“Груз 200” – это цинковый гроб, который везут родственникам погибшего из горячей точки. Но не все знают, что это такое.
200 – ориентировочный вес тела взрослого человека + гроб + цинк. Изначально эта кодировка применялась вертолётчиками в Афганистане. Теперь употребляется, как военный термин, обозначающий транспортировку убитых или умерших людей в специальном герметичном контейнере (запаянный цинковый гроб) до места захоронения. Кроме того, существует типовая форма (№ 200) документа, сопровождавшего труп.
По вызову прибыл к начальнику штаба части.
- Капитан, в курсе, что в части произошло ЧП?
- Так точно.
Только ленивый не знает, что один из бойцов части добровольно свёл счёты с жизнью. Только причём здесь я? Прошло чуть больше месяца с моего прибытия в часть, по армейским меркам я здесь ещё новичок, да и бойца в петлю не толкал.
Майор переходит на официальный тон:
- Командование части решило направить вас старшим команды по доставке груза 200. Документы готовы, убыть завтра в 9.00. Вопросы есть?
Вопросов много, будут ли ответы.
- Почему я? Я не ротный, не взводный, бойца этого в глаза не видел. Или крайнего нашли? А где же отцы-командиры этого воина?
Вот и нашла коса на камень, майор срывается на крик:
- Капитан! Это приказ, а приказы в армии не обсуждаются, они выполняются! Вам что, надоели офицерские погоны? Я вам устрою весёлую жизнь!
Ну, этим меня не возьмёшь, пуганый уже. Переждав, пока из начштаба выйдут остатки воздуха, продолжаю:
- В свете всех последних директив и указаний нашего славного Министерства обороны, «жмуриков» возят офицеры ротного звена или замполит части. Я не то и не другое, так почему я?
За свою службу уже имел удовольствие возить «двухсотых», хорошего мало, а тут ещё и мусульманин! Одному аллаху известно, как там всё повернётся. Отрежут башку и скажут так и было.
- Не поеду!
Майор взрывается снова, в его речи только три приличных слова – «капитан», «сгною», «уволю», остальные лучше не упоминать. Исчерпав словесный запас и устало откинувшись в кресле, начштаба неожиданно продолжил:
- Присаживайся, капитан.
На столе появляется бутылка водки, пара стаканов, разговор перетекает в другое русло:
- Суки они все! Ротный и взводный говнюки, забздели ехать! Их, видите ли, там зарежут! Зарежут, ну и хер с ними! У замполита типа инфаркт! А мне что делать? Выручай, капитан.
Вот сука служба! Своих ему жалко, а меня нет! Молча пьём, после третьего захода, глядя в вопросительные глаза майора, говорю:
- Согласен.
Майор, вздохнув с облегчением, начал доводить детали:
- Значит так, ехать в Северный Казахстан, пойдёте своим ходом, водила вольнонаёмный, проблем в дороге меньше. В придачу пара бойцов, казахов, погрузка-разгрузка, если что, то и за переводчиков сойдут. Денег собрали на дорогу. Двое суток в один конец, плюс сутки там и двое обратно. Короче, через неделю ждём в части. Всё, или есть пожелания?
- Офицера в помощники, обязательно по обличью мусульманина. Без него не поеду!
- Будет тебе мусульманин, есть один взводный, узбек, то же в части первый месяц.
- Что майор, своих жалко, а пришлых нет?
- Да больше мусульман в части нет, только этот.
На том и договорились.
Неприятности начались на первой же АЗС. В стране полным ходом уборочная, бензин только на сельхоз работы, водила сунулся и получил «вежливый» отказ с предложением заполнить бак из «своего» шланга. Настал мой черёд:
- Красавица, что так не вежливо с Красной армией?
- А по нему не видно, что «красноармеец»!
И то правда, водила в гражданке, вольнонаёмный, захожу с другой стороны:
- Красавица, нам бы бензинчику, а то у нас груз скоропортящийся.
- У всех скоропортящийся, нет бензина!
Толкаю в амбразуру путевые документы:
- Взгляни на груз, милая?
Разбитная бабёнка, шевеля губами, читает путевой лист. Через минуту из амбразуры на меня уставились два испуганных глаза:
- Что за груз 200?
- Труп!
- Чей труп?
- А тебе какая разница? Через часок он завоняет, через два такая вонь пойдёт, сама не рада будешь.
- Сколько бензина? Бака хватит?
- Вполне!
- Так заправляйтесь быстрее ироды, и валите отсюда!
Больше вопросов по заправке нашей ласточки не возникало, словосочетание «груз 200» действовало на всех магически, бензин находился всегда!
Скоро родное гнездо нашего «жмурика», решение созревает само собой. Надо сдать наш груз в военкомат, на хрен нам неприятности, и сваливать домой. Но человек предполагает, а бог располагает. Военком, ушлый мужичок в чине майора, просчитал всю ситуацию на раз:
- Капитан, так нельзя! Должен доставить груз до родного дома и сдать родителям. Пойми, ты уедешь, а мне здесь ещё жить и служить. Так что извини, капитан, но ехать тебе до конца. У тебя приказ, у меня служба.
Как не уговаривал, майор ни в какую, и чего он так упёрся?
Пытаюсь решить вопрос традиционно, достаю заготовленную водку:
- Командир, может, накатим за знакомство? А то на сухую разговор не клеится.
- Накатить можно, да и своим скажи, пусть отдохнут с дороги, столько вёрст отмахали. Пойду, распоряжусь.
Позднее стало ясно, военком не только окружил нас своим вниманием, но ещё связался с роднёй нашего «пассажира» и вызвал их в военкомат. Так что, покинув «гостеприимного» военкома мы сразу попали в «дружеские» объятия местных джигитов, и под конвоем двинулись дальше. Уже в кабине "соли на рану" добавил "мой мусульманин" тихонько сообщив:
- Капитан, а мы здесь не первые. У них третий труп за два месяца.
Стала ясна и причина категоричного отказа военкома и нашего конвоя.
- Ну мужики, чую тяжко нам придётся.
Аул (впоследствии выяснилось мусульманский) встретил нас настороженной тишиной. Вслед за конвоирами подъезжаем к толпе, народу человек пятьдесят, во попали! Выпрыгиваю из кабины и… попадаю в ад! В воздухе раздаётся чей то вопль и женщины кидаются на меня. Фуражка исчезает в толпе, с треском отлетают погоны, ещё пару секунд и от меня останутся только воспоминания! С ещё большим остервенением толпа кидается на машину, отрывают и отламывают всё, что могут! Впервые за службу реально пробивает страх, от макушки до пяток, страх по кусочкам раствориться в этой толпе и распрощаться с жизнью. Вот так, ни за что, среди этих обезьян! Ору своему узбеку:
- Фёдор (так удобнее, его настоящее имя хрен выговоришь), выручай дружище!
Фёдор появляется на подножке кабины и… чудо! Толпа, словно наткнувшись на стену, мигом останавливается, святое дело растерзать неверного, собаку гяура, а тут свой, мусульманин! За это кара аллаха! В рядах атакующих замешательство, нам передышка, поживём ещё немного! Новая команда подстёгивает толпу, обалдевшего водилу выдёргивают из кабины, присоединяют к нам и всех вместе волокут в какую- то хибару.
Бойцы, воспользовавшись суматохой, сваливают, может им повезёт..
Часа два нас не беспокоят. Воспользовавшись паузой, изучаем свою тюрьму. Стены, крыша, окон нет, у входа тройка джигитов, периодически одна из этих обезьянок заглядывая к нам, показывает свой нож и характерный жест, ладонью по горлу. Чувствуют силу, пока толпой на троих. Ситуация хреновая.
- Ну, мужики, влипли мы по самые гланды. Какие мысли? Что делать будем?
- Хрен его знает, не уж-то и правда нам п....ц?
- Ну, это одному богу известно!
- Фёдор, ты какому богу молишься?
- У нас один бог- Аллах, мы дети его!
- Фёдор, а ты язык этих обезьянок понимаешь?
- Немного, и говорить могу.
Заканчиваем трёп, ещё раз основательно изучаем своё жилище. Ни палки, ни гвоздя, чистый земляной пол и стены. Блин, даже отмахнуться не чем, руки да зубы!
- Есть мысль, как стемнеет, прорываемся к машине и газу! Повезёт, свалим! Ну а нет, бьёмся до конца, нам терять не чего!
- Лишь бы они машину не сломали.
Но бабаи спутали наши планы, ближе к ночи десяток обезьян связали нас по рукам и ногам, пообещав утром перерезать горло.
Утром в нашу хибару торжественно вплыл ковёр, который несли бабаи, следом приковыляли десятка полтора старейшин, расселись на нём и начались переговоры.
- Кто командир нашего солдата? Хотим знать, как он умер?
- Из нас ни кто, солдатик не наш.
- Зачем тогда приехали?
- Приказали.
А мысленно, мудаки, вот и приехали, всего же не предусмотришь! Беседа продолжается
- Хотели вам сразу головы отрезать, третьего нам уже привезли. Это что за армия? Почему гибнут наши дети? Такое мы не прощаем! Но он помешал!
Кивок на Фёдора и дальше:
- Нам нужен начальник нашего солдата. Пусть шакал ответит за смерть нашего сына.Наше условие, старший посылает в часть телеграмму, приезжает начальник, меняем вас на него. Пока не приедет, будете заложниками! А сдохнете или жить будете, на то воля аллаха!
Вспомнив слова начальника штаба о забздевших офицерах, понял, надеется нам не на что. Мы в руках этих обезьян, что захотят, то с нами и сделают. Вопрос времени. Часа через два меня отвели на местную почту, и я благополучно телеграфировал командиру части. Позднее выяснил, этот козёл получил мою депешу, но спрятал её под сукно, даже не доложил по команде, сука!
Время определялось просто, связали-развязали, сутки долой, изредка вода и чёрствые лепёшки. Периодически к нам врываются местные старухи, выкрикивая что то злобное, швыряют в нас куски земли, коровьи лепёшки, и не одного камня или палки. А жаль, могли бы вооружиться. Жизнь потекла серо и уныло, хотя какая это жизнь? Так, нечто среднее между жизнью и смертью. Сильно не издевались, но и пирогами не кормили. В один из дней какая- то старуха швырнула мне мои погоны, и на том спасибо. Фуражки не дождался, светлая ей память! Не дождавшись нашего командира, у обезьян лопнуло терпение. В нашей тюрьме очередное собрание старейшин, предупреждаю Фёдора:
- Слушай брат внимательно, думаю, сегодня решится наша судьба. Если что, дай знать, не посрамим наши погоны.
Ну, блин, на пафос потянуло, хотя командир он и в Африке командир. Кто ещё вдохнёт жизнь в моё «войско»? Седобородые за талдычили между собой, на нас ноль внимания. Вижу, Фёдор изменился в лице, и мне на ухо:
- Всё командир! П...ц! Надоело им ждать нашего командира. Сейчас старики по одному будут сваливать, потом влетают молодые отморозки и будут резать нас, как баранов. Отвезут в степь и сожгут вместе с машиной.
- Во, блин, приплыли! Фёдор, говори им что хочешь, но заставь их передумать.
Надо было видеть эти бородатые рожи, когда Фёдор открыл рот. Они же уверены, мы их ни черта не понимаем! Взорвись сейчас граната, эффекта было бы меньше! Бабаи застыли, как истуканы. Рты открылись по максимуму, узкие глаза стали круглые, как блюдца. Привожу речь Фёдора почти дословно:
- Вы что правоверные гневите аллаха? Мы к вам с миром, без пушек и пулемётов, а вы нас резать! Да за это аллах не примет вас в свои объятия, аллах проклянёт ваш род до седьмого колена. Ни один правоверный не протянет вам руку, вас будут бить палками и камнями, как шакалов!
Ну, Фёдор, ну красавец! Седобородые, переглянувшись, покидают нашу тюрьму, остаёмся одни, неужели всё, кранты! В тюрьму заглядывает одна из обезьянок, напряглись в ожидании…
- Собаки, совет старейшин решил вас отпустить. Вам дают полчаса убраться отсюда. Не успеете, вам смерть, на всё воля аллаха!
Ушам не верим, вылетаем из тюрьмы, охраны нет, путь свободен! Бежим к машине, беглый осмотр, на вид исправна, даже бензин не слит! Полный газ и ходу из аула.
Отмахав километров десять, замечаем впереди облако пыли. Первая мысль, хитрожопые азиаты решили всё же нас грохнуть, не в ауле, а в степи. Аул видел, мы уехали живые и здоровые, а что дальше стало с русскими, на всё воля аллаха, да нас и искать то ни кто не будет. Нужны мы им!
- Ну, мужики, это есть наш последний и решительный…
- Может, обойдётся?!
- Задраиваем кабину и давим этих обезьян сколько можем!
- На всякий случай, прощайте братишки…
- Херня, прорвёмся!
Водила вцепился в руль, аж пальцы побелели, а облако всё ближе и ближе! Ни хрена себе! На нас мчится десятка два конников, чисто атака басмачей, не хватает только зелёного знамени с полумесяцем. Водила даёт газ и устремляется навстречу толпе. Из облака пыли вылетает всадник и, размахивая руками, устремляется к нам:
- Товарищ капитан, стойте, остановитесь! Мы за вами!
Глазам не верю, на коне один из моих бойцов, сваливших из аула во время суматохи. Удивление сменяется облегчением, эти резать не будут! Боец торопливо рассказывает:
- Свалили мы из аула. Я сам местный, живу в соседнем ауле. Добрались домой, всё рассказал отцу (оказался местным князьком), он и послал к вам на помощь. Больше вас ни кто не тронет, мы вас защитим. Отец сильно просит погостить у него в ауле.
Ну что тут скажешь. Бойцы отмахали по степи километров сто, без воды и еды что бы спасти своих офицеров. До конца жизни благодарен этим казахам!
Встретили нас в ауле как дорогих гостей, бешбармак, водка и почётные места за столом. Женщины, как могли, привели в порядок нашу форму, мы зализали свои раны. Приятно был удивлён, узнав, что один из сыновей хозяина раньше служил со мной в одной дивизии, но в другом полку. Успел переброситься с ним парой слов:
- А что будет, если соседи заявятся за нами?
- Будем воевать, пока вы в нашем доме, мы за вас отвечаем. Ни один волос не должен упасть с ваших голов.
- Мы же не мусульмане.
- Это так, но вы наши гости! Не бойтесь! Да они и не сунутся, наш род и сильнее и главнее, они по сравнению с нами нищета.
Да, восток дело тонкое!
Всю обратную дорогу, мы с Фёдором не выпускали из рук бутылки с водкой. Вливали её в себя как воду, а она не брала. Водила категорически отказался от любых остановок, только по нужде, и гнал машину как Шумахер. А нам по барабану, пить можно и на ходу. О том, что было, ни слова. Не хотелось даже мысленно возвращаться в этот кошмар. Вот и родная часть, вываливаемся с Фёдором из кабины и в штаб. Первым, на свою беду, попался командир части:
- Товарищ подполковник, похоронная команда прибыла в полном составе. А позвольте узнать, телеграммку мою получали? Ах, получали! Тогда какого хрена мы вас не дождались! Забздели ехать к азиатам? Обосрались тут по полной? Суки вы все! Фёдор, ну их всех на хер, пошли пить водку!
Так и закончилась эта история!