Чем ближе к осени, тем ниже спускается грузовик. Причём происходит это как-то вдруг, хотя ежу понятно, что снижается он постепенно.
Первый признак осени и его спуска — яблочный свет. Почему яблочный? А потому что только в начале сентября бывает такой вот, светло-жёлтый, ломтями падающий на густо-изумрудную осенннюю лохматую траву, их, эти ломти, кажется, можно поднять и куснуть. И на вкус они будут как яблоко сорта «гольден».
Когда-то, до Катастрофы, здесь была железная дорога, вот, даже вагон один сохранился. В нём-то я и живу, у меня там есть печка и всё, что надо, и зимой тепло. Между рельсами, по которым никогда уже не поедут поезда, я посадила тыквы, лук и морковь. Сейчас, конечно, остались одни тыквы — сниму их и с огородом в этом сезоне покончено. Со своего места на крыльце я вижу одну — светит оранжевым боком сквозь изумрудные лохмы травы.
Ну и грузовик, конечно же. Как подняло его Катастрофой вверх, так и болтается, ещё и переворачивается понемногу. Вот и сейчас он летит колёсами вверх, и видно, что происходит в кабине. А там мертвецы.
Двое, и непонятно, погибли ли они во время Катастрофы, или же медленно умирали, не в силах выбраться. Одеты они во что-то вроде спецовок (хотя это могут быть и просто яркие жилетки, модные в то время), и так часто лупили ладонями по лобовому стеклу, что от рук их остались только костяшки пальцев в обрывках иссохшей кожи. Они дергают головами и скалятся зубами. Однообразные движения из года в год, из десятилетия в десятилетие. В солнечный осенний день и в морозную зимнюю ночь. Им всё равно.
Да и мне тоже. Я отвожу взгляд от парящей машины и думаю о том, что сегодня тыквы надо всё же убрать. И тогда с огородом на этот сезон покончено.
#сновидение