Часть 2
Когда Модра добралась наконец до Мухоморовки, солнце начало клониться к закату. Добрые люди в эту пору уже заканчивали свои хлопоты, а злые — ещё только просыпались с мыслью: «Что бы такого сделать, чтобы всем плохо стало?»
Дважды пройдя из конца в конец, бабка уже набрала в грудь воздуха, чтобы вопросить: «Есть здесь кто... хотя б полуживой?»...
— Артефакты темномагические не интересуют?
Шипяший вкрадчивый голос ударил в уши и волной ледяных мурашек растёкся по спине. Модра обернулась со всей доступной ей прытью.
Высокий худой мужчина тут же распахнул свой плащ, являя бабкиному взору... ох ты ж, батюшки-светы!!
Поспешно отведя глаза от... как бы это поделикатнее назвать-то? В общем, посмотрев незнакомцу в лицо Модра трясущейся рукой осенила его и себя Солнечным Крестом. Никак, к слову, не подействовавшим.
На тёмном (загорелом??) лице в первую очередь выделялись глаза — алые, с горизонтально вытянутым, как у козы, зрачком. Во вторую — бледные, почти белые губы, за которыми прятались все как один заострённые, на манер рыбьих, зубы. Ну а такая мелочь, как рога длиной в ладонь и вытянутые, покрытые короткой шерстью уши, и внимания-то уже почти не стоила.
— Ну так что? — всё тем же, почти умильным, тоном осведомился... осведомилось существо. — Как насчет ознакомиться поближе? В руках подержать?..
Брать в руки этакое непотребство бабка отказывалась наотрез. Вот еще! Она — женщина добропорядочная! Не то, что... всякие... Пущай энти кости могильные кто другой щупает! И где он их столько набрал-то?!
— Аурель! К кому ты там опять пристаёшь?
Существо, поименованное Аурелем, суетливо запахнулось и сделало шаг назад. Модра перевела дух.
— Да я тут... это...
— Последний раз предупреждаю, — огромный серокожий тролль приблизился к ним и продемонстрировал подплащовому торговцу здоровенный кулак. — Если не прекратишь своей ерундой трясти перед каждым встречным...
— Понял-понял, — Аурель сгинул быстрее пушинки, несомой ураганом.
— Колоброд глуподырый, — степенно пробасил тролль. — Помощником он у некроманта был, вишь ты! Аж целых полгода! Артефакты делать научился!.. Тьху! Научился б лучше заклятия на них правильные накладывать!
— А-а... чего не так-то? — осторожно поинтересовалась бабка.
— Да он, вишь ты, у того некроманта по верхам одного-другого, пятого-десятого нахватался, а что к чему — толком не знает. Вот и выходит такой срам, что хоть... — тролль вздохнул (куст сирени рядом зашелестел листьями и закачался, как под сильным ветром) и махнул ручищей. — Намедни купцу амулет продал, чтоб, вишь ты, упырями повелевать. Ну, купец тот к оврагу и побежал, как стемнело... — он замолчал. Как показалось Модре — смущённо.
— И чаво? — любопытство окончательно вытеснило опаску.
— Чаво, чаво... Он, недотёпа этот, то ли заклятия перепутал, то ли... Короче, упыри на того купца всей толпой и накинулись!
— Свят-свят-свят!..
— Ага. Так, вишь ты, обслюнявили, что чуть ли не ручьями с бедолаги лилось, когда он возвратился.
— Так он живой остался? Купец-то... — нахмурилась бабка.
— Живой! А как же! Недоумок-то наш, говорю, наколдовал не того, вот купец вкусностью упыриной и стал — такой, которую только облизывать можно...
— Батюшки! — Модра попятилась, едва не угодив в пышную раскидистую крапиву. — Что ж на свете-то творится!!
— Да, вишь ты, творится всякое, — флегматично пожал плечами тролль, заведя руку назад и смачно поскребя то ли поясницу, то ли то, что ниже. — А ты, бака, издалека к нам припылила?
— Да не, — Модра наконец вспомнила, зачем она здесь. — Из соседней деревни я. Дело у меня одно. Вот тока не знаю, к кому обратиться...
— А, эт тебе к Ферминсу надо, — уверенно объявил тролль, выслушав бабку. — Вот щас ступай прямо, а как до околицы дойдешь — налево сверни. Тут его дом и увидишь. Не боись, мимо не проскочишь. У него там вывеска...
«Потомственный ведьмак в тринадцатом поколении. Амулеты и талисманы со знаком вашего торгового дома. Предскажу судьбу по количеству золотых монет в вашем кошельке. Приворотные зелья любой сложности. Кратковременная порча, чтоб королевские рекрутёры признали негодным. Изгоню тараканов, блох, соседей, тёщу, свекровь, и прочих загостившихся родственников...»
Дальше Модра читать не стала, хотя «вывеска» из морёного дуба, размером с ворота, была покрыта мелкими рунами сверху донизу.
— Э-эй, хозя-аин, — негромко подала голос бабка, заходя во двор. К слову молвить, ни калитки, ни даже веревочки какой захудалой поперёк дорожки не висело. Да и сам плетень, кажется, был ведьмаку не так уж и нужен.
— Ну что опять... а-а-а-ы-ым... — вздохнуло-зевнуло в кусте, после чего из-под густых, зелёных в красную полоску, листьев показались две пушистые лапы. — Сколько раз говорено было: инкубов с суккубами не вызываем! Чё их звать-то? Они сами являются...
Шуршание под кустом усилилось, и вслед за лапами явилась морда, похожая на собачью, туловище, задние лапы и хвост. Все — абсолютно лысое, кроме лохматых до невозможности конечностей.
— Ну чего смотришь? — опять зевнуло существо, продемонстрировав острые белые зубы, предназначенные для поедания отнюдь не травы. — Араласса я. Просто... заклятие не так легло...
— Ловена, кто там пришел? — на крыльце появился сам Ферминс. Во всяком случае Модра понадеялась, что это именно он.
— Да кто ее знает, — существо дернуло вытянутыми остроконечными ушками. — Вроде — клиентка. А вроде — и нет...
— Хм, — ведьмак сощурился, пристально разглядывая гостью. Затем слегка наклонил голову, приветствуя, и сделал приглашающий жест кистью руки — прошу, мол, в дом.
***
— ...Золотой! И ни медяшкой... И тока целиком!
Торг длился уже почти час. Бабка стояла на своём, как лось, по брюхо завязший в трясине. Ферминс напрасно пытался сбить цену, придираясь к возрасту товара (органы-то все изношенные... что я там возьму с него?), весу (мне ж на своем горбу его тащить...) и расстоянию между селениями (...такую даль! Да еще и через лес! Ночью!!). Все эти возражения Модра уверенно отметала: «...Не изношенный, а просамогоненный — наскрозь и на сто рядов! Тобе и настаивать не придётся. Отрежешь кусок печёнки — и сразу в суп... тьфу ты!.. в зелье и клади!.. Так ты ж вона какой молодой да сильный. Ничё, донесёшь! А тута и недалече. Я, бабка старая, и то доковыляла... А ночью-то оно и лучче ишо — прохладно, да и глаз чужих меньше...». Отчаявшийся ведьмак попытался воззвать к Модриному состраданию — угу! Еще бы про совесть вспомнил! — дескать, муж всё-таки, не чужой... Полившаяся вслед за этим характеристика заставила его осознать, что лексикон столичных портовых грузчиков убог и жалок. А заодно пожалеть, что пергамент и чернила находятся в соседней комнате — некоторые выражения ну просто грех было не увековечить.
— А, может, по частям? — Ферминс и сам уже понимал, что проиграл вчистую, но попробовать-то стоило! — За каждую... эм... деталь — по две серебряные монеты...
— Золотой! И не медяшкой... И тока целиком!!
Ведьмак подумал. Ещё раз подумал. И протянул руку:
— Эх... Согласен.
***
До бабкиного дома шли уже в сумерках. Лес начал оживать — намётанный ведьмачий глаз замечал покачивающиеся «сами по себе» ветки и неясные блеклые тени, мелькающие то дальше, то ближе. Вспыхнули два тускло-зелёных огонька — чьи-то глаза. К счастью, их обладатель был либо не голоден, либо знал, что Ферминс окажется чересчур «острым на вкус».
Тело, к удивлению ведьмака, застыть ещё не успело. Хотя, может это из-за возраста? При осмотре покойников Ферминс не раз замечал, что трупы стариков коченеют медленнее.
Долго заморачиваться по этому поводу ведьмак, однако, не стал. Какая, к демонам, разница?! Сейчас главное — домой вернуться. Желательно — сохранив в целости и себя, и покупку.
***
— О-ох-х... — Ферминс последним усилием перешагнул через порог, уронил с плеча труп — ему-то уж всё равно — а сам кое-как доплёлся до лавки. — Уж лучше б я... пх-х-х... с десятком вурдалаков... уф-ф... Ловена, у нас бодрящее зелье ещё осталось?
Араласса фыркнула, грациозно вспрыгнула на самую верхнюю полку и через мгновение приземлилась с бутыльком в зубах. Пока ведьмак разводил снадобье а затем жадными глотками приводил себя в человеческое состояние, она приблизилась к трупу, принюхалась — и отскочила от него, выпучив круглые глаза и встопорщив усы.
— Это, хозяин, а ты...
В дверь замолотили с такой силой, будто собирались вынести ее ко всем демонам. Ферминс даже вздрогнул.
— Ведун! А ведун!! Отворяй!! Помощь нужна!
В этот момент зелье, хвала всем богам, начало действовать.
— Что случилось?
Рыжая Таберова корова должна была отелиться ещё только завтра — по твердому убеждению её хозяина. Однако на мнение полуорка вредной скотине было плевать от всей ее рогатой души.
— Она, эт, с утра уж хвост задирала... И пузо так... прям ходуном ходило... Ну, думаю, к ночи опростается... А она — вона...
«Н-да, многовато уже времени прошло», — размышлял Ферминс, уверенно шагая впотьмах по ухабистой дороге. Запинающийся на каждом шагу Табер с факелом изо всех сил пыхтел сзади.
***
— А бык-то чей был? — на всякий случай уточнил ведьмак.
— Так Фэрахов, — с готовностью откликнулся полуорк.
«Ну, всё ясно. Мало того, что свою животину раскормил, так ещё и бык размером с дракона...»
— Лежит, вроде, нормально, — вынес Ферминс вердикт после тщательного ощупывания коровьего бока. — Но, похоже, большой слишком. Она ж у тебя первотелка?
«Роженица» натужно шумно вздохнула — выпуклый глаз в дергающемся свете факела неприятно блеснул зеленью — и коротко взмыкнула.
— Угу, — закивал Табер.
— Угу-у, — протянул ведьмак, нахмурившись.
— Чегой-то? — насторожился полуорк.
— На вот, завари всю сразу. Водой холодной разведи, да выпои ей, — вместо ответа Ферминс сунул Таберу мешочек с травяным сбором.
***
Ни травки, ни заговоры не помогли.
— Ну, сам видишь, — с искренним (спать всё-таки хотелось, да и усталость своё брала) сожалением развёл руками ведьмак. — Не разродится она у тебя. Придётся телёнка на части резать и так вытаскивать.
— Эт как это?!
Ферминс объяснил подробно.
— Не-не-не! — запротестовал полуорк. — Ты его раскромсаешь — а обратно кто собирать будет?!
— Да хоть бы и я же, — хмыкнул ведьмак. — За дополнительную плату. Тебе, уж так и быть, скидку сделаю. Так-то я за услуги некроманта...
— Да на кой мне твоя нихренамантия сдалась?! Я...
Оказалось, что у Табера на ещё не родившегося теленка уже были грандиозные планы. И разделка на мелкие куски в них не входила.
— Да оба сдохнут, дурная твоя голова! Ты на корову глянь!
— Ничо-о, авось не сдохнет... Ты давай-ка, еще поколдуй...
Спорили до хрипоты, часа полтора.
— Ну и тьфу на тебя, — в сердцах махнул рукой Ферминс, отворачиваясь от совсем уж обессилевшей, едва живой буренки. — Пошел я. Скотина твоя и без меня помрет. Но если вздумаешь старосте жаловаться...
Полуорк вздохнул с таким надрывом, будто скоропостижная кончина вот-вот должна была настигнуть его самого.
— Ну... совсем никак, да?
Ведьмак на мгновение почувствовал себя оборотнем: хотелось зарычать и в клочья разорвать упёртого недотёпу.
Табер, видимо, прочитал что-то в Ферминсовых глазах.
— Эх, была не была! Кромсай!
Ведьмак опять мысленно проклял неумного, мягко говоря, полуорка. Расчленение и последующее извлечение теленка — дело не на один час. Аккуратно же надо, чтобы корову не повредить... Она и так вон уже окочуриться готова.
«Ну, приступим», — он подошел к несчастной животине... которая неожиданно выпучила глаза, протяжно замычала — и моментально разродилась.
— Вот что б тебе раньше так не сделать? — пробормотал ведьмак.
Домой он возвращался под бодрые крики третьих петухов. Едва ступил на крыльцо — как из сеней вылетела лысая молния.
— Хозяин... там... это...
— Ловена, не до тебя, — Ферминс аккуратно, но твердо отстранил фамилиара.
— Так он же...
Ведьмак переступил порог и замер на месте, выпучив глаза не хуже давешней коровы.
За столом восседал купленый накануне «труп». Собственно, ни разу уже и не труп — покойники не наворачивают за обе щеки кашу с грибами из чужого горшка.
— Твоё здоровье! — бодро поприветствовал Ферминса «усопший», салютуя ему бутылкой с мутным содержимым и тут же делая глоток прямо из горлышка. — Ты хозяин?
Ведьмак механически кивнул.
— Чё ж ты такой негостеприимный, а? Это вот чего? — бывший труп с возмущением помахал наполовину опустошенной бутылью. — Ровно воду пью, а не самогонку! Да и грибочки никуда не годятся! То ли дело — старуха моя жарит! Ух!.. А ты куда это пошел-то?
— Щас, — Ферминс метнулся обратно в сени, где подпрыгивала на всех четырех лапах встревоженная араласса.
— Ловена, ты видела, какое зелье он пьет?!
— Вроде — приворотное...
— Какое?!?!
— Приво...
— Я слышал! Какое именно приворотное?!?! У меня их пять видов!!
Араласса прижала уши и задёргала кончиком хвоста, наподобие рассерженной кошки, но ответить не успела.
Дверь вдруг распахнулась — ведьмак с фамилиаром — едва успели отскочить, явив возмутительно живого и вполне довольного жизнью деда. Увидев Ферминса, тот прищурился, расплылся в улыбке, а затем вытянул губы трубочкой и причмокнул, изображая поцелуй.
— Ну что ж ты, душа моя, — он протянул руки. — Подь сюды. Будем...
Ведьмак, не дослушав, увернулся от объятий и вылетел во двор спиной вперёд, попутно запнувшись за что-то железное, загрохотавшее по меньшей мере — на половину деревни. Не удержав равновесие, он повалился на спину, не отводя взгляда от сеней — будто там обитал сонм демонов, один другого злее да кровожаднее.
Дед Велин неспешно вышел на крыльцо и, не сводя с Ферминса масленых глаз, томно потянулся, расшнуровывая на тощей груди рубаху. Ведьмак судорожно сглотнул и икнул.
— А зелье, кажется, то, голубенькое... — вкрадчиво шепнула на ухо подкравшаяся со спины араласса.
Ферминс опять икнул. Мало того, что зелье обладало длительным и стойким эффектом — так ещё и «противоядие» от него сварить практически нереально: одним из главных ингредиентов была чешуя рыбы-нетопыря, выловленной в третье новолуние первого месяца холодов. А самое худшее — рыб этих уже лет сто никто не встречал...
Примечания:
Блошничник — одно из народных названий душицы
Бака — бабушка на тролльем
Внимание! Все текстовые материалы канала «Helgi Skjöld и его истории» являются объектом авторского права. Копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем ЗАПРЕЩЕНО. Коммерческое использование запрещено.
Не забывайте поставить лайк! Ну, и подписаться неплохо бы.
Желающие поддержать вдохновение автора могут закинуть, сколько не жалко, вот сюда:
2202 2009 9214 6116 (Сбер).