отправил меня в Монголию. Какое тут представление на «старлея»?!
Поэтому, исходя из «армейской мудрости», самое первое офицерское звание – лейтенант, самое ДОЛГОЖДАННОЕ – старший лейтенант, а самое красивое – капитан, в полку я приготовился к длительному ожиданию своей звезды!
И был приятно удивлён, услышав в кабинете замполита полка следующее:
- Лейтенант, а почему на вас не оформлены документы на очередное звание?
- Не могу знать, товарищ подполковник! Я же не кадровик.
- Странно. Срок вышел, взысканий у вас нет, не понятно. Ну, хорошо. Ваше представление мы оформим, но в полку документы на всех уже поданы. Вы последний, возможно в приказ по округу в этом году и не попадёте. Вам ясно?!
- Так точно!
По иронии судьбы моё представление, поданное последним, вернулось в полк первым в виде приказа о присвоении мне звания старший лейтенант. Остальным пришлось ждать ещё месяц.
Сей факт, дал повод для размышлений полковому начальству и особенно замполиту полка.
В его кабинете я стал свидетелем удивительных преобразований.
Комиссар, встретив меня строго и официально (всё-таки есть разница между офицером ротного и полкового звена), провожал меня как отец родной, похлопывая по плечу и заверяя в помощи для решения любых вопросов. А всего то перекинулись несколькими фразами:
- Старший лейтенант, скажите мне откровенно, у вас есть поддержка в округе, в армии? Кто способствует вашему продвижению по службе?
- ?!
- Ну не скромничайте! Без посторонней помощи вопрос так быстро бы не решился!
Эх! Молодо-зелено! Решил, как сейчас говорят кинуть понты, мол, знай наших! Правду говорят, язык не только до Киева доведёт, но и под «монастырь подведёт!» Короче ляпнул:
- Всё возможно в нашей жизни! Мир не без добрых людей!
Выйдя из кабинета, понял – сам себе подписал приговорчик!
В самый разгар веселья (обмывали мою звёздочку, да и ещё первую в полку), в дверь постучали, и на пороге возник замполит полка собственной персоной! Вся наша компания разинула рты от удивления.
В истории полка это было первый и последний раз – ЗАМПОЛИТ ПОЛКА СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ ЯВИЛСЯ НА ПИРУШКУ ОФИЦЕРОВ РОТНОГО ЗВЕНА!
«Визит вежливости» подполковника не занял много времени, поздравив меня и махнув стакан водочки, замполит покинул наш праздник.
Обведя взглядом обалдевшую компанию, спрашиваю:
- А что, замполит полка ко всем старлеям на банкет ходит?
Придя в себя, поддатая компания откликнулись встречным вопросом:
- Ты первый. А ну колись, с чего это замполит к тебе припёрся? Что-то тут не так!
Узнав подробности, офицерская братия вынесла свой вердикт:
- Жить будешь, но не долго! Когда замполит поймёт, что его развели как лоха, тебе кранты! Так выпьем же за упокой души новоиспечённого старлея!
Как в воду глядели, паразиты. Комиссар, узнав, что «дружба» со мной бесперспективна, плющил меня по полной программе вплоть до своей замены! Впредь буду умнее! Я ещё и не догадывался сколько «сюрпризов» преподнесёт мне служба. Вот хотя бы такой случай на учениях.
«Чаёк»
В солнечной Монголии во все времена вода была в большом дефиците. Особо сильно это ощущалось на учениях и полевых выходах. Летом было проще, любые ёмкости заполнялись водой и крепились на броне, а вот зимой было сложнее. Надо было найти подходящую тару, заготовить в ней лёд и всё это рассовать по технике, которая для этого не предназначена. На тыловые службы надежды не было. Все эти полевые хлебозаводы, полевые бани, установки по бурению скважин и прочее, мы видели только по телевизору, в передаче «Служу Советскому Союзу!», которую бойцы со смехом называли «В гостях у сказки!»
Собираясь на очередные (зимние) учения, получили вводную, на нашу батарею ложится обеспечение штаба РВиА (ракетных войск и артиллерии дивизии) всем необходимым для полевой жизни и в первую очередь водой. Вызвал пару бойцов, поставил задачу найти подходящие бочки, заготовить в них лёд для нужд штаба, о готовности доложить. К исходу дня воины доложили о выполненной задаче, а вот проверять её исполнение я не стал. А зря!
Наступило первое утро нашей полевой жизни, звонок из штаба РВиА поставил меня в известность – у штабных сильное желание попить чайку! Вызываю посыльного и ставлю задачу заварить два котелка чая и мухой в штаб. Минут через сорок штабная палатка буквально взлетает в воздух от оглушительного мата. Сразу видно, из трёх языков коими должен обладать офицер (русский, командный и матерный), матерным штабисты владели в совершенстве.
Какая муха их укусила?
Прибежавший посыльный дрожащим голосом шепчет:
- Товарищ старший лейтенант! Вас срочно в штаб!
- А что там такое?
- Там уууууууууу!
- Ты им чай принёс?
- Так точно! Два котелка и приятного чаепития пожелал.
Озадаченный, как папа Карло, перед тем как выстрогать Буратино, плетусь в штаб. Не успев закончить доклад о прибытии, получаю котелок под нос.
- Это что такое, старлей?
- Надо полагать чай.
- Пей, раз чай.
- Не хочу! Чай я уже пил.
- А мы нет! Ты пробуй, пробуй!
Нос, сунутый в котелок, ощутил знакомый аромат, нет, не чая! Пахло РАССОЛОМ! Ну, бойцы, ну чудаки на букву М, это ж надо так проколоться?! Не помыв бочки, эти архаровцы наморозили в них лёд, а в бочках ранее была квашеная капуста! И теперь мы стали обладателями двух бочек практически натурального рассола! Сразу понял, пожелание посыльного о приятном чаепитии, прозвучало в палатке фирменным издевательством! Ну полетят сейчас наши головы!
- Кто отвечал за заготовку льда?
- Я.
- Сколько наморожено льда?
- Две бочки, обе в вашем распоряжении. (Лучше бы я этого не говорил!)
Взревев, как раненный слон, начальник штаба обрушился на меня:
- Значит так старлей, слушай и запоминай. Я тебе этот чай до замены помнить буду! Проснётся начальник артиллерии, лично понесёшь ему котелок с чаем, и моли бога, что б жив остался! Всё ясно?
-Так точно!
Чудесное морозное монгольское утро медленно превращалось для меня в «утро стрелецкой казни».
Начальник артиллерии соизволил проснуться через час, за это время разведка успела мне доложить:
- Товарищ старший лейтенант, полковник вечером плотно сидел на стакане, а с бодуна он вообще зверь. Имейте это в виду.
- Спасибо бойцы, знаете, как успокоить и сказать добрые слова.
Наконец из штабной машины донеслось:
- Посыльный! Воды, да побыстрей!
Подхватив котелки, обречённо поплёлся в штабную машину.
О крутом нраве полковника К. в дивизии ходили легенды, теперь мне предстояло убедиться в этом лично. Поставив котелки на стол, я на всякий случай занял удобную позицию у выхода, в случае чего вылечу из машины, как пробка из бутылки. Глядя на похмельную морду полковника, мысленно перекрестился:
- Господи, пронеси!
Полковник, чуть размежив веки, хапнул котелок и залпом заглотил половину. Минуты три находимся в полной тишине, я в ожидании «казни», полковник в стадии переваривания проглоченного. Наконец по машине разнеслось:
- Ну и много такого льда наморозили?
Вот и началось!
- Две бочки, товарищ полковник.
- Значит так, старший лейтенант. Каждое утро два котелка мне в машину! И что бы без напоминаний! Знатная водица! Всё! Свободен!
Из машины я не выходил, я выпархивал яки птица! Мог бы и сам сообразить, с бодуна рассол милое дело! Чем же ещё охлаждать похмельный организм?! Увидев столпившихся штабных офицеров (видимо пришли насладиться моей «казнью»), не смог отказать себе в удовольствии поприветствовать их и громогласно заявить:
- Начальник артиллерии очень высоко оценил наш «артиллерийский чаёк!»
Всей батарее устная благодарность!
Написал вот про чаёк, а сам подумал. Почему армейские события, надолго остающиеся в памяти, в основном связаны с водкой? Может потому что на службе водка запретный плод, а запретный плод всегда сладок и после него остаётся незабываемое после вкусие? Или по пьяному делу проще «влипнуть в историю» и там наследить?
«След»
Очередные учения катятся по старому сценарию, тревога, выход в районы сосредоточения, постановка боевых задач, томительное ожидание время «Ч». Начальник РВиА дивизии, побывав во всех артдивизионах, к вечеру перебрал с нормой «фронтовых». С кем не бывает? Всё бы ничего, да попался он на глаза комдиву на КП дивизии. И пошло, поехало.
Прибывший из штаба посыльный передал, командир дивизии срочно требует на КП старшего офицера батареи. Старший офицер опять я, почему? А потому что командир батареи остался на зимних квартирах, как всегда болен! Я к этому привык.
Прибыв на КП и доложив, получаю неожиданную задачу, необходимо убрать с глаз начальства нашего полковника, как и куда это мои проблемы. До утра полковник должен проспаться, так как в 6.00. предстоит постановка боевых задач на макете. Хорошо хоть полковник ещё способен к самостоятельному передвижению, а то мы в разных весовых категориях! Обнявшись, как братья, наша парочка поплелась к выходу.
Поднявшись из бункера и глотнув свежего воздуха, полковник обретает дар речи, это меняет дело - веселее будет шагать. Надо только сориентироваться, монгольская ночь уже вступила в свои права, кругом сплошная темнотища. Решительно заворачиваю полковника в левую сторону, помня о том, что с правой стороны от входа топографы трое суток мастерили макет местности, нашего района предстоящих боевых действий. Сей макет, ящик метра четыре на четыре с выложенными из песка холмами, равнинами, сопками, являлся гордостью нашего начальника топографической службы дивизии. Трое суток он лелеял его как маленького ребёнка и с нетерпением ждал своего звёздного часа, когда удивит и поразит комдива своим мастерством!
- Товарищ полковник! Нам налево – как можно решительнее произнёс я.
- Сынок, ты что, охренел? Полковнику налево? Я уже не в том возрасте, теперь только прямо и направо.
- Туда нельзя! Там макет местности, утром комдив на нём будет ставить задачи частям и подразделениям! Исторический момент!
- Так пойдём и выберем позиции для артиллерии! Оставим свой след в истории!
- Какие позиции? Комдив приказал отдыхать!
- Я сказал, выбираем позиции! Фонарик есть?
- Никак нет!
- Хреново! Какой же ты офицер, без фонаря? Будешь светит спичками.
С этими словами полковник вваливается в ящик и при тусклом свете луны начинает в нём топтаться, выбирая свои позиции. Макет безнадёжно испорчен, представляю лица комдива, топографа и других офицеров вокруг этого разоренного «шедевра». Из ящика доносится:
- Вот и славно! Позиции выбрал! Оставил, так сказать, свой след в военной истории! Теперь можно и отдохнуть.
С этими словами полковник выбирается из ящика, и мы устремляемся к штабной машине. Лицо полковника буквально источает волны удовольствия, он лично выбрал позиции для своих пушек и оставил след в истории!
Очередной эпизод, опять таки завязанный на водке. Что делать, любят её родимую в войсках! И любовь эта безгранична!
«Жертва алкоголя»
(история записана со слов начальника медицинской службы полка)
В штабе армии приняли волевое решение, на базе нашей дивизии провести показательные учения. Для координации действий артиллерийских подразделений из Улан-Батора прибыл начальник разведки артиллерии армии. Прибыл и сразу попал в оборот к полковнику К.
Не секрет, в каждой части есть специально оборудованное место, где время от времени расслабляется офицерский состав. Было такое место и в полку. Дабы не сильно мозолить посторонние глаза и греть чужие уши, полковая сауна была оборудована на территории полкового свинарника. А что? Удобно, закусь всегда под рукой, да и свинушки лишнего не разболтают. Тут то и устроилась наша тёплая компания. Знатно попарились и к щедрому столу, к холодной водочке и прочим прелестям жизни! Всё бы ничего, да армейский представитель оказался слаб здоровьем и быстро пошёл в разнос. Так что свой первый вызов начмед полка получил в полночь!
Рассказ начмеда
- Прилетаю на свинарник и вижу. За столом сидит куча мужиков, в простынях, датые, дым коромыслом! Зачем вызывали? Тычут пальцем в угол, там лежит синюшное тело в полной отключке. Полковник К. ставит задачу, делай что хочешь, но через полчаса чтоб был как новенький! Достаю свои причиндалы, привожу мужика в чувство и прошу, ему больше не наливать! Бу сделано! Давай ка , накати и домой. Добрался домой, не успел в постель нырнуть, опять на свинарник. Прилетаю, бляха муха! Этот же кадр и опять в отключке! Товарищи офицеры! Я же просил, не наливайте, ласты склеит! Да мы его просто тренируем, слабоват оказался, а нам без него скучно! Снова привёл в чувство, опять прошу, НЕ НАЛИВАТЬ! Да им пьяным хрен что докажешь! Ну вроде заверили, всё он больше не пьёт! Дома и часа не пробыл, опять на свинарник! Блин! Как на работу! Прилетаю, картина та же! Ну ё моё! Твою дивизию! Вызвал машину и забрал его в санчасть! Привёз, положил в отдельную палату, капельницу поставил и домой.
А утром ТРЕВОГА! А у нас медиков по боевому расчёту как? Всех лёгких больных в строй по подразделениям, тяжёлым эвакуация в дивизионный госпиталь. Весь персонал с имуществом в поле, на «войну» вместе с полком, В ПМП (полковой медицинский пункт) остаётся дежурный фельдшер, как правило из сержантов срочников. Вот такой «чудило» и остался в ПМП (представитель Средней Азии). Свалили мы по тревоге, а про подполковника забыли, сами знаете, какая суматоха по тревоге! Этот фельдшер, халат накинул и пошёл по ПМП смотреть свои владения, заходит в палату, а там тело на кровати. Он сапогом по кровати хрясь! Ты кто такой? Чё тут разлёгся? А ну вставай, чурка долбанная и в батарею! Подполковник из под простыни высунулся, понять с бодуна ни чего не может. Где он? Что с ним? Кто на него орёт? Чё за дебил в белом халате? Да и боец в полной непонятке. Формы то офицерской в палате нет, со свинарника привезли в одной простыне! Подполковник что то мычит, мол я из армии! Фельдшер ему, я то же из армии! А ну пулей в казарму, и хрясь ему по морде! Шуганул этого с кровати и пинками из ПМП. Тут как раз в ПМП наш офицер входит, за подполковником приехал (вспомнили наконец то), а навстречу ему мужик голый с криком, следом «айзер» с матюками! Наш то врубился в ситуацию, «айзера» за руку, мундир ему в рожу и говорит, ты чего, козёл, подполковников голышом гоняешь? «Айзер» сообразил быстрее, чем мундир увидел, и с этими же матюками в обратную сторону! Сколько его потом не искали, хрен нашли. Заныкался до конца учений! Вот вам и жертва алкоголя!
Бывало и такое в нашей армейской жизни. Не зря же говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся!
Предыдущая часть:
Продолжение: