Уходящая натура
Когда я задумывал цикл «Уходящая натура», то был убежден: он только о людях. О тех, кого Самара потеряла. Но начал читать ваши послания, комментарии и решил попробовать написать о том, ЧТО мы потеряли. Это пролог. Надеюсь, вы меня поддержите и продолжите.
Огромная потеря, с которой я столкнулся и не оправился до сих пор – это потеря «сладкой Самары». Причем парадокс – сладким в моей памяти остался Куйбышев: шоколад фабрики «Россия» и «Куйбышевские» конфеты с кондитерской фабрики. А как только Куйбышев «вернул себе историческое имя», неумные дядьки продали «шоколадку» швейцарцам, а «кондитерку» и вовсе разрушили.
«Россия-щедрая-душа» одарила нас каким-то соевым пластилином, и настоящий вкус куйбышевского шоколада помнят те, кому уже под пятьдесят. Конфеты какое-то время производили где-то на задах Заводского шоссе, но разве там можно делать действительно вкусные конфеты?..
***
Вторая большая потеря – это… не удивляйтесь, Волга! Обращаюсь к тем, кому за 60: вы помните Волгу до пуска Саратовской ГЭС? Не бросайтесь к Википедии, начало катастрофы – 1967-й. Год 50-летия Октября, пуск первой очереди ГЭС! Волга начала цвести… Течение перестало быть быстрым, и с ним не было никакого интереса бороться…
Прошел еще десяток лет, и Власть с удивлением обнаружила: вольготно живется лодочникам! Причаливают свои катера на Волге! Геть на Самарку! Не платят «дорожный налог»! Получите платные разрешения на передвижения по Волге и протокам – в зависимости от разрешенных расстояний. Большинство лодочников поняли, что Власть их додушит, и поменяли формы активного отдыха, а лодки продали по цене бутылки горячительного.
Так Волга для меня стала чужой.
***
И третья потеря. Не знаю, как вас, но меня бабушка с голопузых лет водила в театры и филармонию. Мы приходили в кассовый зал, и она начинала читать мне афишу вслух, как бы советуясь, куда мы с ней пойдем в ближайший месяц. Читала она, конечно, названия детских спектаклей и концертов и делала вид, что советуется со мной.
И такими бабушкой с внуком были не только мы. Потом они исчезли, и я почти дал себя убедить в том, что они исчезли везде (столицы – не в счет!). Но нет, в 1990-м мы полетели на гастроли в Иркутск, и я утром, проверяя кассу, обнаружил этих бабушек с внуками около афиши нашего театра. Я сразу полюбил Иркутск. Он стал для меня лучшим российским городом. После Ленинграда. Таковым до сих пор и остался.
***
Вот такой запев.
