В конце августа месяца уже и ночью холодает. Утром встанешь, осмотришься. Солнце выглянет, и изморозь с травы быстро прогоняет.
Так вот дождался я, как с травы последняя свежесть спала, и собрался в путь. Сегодня день праздничный. Лошадям приволье. Народ ходит пеший. Лошадиный день бывает один раз в году. Что тут поделаешь.
У людей праздники во множестве случаются, а у лошадок тоже должён быть не иначе. Да и понятное дело всякая животина на счету у Бога, а лошадь и сама умеет Ему молиться. В этом особенно отличились Святые Фрол и Лавр, бывшие в своё время каменщиками. Они и стали от имени Бога защищать лошадей. И с тех самых пор люди стали отмечать Фролов день. В этот день лошадей распрягали и кормили в досталь, чтобы они были крепки и здоровы.
Вот по тому и собрался я пешим ходом достичь храма Богородице - Казанской посвящённый. Церковь эту я выбрал из – за красоты её не обычной. Для души и сердца и глазу человеческому она особенно надобна. Из дерева сложена и дух в ней стоит особенный.
А в туесок берёзовый, что с собой взял, положил пирогов для бедных людей. Несчастных что судьба заставила милостыню у церковных ворот просить. Денег лишних у меня как водится, у всех людей простых не имелось.
Оделся я в праздничную косоворотку, подпоясался шёлковым шнуром и пошёл в город. На плече сапоги несу, а в руке туесок с гостинцами. Босому человеку даже очень приятно по траве муравушке идти, да и сапоги целее будут. Последние деньки остались до морозов. Начнут холода в землю проникать, не захочешь обезножить, и обувку придётся носить.
Иду я дорогой, точнее тропкой вдоль пути. Ни встречных, ни попутчиков не встречаю. Да оно так и спокойней. А тут смотрю, на встречу идёт сосед. Явно собой не владеет и из стороны в сторону покачивается. Увидел меня здоровым глазом, не отмеченным побоями и разулыбался.
Остановился и рассказал как в трактире «Старый Якорь» гулял с одним иноверцем. Подрались они, и удивился сосед, когда увидел под разорванной рубахой чёрный волос. - Не иначе чёрт это был в обличье человеческом, - произнёс в страхе сосед. - Да и лошадь у него буланой масти больно худа была. Перекрестился сосед и дальше побрёл. А меня что и говорить страх перед нечистой силой обуял. А идти надобно.
Церковь в Закаменке расположена по улице Сузунской. От реки поднимешься в гору и вот она красавица из дерева. Ещё не потемнела на солнце, а только слегка начала желтеть под охру. На паперти как полагается господа нищие расположились. Люди из них разные. Кто больной, кто калеченный, кто просто не желает работать. В пчелином улье тоже ведь трутни проживают и ждут, когда их кормить будут.
Но я не об этом, человек в любом случае должён помогать себе подобному. Как только может и какие имеет на - то возможности. Я вот пирогами с калиной на меду людей отмеченных Богом угощаю. Не каждый человек сможет руку протянуть за подаянием.
Перед входом в дом Божий я как полагается картуз снял и перекрестился. А ведь переступить из Мира в священное место надобно обдуманно и со своей совестью и вере быть честным.
Службу проводил протоиерей отец Виктор, он же настоятель этого храма. Хотя если по - простому по народному мы так и зовём поп. Послушал я человека духовного звания. А говорил он об основателе храма протоиерее Николае Завадском. Обошёл я и оглядел все образа. Купил свечу восковую и зажёг её за здравие своей буланой лошадки. Что же немного я обрёл освящение и пошёл на выход. Дела как всегда крестьянские одолевают и не дают отдыху.
Иду, дорогой обратной картуз пока не одеваю, чувствую присутствие небесной силы. Спустился к берегу, свежестью от воды несёт. В реке солнечные блики играют. Весело на душе и радостно.
Но веселье веселью, а домой идти надобно. Вот и вышел я на большак и скоро зашагал. К этому времени солнце стало светить со стороны левого берега реки Оби.
По водной глади отчаянно дыми белый пароход. Против течения идти намного тяжелее оттого и дым из его трубы эдакий чёрный и солнце порой закрывает. Однако только я миновал домик бакенщика. Смотрю в стороне от дороги жеребец буланый лежит не жив, не мёртв.
Мне конечно беспокойно стало. А как же ведь сразу видно лошадь то загнана. И нет прощения наезднику. Подошёл к жеребцу ближе. Красивый конь хоть картины с него рисуй. А вот смотри же погибает лошадь из - за нерадивого хозяина. Вижу и седло снято и уздечки нет. Остались только подковы на копыта.
Ну, решаю, как тут помочь животине. А сам думаю ведь испокон веков, как лошадь загонят так ей и конец в этой жизни получается. А жеребец в это время глаза приоткрыл и на меня взглянул. Эх, и как мне его жалко стало. Пошёл я к реке за водой.
Место это было в самый раз напротив Коровьево острова, где камень из воды выходил. Не доходя, этого каменного берега родник находился со студёной водой. Вот я с этого родника набрал туесок воды, да и понёс.
Омыл я коню морду как мог, приподнял и немного попоил. Пил жеребец тяжело, но вода ему видно была надобна. Принёс я ещё воды с родника. И давай шкуру его увлажнять. Глядь а жеребцу опять же полегче стало и хрипеть перестал. То - ли уж белый свет решил покинуть, то - ли в себя приходить стал.
Я рядом уселся на траву и наблюдаю. Уход за ним видно был плохой. Рёбра как на показ видно. И по шкуре следы от битья заметны. А потом что тут разуметь. Видно нехристь какой лошадь держал. Раз даже в лошадиный праздник гоняет животину.
Пошёл я опять за водой. Попоил жеребца. Укрыл его лопухами от солнца. Чем ещё помочь не знаю. Перекрестил я его. Попросил спасти его у Бога и пошёл к себе в деревню.
А деревня наша Инская праздник отмечает. Господа крестьяне благонамеренные сидят на лавочках и солнышку радуются. Ну а кто зелье да табачище признаёт, те пока ещё на ногах держатся. Жён и матерей слушаются.
Староста над нашей деревней Рублёв Иван Порфирович тоже на лавочке восседает. Как мимо его пройти и не отметиться. Я фуражку снял и поклонился Ивану Порфировичу. - Доброго здоровья вам господин староста. И Божьего расположения в ваших благостных делах желаю, - весело приветствовал и поклонился. - Благодарствую Андрей Оглоблин. И тебе благоденствовать в нашей деревне, - не задумываясь, ответил староста Рублёв.
Дома меня уже заждались. Стол давно праздничный накрыт. Матушка с женою моей на лавочке сидят в беспокойстве. - Где ты сынок так задержался, - осторожно сказала матушка и всхлипнула.
- Да вот лошадку пытался оживить в городе, - спокойно ответил я. И стал рассказывать всё по порядку. Бабы мои тоже загрустили. Да и что говорить лошадь для крестьянской души первая радость и помощница.
Наутро я поднялся как всегда самый первый. Привык в солдатах раненько вставать, кому надо брань от фельдфебеля выслушивать.
Выхожу из калитки смотрю и чуть не присел от удивления. Вчерашний жеребец, как ни в чём не бывало около ворот стоит. Перекрестился я на всякий случай. Вдруг это нечистый со мною балует. А конь так и стоит и по своему, мне улыбается. Взгляд добродушный.
Что делать завёл я его к себе на двор. Сенца свежего поднёс и жбан с овсом предлагаю. И несу ему туесок со вчерашней родниковой водицей.
Матушка, тут проснувшись, стоит. Дивится на буланую лошадь и сказывает, - сынок похоже вода в том роднике на Фролов день волшебная бывает.
Обрадовались мы всей семьёй такому прибытку. На радостях я народ созвал на гулянку.
И зажили мы с тех пор ещё веселей, да и сытно, что и говорить.