Закончился первый месяц года, и пора нам перевернуть страничку календаря. Февраль! Последний месяц зимы, такой разный и непредсказуемый. А каким он предстает в произведениях художников и поэтов?
Ну и продолжим изучать «Круглый год» с Самуилом Яковлевичем Маршаком (1887-1964). В его феврале мчится не только поземка, но и «самолетов звенья»:
Самуил Маршак
Февраль («Круглый год» отрывок)
Дуют ветры в феврале,
Воют в трубах громко.
Змейкой мчится по земле
Легкая поземка.
Поднимаясь, мчатся вдаль
Самолетов звенья.
Это празднует февраль
Армии рожденье.
1945
Сейчас для нас февраль неразрывно связан с праздником защитников Отечества. А как трудятся наши славные летчики запечатлел в своей работе «Мы учим самолеты летать» советский художник Алексей Иванович Бутов (1935-1993).
Ну а мы обратимся к пейзажной лирике, и вместе с Поликсеной Сергеевной Соловьёвой (1867-1924) посмотрим, как «сквозь солнце глядит в замлевшую даль… обманчивый месяц февраль»:
Поликсена Соловьёва
Февраль
Изменчивый месяц февраль.
Он любит весну и зимы ему жаль.
Он льдистостью дымной стекло по утрам затемняет,
А в полдень с капелей он яркие слезы роняет,
И, жмурясь, сквозь солнце глядит он в замлевшую даль,
Улыбчиво-грустный февраль.
Лежат на снегу ярко-синие тени
От черных деревьев, и, став на колени,
Чуть слышно он шепчет пробудные сказки земле,
Над снегом колдует для тех, кто под снегом во мгле.
И радость морозную вешняя точит печаль
В обманчивый месяц февраль…
На мой взгляд, самая знаменитая и самая жизнеутверждающая картина с изображением февральского дня – это пейзаж «Февральская лазурь» Игоря Эммануиловича Грабаря (1871-1960). Про историю создания этой удивительной лучезарной работы я рассказывала год назад /Ссылку на статью, как обычно, оставлю в конце публикации/. Напомню лишь, что художник писал картину не просто на пленэре, а в специально вырытой глубокой траншее в имении своих друзей.
И предлагаю просто полюбоваться тем, как художнику удалось передать радость солнечного зимнего дня и чувство приближающейся весны.
Вот и у Ивана Алексеевича Бунина (1870-1953) «уж смотрит небо ясным взглядом» и светит «любовь и радость бытия»:
Иван Бунин
Еще и холоден и сыр
Еще и холоден и сыр
Февральский воздух, но над садом
Уж смотрит небо ясным взглядом,
И молодеет божий мир.
Прозрачно-бледный, как весной,
Слезится снег недавней стужи,
А с неба на кусты и лужи
Ложится отблеск голубой.
Не налюбуюсь, как сквозят
Деревья в лоне небосклона,
И сладко слушать у балкона,
Как снегири в кустах звенят.
Нет, не пейзаж влечет меня,
Не краски жадный взор подметит,
А то, что в этих красках светит:
Любовь и радость бытия.
И такую же природу, ожидающую приход весны, изобразил мастер лирического пейзажа Константин Федорович Юон (1875-1958). Рыхлый снег сверкает от лучей уже теплого солнышка, курочки пытаются что-то раскопать в подтаявшем снегу, лыжники возвращаются с утренней прогулки – всё в картине «Конец зимы. Полдень. Лигачево» наполнено каким-то спокойствием и уютом, а ещё удивительной красотой подмосковной природы.
Но не только полдень, но и февральский вечер может быть лиричен и прекрасен. Как в стихотворении Валерия Яковлевича Брюсова (1873-1924): «миг между светом и тенью, день меж зимой и весной»:
Валерий Брюсов
Февраль
Свежей и светлой прохладой
Веет в лицо мне февраль.
Новых желаний – не надо,
Прошлого счастья – не жаль.
Нежно-жемчужные дали
Чуть орумянил закат.
Как в саркофаге, печали
В сладком бесстрастии спят.
Нет, не укор, не предвестье –
Эти святые часы!
Тихо пришли в равновесье
Зыбкого сердца весы.
Миг между светом и тенью!
День меж зимой и весной!
Весь подчиняюсь движенью
Песни, плывущей со мной.
31 января 1907
И ещё один подмосковный сюжет, только вечерний. На картине Георгия Григорьевича Нисского (1903-1987) «Февраль. Подмосковье» одинокая лыжница словно хочет успеть накататься до захода солнца и до того, как снег растает. Но недаром художника считают основоположником «сурового стиля» и индустриального пейзажа. Мы видим на картине и дорогу с мчащимися машинами, и поезд, который тянет вагоны под стук своих колес. При этом в работе нет ничего лишнего. Именно за простоту и лаконичность ценят работы художника коллекционеры.
О коротком февральском дне грустит Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) в строках о феврале из цикла «Тринадцать лун». Его февраль – сечень (старинное название месяца), и «сечет он снегом лица нам, сечет он зиму пополам» и «греет час, в обманах дней, чтоб ночью было холодней»:
Константин Бальмонт
Февраль (из цикла «Тринадцать лун»)
Февраль – Сечень, Февраль – печаль,
Короткий день, а дня нам жаль,
Короткий день, и длится ночь.
Тут как менять? Тут как помочь?
Февраль, он крут, Февраль, он лют,
Ему лишь ветры стих поют.
Сечет он снегом лица нам,
Сечет он зиму пополам.
Февраль – предатель. Бойся тот,
Кому Февраль теплом дохнет.
Он греет час, в обманах дней,
Чтоб ночью было холодней.
1907
Такую холодную ночь я нашла в произведении Станислава Юлиановича Жуковского (1873-1944). Картина «Февральская ночь» написана уже в то время, когда художник проживал в Варшаве, но он продолжал сохранять любовь к простому лиричному пейзажу, в котором природа так поэтична. Белоснежные сугробы в лунном свете, ночное небо с облачками и звезда прямо над небольшой избушкой. А светящееся окошко оживляет картину и придает её уютного тепла.
Борис Леонидович Пастернак (1890-1960) тоже в феврале в минорном настроении и предлагает «писать о феврале навзрыд» и перенестись скорее в весну, где «с деревьев тысячи грачей сорвутся в лужи…»
Интересно, что поэт переписывал это стихотворение всю жизнь: написав первый вариант в 22 года, возвращался к нему в 1928-м и 1945-м году. Но позже сам выбрал версию 1928 года, которую мы и знаем:
Борис Пастернак
Февраль. Достать чернил и плакать!
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
1912, 1928
А у Константина Алексеевича Коровина (1861-1939) на картине «Зимой» уже готовы сани, запряженные лошадью, чтобы отвезти хозяина, если не в весну, то по хозяйственным делам. Произведение, решенное в спокойных тонах и достаточно монохромное, могло бы показаться грустным и печальным, если бы не ощущение липкого, подтаявшего снега и приближающейся весны. Даже приоткрытая дверь говорит о том, что на улице нет мороза.
Ну а Иосиф Александрович Бродский (1940-1996) считает, что «в феврале далеко до весны», да ещё и «поле такой белизны, что темнеет в глазах у метели».
Надо сказать, что стихотворение было написано в феврале 1964 года в камере, где поэт находился по обвинению в тунеядстве. Поэтому у его бушующей зимы есть и другой образ:
Иосиф Бродский
В феврале далеко до весны
В феврале далеко до весны,
ибо там, у него на пределе,
бродит поле такой белизны,
что темнеет в глазах у метели.
И дрожат от ударов дома,
и трепещут, как роща нагая,
над которой бушует зима,
белизной седину настигая.
1964
А белизна в картине «Зима» Ивана Федоровича Шультце (1874-1939) такая, что больно глазам. Почти также, как в произведениях его учителя, мастера световых эффектов, Архипа Куинджи. Вот уж по такой дороге, среди высоких сугробов прокатиться одно удовольствие. Только от яркого февральского солнца хорошо бы защитить глаза темными очками.
Но февраль переменчив, то светит солнце, а то и завьюжит. Как в стихотворении Вероники Михайловны Тушновой (1911-1965). Но это не страшно, если рядом есть тот, с кем «раздельное мыслей теченье вливается в русло одно»:
Вероника Тушнова
О, эти февральские вьюги...
О, эти февральские вьюги,
белесый мятущийся мрак,
стенанья и свист по округе,
и – по пояс в снег, что ни шаг…
О, эти ночные прогулки,
уходы тайком со двора,
дремучей души закоулки,
внезапных открытий пора.
Томящее нас ощущенье,
что вдруг – непонятно, темно –
раздельное мыслей теченье
вливается в русло одно.
И все растворяется в мире
кипящих лесов и снегов,
и счастье все шире и шире,
и вот уже нет берегов!
1955
Ну а «мир кипящих … снегов» прекрасно изобразил Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856-1933) в своей акварельной работе «Старая Москва. Метель». В этом произведении художник очень гармонично соединил своё увлечение историей Москвы, изобразив вид старого города, и зимний пейзаж. В своих акварелях художник использовал собственную уникальную технику: на угольный или карандашный рисунок он наносил тонкий слой акварельной краски. Благодаря этому мы можем хорошо разглядеть все деревянные постройки и буквально ощутить, как всё это обволакивается снежным ветром.
А наш любимый бард и замечательный поэт Юрий Иосифович (Юзефович) Визбор (1934-1984) сожалеет об уходе зимы и просит: «не дари мне ни осень, ни лето, подари мне февраль»:
Юрий Визбор
Три сосны
Ах, какая пропажа – пропала зима!
Но не гнаться ж за нею на север?
Умирают снега, воды сходят с ума,
И апрель свои песни посеял.
Ну да что до меня – это мне не дано:
Не дари мне ни осень, ни лето,
Подари мне февраль – три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Полоса по лесам золотая легла,
Ветер в двери скребёт, как бродяга,
Я тихонечко сяду у края стола,
Никому ни в надежду, ни в тягость.
Все глядят на тебя – я гляжу на одно:
Как вдали проплывает корветом
Мой весёлый февраль – три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Ах, как мало я сделал на этой земле:
Не крещён, не учён, не натружен,
Не похож на грозу, не подобен скале,
Только детям да матери нужен.
Ну да что же вы всё про кино, про кино –
Жизнь не кончена, песня не спета:
Вот вам, братцы, февраль – три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Поклянусь хоть на библии, хоть на кресте,
Что родился не за пустяками:
То ль писать мне Христа на суровом холсте,
То ль волшебный разыскивать камень.
Дорогие мои, не виновно вино,
На огонь не наложено вето,
А виновен февраль – три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
Ты глядишь на меня, будто ищешь чего,
Ты хватаешь за слово любое,
Словно хочешь найти средь пути моего
То, что ты называешь любовью.
Но в душе это дело заметено,
Словно крик по ночи – безответно,
Там бушует февраль, три сосны под окном
И закат, задуваемый ветром.
1972
Не нашла я подходящего изображения с тремя соснами, но как хороша картина Алексея Кондратьевича Саврасова (1830-1897) «Распутица» с березовой рощицей, за которой прячется село, с силуэтом церкви, проступающим сквозь туманную дымку и с раскисшей дорогой на переднем плане. Как в песне у Юрия Визбора: «умирают снега, воды сходят с ума». И разве можно, глядя на эту работу художника, сказать, что в последние свои годы «Саврасов уже не тот».
Я понимаю, что от работ Саврасова невозможно оторваться, но надо двигаться дальше.
И ещё один «сошедший с ума» февраль мы найдем в стихотворении Роберта Ивановича Рождественского (1932-1994). А нам говорят «глобальное потепление». Вот как ещё в 1956 году февраль «притворялся маем»:
Роберт Рождественский
Странный февраль
Что это с февралем?
Что он, сошел с ума?
С крыши – капель ручьем,
а говорят: зима…
Звоном разбужена рань, –
как о таком судить?
Что ж это ты, февраль,
шутки вздумал шутить?
Пожалуйста, это брось, –
прими посолидней вид, –
лужи-то хоть заморозь,
а то ж это просто стыд –
выше нуля в тени,
в парке сплошная грязь…
Слышишь, февраль,
крутани
снегом в последний раз!
Ну-ка, тряхни стариной!
Разбудоражь нам кровь,
снежною белизной
озимь в полях укрой…
Выглядишь киселем.
Стань
настоящим малым!
Будь собою,
будь февралем,
не притворяйся маем!
1956
Пермский художник-фронтовик Леонид Леонидович Попов (1920-1976) изобразил в своей работе «Оттепель» приближение весны 1957 года (и я не думаю, что тут нужно искать политический подтекст). И хоть нет прямого указания на то, что это февраль, но мы через распахнутую дверь веранды можем увидеть утопающий в снегу сад и в то же время мокрое от капели крыльцо.
Вот такой он этот противоречивый месяц «полузимний и полувесенний», как написала о нем Юлия Владимировна Друнина (1924-1991):
Юлия Друнина
Февральское
Ночью было за двадцать,
А к полудню сугробы осели.
Я люблю этот месяц –
Полузимний и полувесенний,
Схватку солнца и льда,
Пересвист птичих раций.
Пусть спешат холода
По ночам
За капель отыграться.
Лютовали сегодня опять,
А к полудню сугробы осели.
Ты ведь тоже такой –
Полузимний и полувесенний…
1956
Василий Кириллович Нечитайло (1915-1980) учился живописи в Московском художественном институте им. В.И. Сурикова, когда в нем преподавали Игорь Грабарь, Сергей Герасимов, Александр Осмеркин. И картины свои он писал за один сеанс, свободно и легко. Известен даже такой факт, что художник сушил картины, развешивая сразу по несколько на стенах номеров гостиниц.
Художник не прописывал детали, но успевал зафиксировать на полотне впечатление от увиденного. Поэтому, глядя на его картину «Солнце», у нас создается ощущение, что это мы греемся на крылечке.
И Юлий Маркович Даниэль (1925-1988) предлагает «взглянуть в окно», где и в феврале уже «такая благодать, такое небо – детское, весеннее». И с каким теплом он обращается к женщинам, которым он желает «хорошеть, сиять глазам, платкам спускаться на плечи» и, конечно расставаться «с печалями и с шубами»:
Юлий Даниэль
Февраль
А за окном такая благодать,
Такое небо – детское, весеннее,
Что, кажется, мне незачем и ждать
Другого утешенья и спасения.
Забыто зло, которое вчера
Горланило и души нам коверкало.
Ну, милые, ну, женщины, пора
Взглянуть в окно, как вы глядите в зеркало.
Уже плывёт снегов седая шерсть
И, словно серьги, с окон виснут каплищи.
Ещё чуть-чуть – и всем вам хорошеть,
Сиять глазам, платкам спускаться на плечи.
Ещё чуть-чуть – и вам ночей не спать,
Мечтать взахлёб и все дела откладывать.
На улице года помчатся вспять,
И у прохожих будет дух захватывать.
(А в этот миг умолкнет перестук,
Собрав мешок, на полустанке выйду я,
За тыщу вёрст учую красоту
И улыбнусь, ревнуя и завидуя.)
А вас весна до самого нутра
Проймёт словами нежными и грубыми.
Ну, милые, – пора, пора, пора
Расстаться вам с печалями и с шубами.
И также полон радости пейзаж ленинградского художника Петра Тимофеевича Фомина (1919-1996). Огромные сугробы, голубое небо и всё залито ярким солнечным светом. Его «Февраль» очень напоминает работу Игоря Грабаря.
О том, что весна уже близко и о последних днях февраля стихотворение Андрея Дмитриевича Дементьева (1928-2018). И невозможно с ним не согласиться, что «всё на земле повторимо». И в этом всё: и радость, и печаль, и надежда, и вечность:
Андрей Дементьев
Последние дни февраля
Последние дни февраля
Неистовы и искристы.
Еще не проснулась земля,
А тополю грезятся листья.
И вьюга, как белый медведь,
Поднявшись на задние лапы,
Опять начинает реветь,
Почуяв восторженный запах.
Я все это видел не раз.
Ведь все на земле повторимо.
И весны пройдут через нас,
Как входят в нас белые зимы.
1964
Так и в работах лучших российских и советских живописцев мы можем найти всё. Всё, что ищем, всё, чего просит наша душа. Можем впустить в себя эту «белую зиму» 2024 года и сохранить о ней прекрасное воспоминание.
Как Константин Иванович Горбатов (1876-1945) в своей картине «Зимний день» оставил нам свою белоснежную зиму, красивую и счастливую. И это особенно удивительно, что картина датирована 1934 годом. А в это время художник жил в фашистской Германии под надзором полиции.
В таком случае, мы совершенно не имеем права печалиться, наслаждаясь последним месяцем зимы, уже «полувесенним».
С любовью, ваша Света В.
Постскриптум
А буквально вчера (2 февраля 2024 года) на онлайн AI Аукционе была продана картина Витольда Каэтановича Бялыницкого-Бирули (1872-1957) «В конце зимы» за 1 180 000 рублей (с учетом 18% комиссии). Интересно, а вам хотелось бы иметь эту работу художника?
И ещё решила поделиться своим творчеством тоже. В первом комментарии мой поэтический взгляд на февраль.
Статья про пейзаж Игоря Грабаря
Мой Телеграм-канал, где я всегда выкладываю анонсы своих новых статей –
Другие мои статьи с картинами и стихами можно посмотреть в подборке «Живопись в поэтическом сопровождении»