Предыдущая глава
Москва встретила апрельским теплом и уже привычным шумом. Соня вышла из здания Казанского вокзала. На метро не знает как, придётся такси брать. Адрес есть. У Лизы выпросила. Та давать не хотела, но разве ж перед напором Сони устоишь?
Тем более, что она представила себя на месте Сони. Наверное сама с ума сходила бы. Жаль Вышинского. Молодой, талантливый. А красавец какой! Таких редко встретишь. Поэтому Лиза сдалась и начеркала на клочке бумаги адрес Аглаи Наумовой.
Такси нашлось не сразу. Какой-то мужичонка средних лет согласился отвезти Соню чуть ли не даром. Видимо ещё не в теме и не научился пока бомбить, как его коллеги по цеху.
Всю дорогу Соня смотрела на свои дрожащие руки и пыталась себя успокоить. Живот заныл с новой силой. Не время сейчас. Не время. Осторожно прикоснулась к животу, почувствовала слабое шевеление ребёнка. Кольнуло что-то внутри.
Что-то, что было похоже на материнскую тревогу, любовь. Это же сын или дочь Савелия. Единственное, что от него осталось. Внезапно Соня стала отчаянно желать этого ребёнка.
Как будто только очнулась от долгого сна. Господи, хоть бы с ним хорошо всё было! Потерпи малыш ... Сейчас злой тётеньке, которая твоего папку на тот свет отправила, в глаза посмотрим и поедем к бабушке. Она не оставит. Мама Лена поможет. Поругается, сильно поругается. Но в беде не оставит.
Расплатившись с таксистом, Соня задрала голову. Многоэтажка. Неплохо устроилась Аглая. И район хороший. Соня вошла в чистенький светлый подъезд. Нажала кнопку. Лифт заскрежетал откуда-то сверху, всеми своими железными запчастями.
Девушка нажала восьмой этаж и медленно стала подниматься вверх. Волнение не прошло. Соня пыталась вызвать чувство ненависти и злости внутри себя. Так будет проще всё высказать в лицо этой престарелой собственнице.
На лестничной площадке было всего две квартиры. Соня нажала кнопку звонка нужной ей двери. Долго никто не открывал. Хотя она чувствовала, что её как-будто рассматривают тихонько в глазок.
- Откройте. Я знаю, что вы дома - тихо произнесла она.
Аглая прижалась спиной к шкафу в прихожей. Вот она! Слова цыганки всплыли в воспалённом мозгу с такой точностью, как будто это было вчера! Но она не собиралась искупать никакую вину и играть последнюю роль!
Её ждёт долгая жизнь и спокойная обеспеченная старость. Больше некого любить, некого ревновать. За эти месяцы, что нет Савелия, Аглая превратилась в настоящую старуху.
Её никто не навещал и никому она не была нужна. Целыми днями она могла пересматривать свои старые фотографии, вспоминать былую славу. На ум лезли почему-то Валентин со своей любовницей Ольгой Соколовой, Феликс со своей Нинель Тарасенко. Зачем они ей? Предатели ... Теперь ещё и Савелий. Говорят, что Бог любит троицу? Вышинский в этом списке последний.
И что ей делать с его любовницей? Ещё и с животом. То, что это ребёнок Вышинского, Аглая уже не сомневалась. Захотелось истерично рассмеяться. Почти такая же сцена была когда-то им Ольгой Соколовой, когда умер Валентин. Та тоже была беременна ... Сколько лет уже прошло. Дежавю какое-то.
Резко распахнув дверь, Аглая с яростью втащила девчонку внутрь квартиры.
- Как ты посмела заявиться сюда? - прошипела она.
Соня хлопала длинными ресницами. Её лицо казалось знакомым. Но где она могла её раньше видеть? Ведь по виду ей не больше девятнадцати.
- Вы ... Вы ... - Соню пронзила такая боль, что вся заранее заготовленная речь, рассыпалась, как карточный домик. Слова вылетели из головы и девушка лишь смогла раскрытым ртом хватать воздух, как выброшенная на берег рыба.
Аглая недовольно смотрела на неё. Ну? И это всё на что эта девчонка способна? У Савелия никакого вкуса. Обычная провинциальная клуша, которая и двух слов связать не способна. Вот она в её годы ...
- Скорую вызовите! Рожаю! - собравшись с силами, выкрикнула Софья.
- Ты с ума сошла? Иди отсюда! Зачем тогда поднималась ко мне! Иди рожай, где хочешь. Я с тобой возиться не собираюсь! - Аглая схватила девчонку за локоть и больно сжала. Она вытолкнула её к лифту, нажала кнопку - ещё ни один мужчина от меня не ушёл к другой. Забудь Савелия. Он был моим, им и остался.
- Будьте вы прокляты - простонала Соня - я ненавижу вас ... Ненавижу. За всё то зло, что вы сделали, вам ещё прилетит бумерангом.
Аглая втолкнула девушку в лифт и цинично расхохоталась, помахав ей рукой. Ещё бред какой-то влюблённой дурочки она не слушала. И Ольга была, и Нинель. И где они? Нет их. Стёрло время и жизнь. Аглая живёт обеспеченной жизнью и ни от кого не зависит. Богатства, которые она имеет от Валентина и Феликса, обеспечат ей достойную безбедную старость.
Тоска по Вышинскому вскоре пройдёт и затяжная депрессия позабудется. Будет новая причёска, наряды и пластическая операция. Любви больше не будет, а остальное всё впереди. Аглая захлопнула дверь своей квартиры, мысленно представив себе цыганку и расхохотавшись ей в лицо.
Соня хватаясь за живот, упала на колени прямо возле лавочки у подъезда. Пожилые женщины, мирно беседовавшие о чём-то своём так и подскочили.
- Ой! Да что же это ... Ивановна, дуй к себе в квартиру! Скорую вызывай! Сейчас деточка, сейчас ...
Соню усадили на лавочку, придерживая за спину.
- Больно ... Как же больно ... - только и смогла произнести девушка. Она была в ужасе. Её охватил страх. А если с ребёнком что-то? Ведь рожать ей ещё не скоро. Семь месяцев всего срок!
Скорая приехала через сорок минут, когда Соня уже теряла сознание от боли. Колготки просочились струящейся по ногам кровью. Женщины, которые были рядом с ней, сами чуть не поседели. Девушку осторожно погрузили на носилки.
Отвезли в самый ближайший роддом. Хорошо, что Соня догадалась взять с собой все документы. Её прооперировали. Кесарево было единственным вариантом спасти жизнь ей и ребёнку.
- Маркова, у тебя из родственников кто-то есть в Москве? - заглянула в палату медсестра.
Соня еле подняла голову от подушки. Она очень тяжело отходила от наркоза.
- Мама с отчимом живут в Подмосковье. Она не знает, что я приехала ... Ей позвонить нужно, они приедут с Олегом ...
Соня по памяти продиктовала домашний номер телефона Рязанцева. Мама тут же примчится на помощь, не бросит! Но даже не это беспокоило Соню.
- Скажите, пожалуйста, как моя девочка?
Взгляд медсестры забегал, она отмахнулась рукой, заявив что девочка находится в отделении для недоношенных детей. Это всё, что она пока может сообщить Соне. Всё остальное расскажет врач на обходе. Дверь палаты наглухо закрылась, оставив Соню в ещё большей растерянности.
А вдруг с ребёнком что-то не то? Ведь Соня так отчаянно хотела избавиться от неё. Курила всю беременность, нервничала и никак себя не берегла ...
" Идиотка, какая же ты идиотка ..." - мысленно корила себя девушка, уткнув в подушку мокрое от слёз лицо.
***
Петя взял себя в руки. Задумка Вали, как ни странно, выстрелила. Удалось не только снять приличное полуподвальное помещение и обзавестись всем необходимым, но и собрать народ. Очень хорошо помог новый знакомый Пети, студент политехнического, Марик. Он по цепочке дал сигнал своим сокурсникам, те своим знакомым.
Провести досуг где-то в приличном заведении хотелось всем. Но таких было мало. Либо дорогой бар, куда захаживают исключительно братки со своими девицами, либо дешёвая забегаловка с соответствующим контингентом из нариков и алкашей. Нормальным ребятам и расслабиться негде.
Свой мини-бар назвали " Смолл", отталкиваясь от фамилии Пети. Валя руководила обустройством. В её руках всё горело, появился азарт. Вход сделали пока недорого, потом как раскрутятся, можно и повысить тариф.
Чтобы было больше денег, Валя устроилась в одну недавно открывшуюся фирму. Ничего, секретаршей побегает. До декрета. Кто хочет вылезти из нищеты, тот не спит. А трудится не покладая рук. У Вали, словно второе дыхание открылось. Хотелось объять всё. И ребёнка поскорее родить, и бизнес свой развить. Все с чего-то начинали. Идей много, главное на месте не сидеть.
Своим энтузиазмом, она и Петю заразила. Тот тоже уже вместе с Мариком что-то обдумывали, дополняли. Не спали целыми сутками. Нашли подход к менту, который их район контролировал, договорились о проценте с прибыли и о том, что проблем с конкурентами не будет. Дела пошли потихоньку в гору. И, Вале стало казаться, что наконец-то Циркач остался где-то далеко, в прошлом и никогда их пути больше не пересекутся.