Рассказ из книги Вячеслава Архангельского "Триптих"
В том доме хозяйничал кот по кличке Серый. Этот кот не любил оставаться дома один и, как только я начинал собираться на работу или в магазин, он тут же садился возле двери, давая понять, что и он уходит по своим делам. Несмотря ни на какую погоду – даже в клящие морозы, - этот отвязный котяра выбирался из тёплого дома и где-то блудил, пока хозяева отсутствовали. Но зато, когда я возвращался и уже отпирал замок – он был тут как тут – спрыгивал с крыши сеней мне прямо на спину и так – гордо восседая и, крепко вцепившись когтями в куртку, торжественно въезжал в дом.
Летом Серый и я ходили на рыбалку. Стоило мне звякнуть маленьким оцинкованным ведёрком, предназначенным для пойманной рыбы, как кот появлялся ниоткуда и садился рядом с ведёрком, от которого, видно, ещё так славно пахло рыбой, да кое-где на стенках посверкивала присохшая чешуя.
Я брал удочку, ведёрко, наживку – чаще всего червей, накопанных в навозе тут же возле дома и сложенных вместе с землёй в жестяную банку из-под консервов «Килька в томате», - и мы выдвигались в сторону реки. До неё напрямик по тропинке, вьющейся меж огородами, было метров двести, не больше.
Серый бежал за мной по пятам, как преданная псина, не отставая, но и не забегая вперёд. Вид у него был серьёзный и сосредоточенный – он шёл по делу, и ничто не могло его отвлечь от целенаправленного движения вперед. Так мы довольно споро добирались до покатого берега, поросшего жиденькой травкой со светло-охристыми глинистыми проплешинами.
Я разматывал удочку, насаживал червя и забрасывал леску подальше, на глубину. Речка была неширокой, но полноводной с достаточно быстрым течением, и потому приходилось то и дело перезабрасывать снасть, когда леса, с красной головкой поплавка на конце, заплывала за кусты, окунувшие свои длинные ветви в воду.
Кот в это время смирно сидел возле ведёрка, но внимательно и вполне заинтересованно наблюдал за каждым моим жестом, сопровождая его движением своей крепкой круглой головы…
Но вот, наконец, что-то клюнуло, - поплавок задёргался, затем его повело в сторону и, внезапно, он резко исчез под водой. Я дёрнул – и, видно, подсёк какую-то рыбёшку – она трепыхалась, леска натянулась, но я, слегка ослабив её напряжение, осторожно подвёл рыбу к берегу, а затем резко вытянул её на сушу.
Серый был начеку – он тут же кинулся к трепыхавшейся в траве серебряной рыбке, придавил к земле лапой – не убежишь, мол, от меня. Я подошёл, снял её с крючка и, хотел было, бросить в ведёрко, но кот недовольно заурчал, а потом громко и требовательно замяукал, как бы говоря: «Дай мне, не видишь – я голодный!» Пришлось отдать ему рыбёшку, которую он сразу же с хрустом сожрал, не оставив даже следов.
Такая же участь постигла и несколько следующих пойманных мной рыбок. Пока Серый не наелся – он всё требовательно и противно-скрипуче мяукал, а когда насытился, то замолк, прилег на траву, возле ведёрка, где плескались уже две-три рыбки. Изредка кот поднимался, чтобы заглянуть – как они там, не выпрыгнули ещё, - он явно сторожил, причем нагло считая мой улов своей добычей. А я ему был уже совершенно неинтересен – теперь можно и подремать на солнышке, переваривая такую свежую и вкусную пищу.
Иногда, видно в зависимости от настроения, Серый просыпался, потягивался и неторопливо и вальяжно уходил по той же тропинке – то ли домой, то ли по каким-то своим кошачьим надобностям. Он, действительно, ходил сам по себе и не терпел, когда пытались ограничить его свободу передвижения.
Наша соседка Карпиха, как все её в посёлке звали, прикупила целое стадо, голов пять-шесть, на редкость противных и тощих поросят с вытянутыми чухалами. Карпиха была ещё та хозяйка – могла запировать на несколько дней и потому кормила поросят от случая к случаю. Голодная скотина тогда совершала разбойничьи набеги на соседние огороды, съедая всё подряд: и зелёную ботву, и какие-никакие корнеплоды – брюкву, молодую картошку – их они шустро приловчились выкапывать своими длинными противными рылами.
Я замучился их гонять – эту быстро бегающую орду. Но однажды, прогнав их в очередной раз, наблюдал из окна такую картину: несколько хрюшек пролезли через дыру в заборе на наш огород, но уже с другой стороны, с которой мы и не ждали. Они быстренько направились к овощным грядкам и только начали по-хозяйски раскапывать своими рылами землю, как тут на них бросился Серый, до этого таившийся в засаде – в канавке меж грядками. Бросок был молниеносным, и сразу же последовало несколько ударов когтистой лапой по пятаку ближайшего к нему свинёнка – тот взвизгнул, как будто его резали, и кинулся наутёк. Тут же досталось ещё двум-трём воришкам, которые с таким же пронзительным визгом ударились в бега, а за ними вприпрыжку гнался наш кот с победно задранным вверх хвостом.
После этого случая, набеги прекратились.