Мама

Алиса до тошноты ненавидела зиму. Как только начинало холодать, а первый снег припорашивал город сахарной пудрой, девушка жалела о том, что не может впасть в анабиоз, который заканчивался бы с первыми теплыми лучами живительной весны. И ладно бы были только холода! День неминуемо сокращался до жалкого огрызка света, за который ничего нельзя было толком успеть. «Вечная ночь» действовала на Алису угнетающе. Проснулась – темно, бредешь домой вечером – темно. От этой темноты постоянно хочется спать, а апатия раскрывает свои теплые объятия. «Эх, дожить бы до весны» - думала Алиса, – «Вот тогда-то жизнь и заиграет новыми красками!»

Кутаясь в новенький пуховик, меся тонны снега под ногами, которого до черта намело, и постоянно поскальзываясь на льду под этими самыми снежными завалами, девушка ругалась себе под нос. Уже которую зиму нормально не чистят улицы. Причем, не только в спальных районах, до которых никому и никогда не было дела, но и в центре. Алисе ежедневно, чтобы попасть на работу, приходилось передвигаться по центру города крохотными шажками, лишь бы не сломать себе шею. А уж когда над городом висела тьма, то есть каждое утро и вечер, поход на работу и обратно превращался в настоящий квест на выживание.

Сегодня был выходной, но Алиса вынуждена была покинуть квартиру, в которой жила со своим молодым человеком Михаилом. Находиться там теперь ей было невыносимо. Их отношения, и без того трещавшие по швам, сегодня окончательно рухнули, когда, вернувшаяся от подруги Алиса, обнаружила своего бойфренда в постели с другой девушкой. Не став слушать никаких оправданий от парня, Алиса просто ушла. Ей нужен был свежий воздух, чтобы привести мысли в порядок, и решить, что ей делать. Вдобавок ко всему, сегодня у нее с самого утра дико болела голова, несмотря на то, что вчера у подруги она отказалась от алкоголя, запах которого показался ей слишком резким.

Добредя до более или менее расчищенной улицы, Алиса посмотрела на свинцово-тяжелое небо, полностью отражающее ее душевное состояние.

Алиса переехала в Санкт-Петербург еще студенткой, хотя ее мама настаивала на Москве, где и климат приятней, и перспектив больше. Но нет, уперлась тогда Алиса, мол, Питер – культурный город, в котором жили известные писатели, поэты, композиторы. Да что там, великие цари! Вся светская жизнь бурлила в Петербурге. А что в этой Москве? Ничего. Даже посмотреть особенно не на что, а то, что есть – новострой. Учитывая то, что Алиса мечтала о карьере графического дизайнера, ей казалось, что если и учится на такую творческую специальность, то только в Петербурге, где все этому благоволит. И поехала Алиса поступать в город на Неве. Первое время много гуляла по городу, любуясь его величественной архитектурой, восторгалась определенной атмосферой, царившей здесь, и не могла нарадоваться белым ночам. Только, тогда было лето, да и с погодой ей повезло – солнечно, тепло и без дождей, которыми так славится Петербург. Маме звонила, рассказывала, как она ошибалась насчет климата петербургского, и как тут все совсем иначе, чем она ей рассказывала. А потом наступила зима, и все Алисины восхищения унес с собой ледяной ветер, дувший, словно отовсюду сразу, коварный гололед под толщей снега и сосульки, острыми пиками висевшие на домах, выискивающие неосторожную жертву, которой можно было бы проломить голову. Низкое небо, угнетающее своей серостью, давило прямо на голову. Именно в Питере Алиса узнала, что такое мигрени и бессонница. Теперь она понимала всю мрачность «Преступления и наказания» Достоевского, даже отбросив прошлое известного классика. В таком городе как этот, невозможно было написать ничего другого. Шесть лет прожив в этом городе, девушка так и не смогла привыкнуть к отвратительной петербургской зиме и погодным качелям. К культуре, которой поначалу так ее восхищала, она уже попривыкла, и не замечала на своем пути ни фресок, ни барельефов, ни маскарон на домах. Только летом, иногда, могла себе позволить неспешную прогулку, сойдя с шумного, и суетливого Невского, на более тихую и спокойную улочку.

Здесь же, в спальном районе, где находилась их съемная квартира, смотреть было абсолютно не на что. Вереницы хрущевок, брежневок, флотилии домов-кораблей, россыпь домов-точек – вот и вся культура. Увлекательное зрелище, нечего сказать. Конечно, возле метро располагался торговый центр с кинотеатром, кафешками и магазинами, но Алиса ходила туда, только если ей нужно было что-то из одежды или когда они с Михаилом собирались в кинотеатр на очередную новинку иностранного кинематографа.

Погруженная в свои мысли, потерявшая чувство времени в бесцельном блуждании по улице, Алиса почувствовала, что продрогла. Промозглость забиралась под куртку, обвивая незащищенное тело длинными ледяными щупальцами. Девушка решила зайти погреться в первый попавшийся магазин. Это была обычная «Пятерочка», сети которой раскинулись во многих городах страны. Алис Ничего. Все в порядке, а ничего не планировала покупать и слонялась в недрах лабиринта полок, ломящихся от изобилия товаров, делая вид, что внимательно изучает ассортимент. Какофония магазинных запахов смешивалась в единственный отвратительный, который безжалостно бил по обонянию девушки. Ей хотелось поскорей уйти оттуда, но она ждала, когда живительное тепло снова потечет по ее телу.

Согревшись, девушка снова стремглав вылетела на улицу, борясь с тошнотой. Отдышавшись, и подождав, пока ее состояние улучшится, она направилась к пешеходному переходу. Светофор уже показывал зеленый, и Алиса уже собралась было ускориться, но тут ее рассеянный взгляд зацепил то, мимо чего она не смогла пройти. Груженая пакетами из магазина старушка пыталась спуститься с покатого и скользкого поребрика на проезжую часть. Она старалась осторожно поставить ногу, но тут же одергивала ее обратно, не зная, как подступиться к спуску и не упасть. Без посторонней помощи, старушка явно не справится, и Алиса подошла к ней.

- Давайте я вам помогу, – предложила девушка, зная, что старушка не откажется. – И пакетик ваш давайте, он, наверное, тяжелый.

- Ой, спасибо тебе, внученька, – старушка отдала ей мешок, который действительно оказался нелегким. Взяв пакет в руку, девушка тут же охнула, от резкой тянущей боли внизу живота.

- Что с тобой, внученька? – обеспокоилась старушка.

- Ничего. Все в порядке, — ответила девушка, улыбнувшись. Спазм прошел так же быстро, как и начался.

Как только снова зажегся зеленый, старушка взяла Алису под руку, и она повела ее на другую сторону дороги.

- Скользко-то как! Просто ужас! – сетовала старушка. – Почистили бы хоть! Так и свалиться недолго, а нам, пожилым падать нельзя!

- Никому падать нельзя – заметила Алиса.

- Это конечно. Но у вас молодых быстро все заживет, в отличие от пожилых.

Алиса спорить не стала. Оказавшись на другой стороне, Алиса уже хотела было отдать пакет, и распрощаться со старушкой, однако та не спешила отпускать девушку.

- Так скользко, внученька, и мешок у меня тяжелый. Ты никуда не торопишься? Может, доведешь меня до дома? Здесь недалеко, - она неопределенно махнула рукой куда-то влево, не давая четкого представления, сколько придется идти.

Алиса никуда не спешила, да и родители всегда учили ее помогать старшим. Тем более, что возвращаться в квартиру, где ждал ее Михаил и непростой разговор с ним, не хотелось. Хотя, девушка понимала, что сделать это все же придется, но выполнив просьбу старушки, она сможет отсрочить этот момент.

Обрадовавшись, что Алиса согласилась ее проводить, старушка, все еще держа девушку под руку, повела ее к своему дому. По дороге, они разговорились. Алиса узнала, что старушку зовут Клавдия Митрофановна, что всю жизнь она работала акушеркой, живет она одна в двухкомнатной квартире, в которой ей одной невообразимо скучно.

- А как же ваши дети? А внуки? Неужели, никто не навещает? – удивилась Алиса.

- Нету у меня никого, милая. У нас с Федей, мужем моим, не получилось как-то детей завести. Хотя мы и старались. Не выходило, и все. А жаль. Мы с ним очень хотели детей.

- А муж ваш…?

- Давно уж помер. Лет семь как.

Сердце Алисы сжалось от жалости к старушке. Одна на всем белом свете. Как же ей, должно быть, одиноко. Не с кем даже поговорить. А случись с ней что, некому даже позаботиться о ней. Девушка, неосознанно провела параллель с собой. Даже находясь в отношениях с Михаилом, она уже давно чувствовала себя одиноко. Их отношения изжили себя, но Алиса, зачем-то продолжала тащить на себе их мертвый груз. Сегодняшний инцидент стал последней каплей, однако, как подозревала девушка, измена была далеко не первая. Михаил уже давно приходил домой поздно, а на выходных, предпочитал общество друзей, возвращаясь с гулянок, изрядно помятым, только под вечер воскресенья. Девушка ежедневно возвращалась вечером в пустую съемную квартиру, где никто ее не ждет. Иногда, когда не было очередных встреч с друзьями, он все же снисходил до нее, и хотя девушка ничего не хотела, все же, по какой-то причине, не могла ему отказать. Она уже давно порывалась уйти, но что-то постоянно ее останавливало: то не хватало денег на съем новой квартиры, то не хватало мужества разорвать отношения, то мешало еще что-нибудь. В одном она была уверена наверняка: эти отношения не приведут ни к чему хорошему. Теперь, Алиса была уверена, как никогда раньше.

- Пришли. Поможешь донести до квартиры? – голос Клавдии Митрофановны вывел Алису из задумчивости.

- Конечно.

Они зашли в теплый подъезд сталинки, и поднялись на лестничную площадку первого этажа, где в углу располагалась квартира, дверь которой старушка уже открывала дрожащей рукой. Алиса снова протянула пакет с продуктами, но та снова не взяла его.

- Заходи, Алисочка, чайку попьем. Отблагодарю тебя за помощь, - Клавдия Митрофановна приглашающим жестом указала в темноту квартиры.

Девушка растерялась. С одной стороны, невежливо было отказывать одинокой старушке в ее искреннем желании отблагодарить. С другой, не так давно Алиса читала о случае, произошедшем в соседнем районе: пожилая женщина заманивала молодых девушек в квартиру, где она проживала с сыном. Там он их насиловал, после чего – убивал. Но ведь, Клавдия Митрофановна сказала, что живет одна. А вдруг это ложь? Вдруг, в недрах квартиры кто-то поджидает ее? Что, если зайдя внутрь, ей больше не суждено будет выйти оттуда?

Клавдия Митрофановна заметила, что Алиса вся напряглась от ее предложения, побледнела как полотно, а ее глаза расширились от страха. Старушка видела, как девушка пытается принять верное решение. Она не торопила ее, понимала, что за мысли промелькнули у нее в голове, ведь Клавдия Митрофановна тоже видела в новостях по телевизору сюжет, который вспомнился Алисе.

- Заходи, не бойся, - с этими словами Клавдия Митрофановна зашла в квартиру, и включила в коридоре свет, - Видишь? Никого.

Хотя, это и не убедило Алису, ведь сын-маньяк мог скрываться в любой из комнат, она, все же, переборола себя и вошла, закрыв дверь. Замок оказался несложный – простая задвижка. В родительской квартире был такой же, и она прекрасно знала, как им пользоваться. Она надеялась, что в случае чего, сможет быстро открыть квартиру и убежать. Если только, старушка не закроет дверь на ключ. Но Клавдия Митрофановна уже ушла на кухню ставить чайник и явно не собиралась этого делать.

Это немного успокоило Алису. Она разделась, взяла пакет, и прошла к старушке. К ней уже начало приходить понимание, что старушка сказала ей правду, и бояться нечего. Однако, червячок сомнения заставлял девушку нервно озираться по сторонам, ожидая внезапного нападения. Алиса никак не могла объяснить, почему все время ждет этого, но ничего не могла с собой поделать. Интуиция подсказывала ей бежать отсюда со всех ног, пока не поздно, но девушка не понимала, ложная это тревога или все-таки нет, поэтому продолжала колебаться. Клавдия Митрофановна, суетясь на кухне, поглядывала на напуганную гостью.

- Нет, внученька, так дело не пойдет, - покачала она головой и, взяв ее за руку, усадила спиной к окну. Таким образом, девушка могла видеть кухню и часть коридора. Со спины на нее тоже никто не мог напасть, и Алиса, наконец, выдохнула и полностью расслабилась.

- Вы уж извините меня, Клавдия Митрофановна, - девушке было совестно за то, что она себе навоображала, - Просто, я тут недавно новость видела…

- Знаю, - отозвалась старушка, - Я об этом тоже слышала. Ужас, что в мире происходит! Никому, нынче, доверять нельзя! Ну ладно, сейчас чай заварю. А может, ты голодная? У меня тут картошечка жареная с квашеной капусткой есть. Хочешь?

Хоть Алиса и была голодна, но вежливо отказалась. Ей не хотелось объедать старушку, поэтому она заверила Клавдию Митрофановну, что чая будет вполне достаточно. Вскоре, перед девушкой стояла горячая чашка, из которой торчал пакетик.

- Извини, сахара нету. Мне нельзя, а гостей у меня, сама понимаешь, не бывает. Даже конфет к чаю нету, - смутилась Клавдия Митрофановна.

- Ничего страшного, - поддержала ее Алиса, - Я и сама не люблю с сахаром.

От облегчения и благодарности в глазах старушки, на душе у девушки потеплело. Как она могла сомневаться в ней? Как только могла допустить мысль о том, что Клавдия Митрофановна способна заманить ее в смертельную ловушку? Алисе стало стыдно за подобные мысли. Хорошо, хоть старушка поняла ее, и не обиделась.

Они неспешно пили чай, и беседовали. Клавдия Митрофановна рассказывала о своем прошлом, о работе в родильном отделении, в которое она пошла сразу после учебы, и проработала там до самой пенсии, о своем покойном муже, и о том, как ей живется теперь. Алиса рассказывала ей об учебе, о нынешней работе, о семье, о непростых отношениях с Михаилом. Узнав об измене, старушка неодобрительно покачала головой.

- Вот мужики пошли нынче, ничего беречь не умеют! Вот в мое время такого не было! Когда я была молодая, мужчины добивались девушек, ухаживали за ними, замуж звали. А сейчас что? Еще не жена, а уже должна ему! Еще и изменять! В мое время, за такое уже бы начальству донесли, и прилюдную «порку» устроили! Послушай моего совета, Алисочка: не вздумай прощать его! Я жизнь прожила, не посоветую худого. Измена – то же предательство. Предал единожды, и потом предавать будет!

Клавдия Митрофановна так разошлась, и искренне распереживалась, что Алиса испугалась, как бы ей не стало плохо. Однако, забота старушки, и ее поддержка, были ей приятны. Тем не менее пассия девушка постаралась перевести разговор в более спокойное русло.

За разговорами, они не заметили, как наступил вечер. Первой спохватилась Клавдия Митрофановна.

- Батюшки, как темно-то уже! Тебе уже домой пора! Не безопасно нынче девушкам по ночам ходить!

Услышав это, Алиса сразу загрустила. Как бы она не тянула, но как ни крути, ей придется вернуться в то место, которое она некогда называла своим домом. Возможно, ей повезет: сегодня она не застанет там Михаила, и избежит разговора. Однако девушка прекрасно понимала, что чуда не произойдет. Она не исключала того, что в квартире все еще будет его новая пассия, и Алиса прямо сегодня может остаться без крыши над головой. Ночевать вместе с ними она точно не собиралась.

Видя перемены в настроении девушки, Клавдия Митрофановна все поняла.

- Оставайся, - предложила она.

- Что? – девушка не поверила собственным ушам.

- Оставайся, - повторила старушка, - Переночуешь сегодня у меня, а то и совсем можешь остаться. У меня одна комната пустует, так я могу тебе сдать ее за скромную плату. И мне прибавка к пенсии, и тебе жилье.

Алиса не могла поверить в свою удачу. Она готова была броситься к старушке на шею, от переполнявшей ее радости. Клавдия Митрофановна явно была для нее подарком судьбой! Переехав к ней, девушка махом решила бы все свои проблемы. Кроме того, им обеим не грозило одиночество. Они смогут каждый вечер пить вместе чай, разговаривать о том, о сем, поддерживать, и заботиться друг о друге. Алиса без колебаний согласилась. Завтра, после работы, девушка заберет свои вещи, оставит Михаилу прощальную записку, и на этом поставит точку в их отношениях.

- Пойдем, покажу тебе твою комнату, - встала из-за стола Клавдия Митрофановна, - Не хоромы, конечно, но ничего, жить можно.

Комната располагалась рядом с кухней, сразу за поворотом. Она была небольшой, но чистой и опрятной. Из мебели здесь был шкаф, диван, письменный стол и стул у окна.

- Эту комнату мы сделали как кабинет, а ведь она должна была достаться нашему ребенку. Раньше мы с мужем проводили здесь много времени, теперь же, она пустует. Я захожу сюда иногда пыль стряхнуть, но в целом, редко здесь бываю. Диван разбирается, но хочешь, можешь и так спать. Как тебе удобно. Единственное, интернета у меня нет, но, если надо будет, проведем. Дальше по коридору – моя комната. Туалет с ванной около кухни. Ты, наверное, уже заметила. Располагайся пока. Я принесу тебе постельное белье, и покажу, как разложить диван.

- Давайте, я помогу вам? – предложила Алиса.

- Не переживай, я сама. Отдыхай, у тебя был насыщенный день.

Алиса действительно почувствовала усталость. Но, в то же время, и облегчение. Вот оно настоящее чудо, в которое девушка так не верила. Теперь, все точно будет хорошо, она была в этом уверена.

Как только Клавдия Митрофановна вернулась, они вместе разложили диван, застелили его, и попрощались. Покрутившись немного, привыкая к новому месту, Алиса погрузилась в неглубокий сон. Она, словно дрейфовала на поверхности сна и яви, то глубже погружаясь, то снова всплывая. Когда же ей, наконец, удалось уснуть, тишину ночи разорвал громкий детский плач. Девушка вздрогнула, и проснулась. Она не сразу поняла, откуда идет звук. Наверное, у соседей сверху ребенок. Она слышала, как кто-то разговаривает с младенцем, но он никак не хотел замолкать. Вдруг, Алиса поняла, что плач доносится не сверху, а из соседней комнаты, где живет Клавдия Митрофановна. Ее пробил ледяной озноб страха. Откуда там может быть ребенок? Тем более, когда они пили чай, никаких посторонних звуков в квартире не было. На ватных трясущихся ногах, девушка вышла в коридор. На цыпочках, она подошла к двери в комнату старушки. Плач утих, и она уже собиралась развернуться и уйти к себе, но услышала голос.

- Потерпи, мой дорогой. Я знаю. Знаю, ты голоден. Но так сразу нельзя. Я прошу тебя, подожди еще немного. Хотя бы пару дней, и тогда ты сможешь вдоволь наесться. Что? Да, но еще не знает об этом. А я знаю, ведь у меня на такое глаз наметан. Потерпи, мой сладкий, потерпи.

Снова послышался плач. Девушка не могла понять, что к чему. Решив, это выяснить, она постучала в дверь.

- Клавдия Митрофановна? – позвала она, - С кем вы разговариваете?

За дверью все мгновенно стихло. Через минуту, старушка открыла дверь, представ перед Алисой в ночной сорочке, сверху на которую был накинут домашний халат.

- Разбудила я тебя, внученька? Прости старую. Забыла, что не одна теперь живу, ну и как всегда, слишком громко включила телевизор. Там сейчас интересный сериал крутят. Я сделаю потише, а ты иди, отдыхай.

Удовлетворенная объяснениями Алиса, вернулась к себе, и тут же снова уснула. Проснувшись утром, девушка вспомнила о ночном происшествии. Она прислушалась, но все было тихо. Ничто не указывало на то, что в соседней комнате жил младенец, ведь к этому моменту он уже тоже должен был проснуться. Алиса знала, что маленькие дети долго не спят, ведь у нее была младшая сестра, и она помнила, как та вела себя в младенчестве. Да и откуда у Клавдии Митрофановны мог взяться ребенок? Не украла же она его у кого-то, в самом деле. Бред какой-то. А может, и в самом деле, ей приснился бредовый сон, который она приняла за чистую монету? Хотя, этому было и другое объяснение, ведь Клавдия Митрофановна сама сказала ей, что смотрит сериал. Тогда, с кем она разговаривала? С телевизором? Не исключено, ведь Алиса прекрасно знала, что одинокие люди часто могут разговаривать как сами с собой, так и с любыми предметами. В этом нет ничего странного. Девушка ни раз замечала такое и за собой, даже на работе. Чаще всего она разговаривала с внезапно заортачившимся компьютером, уговаривая его нормально работать.

Встав с дивана, девушка отправилась на кухню, попить чай. На столе лежала записка от Клавдии Митрофановны, в которой говорилось о том, что она ушла в поликлинику, и что входная дверь закрывается сама, достаточно просто захлопнуть ее. Забыв про чай, Алиса бросилась к комнате своей соседки. Это был ее шанс все узнать. Ее воображение уже рисовало, что она увидит там колыбельку, детские вещи, бутылочки и подгузники. Девушка дернула ручку, распахнув дверь настежь. И не увидела ничего, кроме обычной комнаты. Здесь действительно был телевизор, стоящий напротив аккуратно застеленной кровати и шкаф для вещей. Алиса выдохнула. Она сама не понимала, что испытывает: разочарование или облегчение. Девушка расхохоталась каким-то безумным смехом. Сначала, она навоображала себе маньяка, теперь – несуществующих детей. Что дальше? Выдумает, что Клавдия Митрофановна на самом деле злая ведьма, которая будет откармливать ее, чтобы потом съесть? Девушка закрыла дверь, и отправилась собираться на работу.

Вечером, Алиса, как и планировала, пришла за своими вещами. К счастью, Михаила дома не было, и она могла спокойно заняться сборами, на что ушло не больше часа. Кое-какие вещи девушка сложила в свой чемодан, все остальное безжалостно выбросила. Когда Алиса была полностью готова, она написала бывшему возлюбленному прощальную записку, закрыла квартиру, бросила ключи в почтовый ящик, и вышла в морозный вечер. В прошлый раз, она выходила отсюда с раной в душе, теперь же в ней пели птицы. Алиса была опьянена свободой, и неслась на всех порах в свое новое жилье, вместе с приветливой старушкой, уже, наверное, заждавшейся ее возвращения.

Удивлению девушки не было предела, когда она увидела накрытый стол, словно для праздника, и радостную старушку, суетящуюся вокруг нее.

- Мы что-то отмечаем? – недоуменно спросила Алиса.

- Новоселье. Я не знала, что ты любишь, и приготовила всего понемногу. Уж не обессудь, что скромновато.

- Что вы, Клавдия Митрофановна! Да вы тут пир на весь мир устроили, - рассмеялась Алиса и села за стол.

Они принялись за еду. Клавдия Митрофановна постаралась на славу. Еда была вкусной и сытной, но Алиса не смогла много съесть, хотя в последний раз она ела в гостях у подруги. Как только она съела первую ложку салата, организм взбунтовался, и девушка почувствовала резкий приступ тошноты. Быстро встав из-за стола, она еле успела добежать до туалета, где ее вырвало. Алиса была в смятении. Она не понимала, что с ней происходит. Сегодня на обеденном перерыве, когда девушка попыталась поесть, произошло то же самое. Ее организм отвергал пищу.

Алиса вернулась на кухню, и виновато посмотрела на Клавдию Митрофановну. Девушка уже было открыла рот, чтобы извиниться, но старушка все поняла, и жестом остановила ее.

- Не стоит, голубушка. На тебя столько всего, и реакция твоего организма вполне понятна. Может, тебе взять парочку отгулов, чтобы отлежаться и прийти в себя? А не поможет, так сходи к врачу. Уж он-то точно скажет, что с тобой происходит.

Алиса задумалась. Это была неплохая идея. Тем более, за переработки у нее накопилось несколько дней, которые она могла бы сейчас использовать. Ей действительно нужен был отдых, и девушка без колебаний отправилась звонить своему начальнику. Разговор не занял много времени. Алиса вернулась к Клавдии Митрофановне, и объявила, что несколько дней побудет дома.

- Вот и славно, - закивала старушка, - Я тебе тоже не помешаю. Так что, отдохнешь в тишине и спокойствии.

Алиса почти не слушала. У нее кружилась голова, и она, не сказав ни слова, шатаясь ушла в свою комнату, и сразу рухнула на диван. Все вокруг вращалось с бешеной скоростью. Девушка закрыла глаза, но это не помогло. Хоть она и не видела, но чувствовала, как все вокруг кружится в сумасшедшем вальсе. Алису снова замутило, но она не в силах была подняться. Она слышала, как около нее суетится обеспокоенная Клавдия Митрофановна, что-то говорит ей, но смысл сказанного ускользает от девушки. Она даже не заметила, как провалилась в сон.

Детский надрывный, захлебывающийся плач. Алиса искала его источник, но он, доносился со всех сторон, то приближаясь, то удаляясь. Вокруг была сплошная тьма, словно девушка ослепла. Она двигалась аккуратно, боясь на что-нибудь наткнуться. Ребенок не успокаивался, но сейчас он смеялся. Или плакал? Алиса не понимала. Ей казалось - и то, и другое. Девушка по-прежнему пыталась найти источник звука, но не смогла. Ей хотелось помочь этому ребенку, успокоить. Она беспоколась за него так же, как если бы он был ее. Вдалеке Алиса увидела круг света, внутри которого стояла синяя колыбель. Девушка устремилась туда в полной уверенности, что ребенок там. Остается всего несколько шагов, как вдруг красная колыбель закачалась сама по себе. Но она ведь была синяя. Или ей показалось? В голове у девушки раздался голос.

- Блииииже…будь блииииже

Сердце Алисы сжалось в груди. Ей захотелось бежать подальше отсюда, но непослушные ноги отказывались подчиняться. Из колыбельки высунулось нечто, похожее на окровавленное щупальце, и тянулось к ней.

- Бойсяяяя…страх делает кровь лишь слаааще. В твоем теле найдетсяяяя немного теплаааа. Отдай мне егоооо...протяниии рукуууу…дотрооооньсяяяя…

Было в этом что-то гипнотическое, дезориентирующее. У Алисы закружилась голова. Ее Сознание будто что-то вытесняло, насильно вытаскивая его наружу. Не осознавая своих действий, девушка, словно марионетка в руках умелого кукловода, протянула руку к щупальцу и дотронулась до него. Оно мгновенно обвило ее запястье, и резко притянуло к себе.

- Тьмаааа всеееегдаааа забираааает то, что ей полоооожено…

Теперь девушка увидела, что внутри колыбели. Ее истошный крик разорвал тишину. В то же мгновение, все погрузилось во тьму.

Алиса проснулась глубокой ночью в холодном поту, хлопая ресницами, не понимая, где находится. Понемногу успокаивая дыхание, она вспомнила, что переехала к Клавдии Митрофановне. Девушка потерла руками лицо, пытаясь отогнать остатки отвратительного сна. Что же с ней происходит? Какой-то сплошной бред. Может, ей пора обратиться к специалисту? Только вот к какому? Психиатру или терапевту, а может, сразу к обоим? Алисе казалось, что она начинает терять связь с реальностью. И что за странный сон ей приснился? Почему, в последнее время все связано с детьми? Сначала плач, потом этот сон. Может быть, она…Да нет, не может быть такого. Однако, ухудшившееся состояние здоровья ее тоже беспокоило. Надо будет записаться все-таки к врачу. И не отлеживаясь несколько дней, как советовала Клавдия Митрофановна, а прямо завтра. А что, если все-таки ее опасения подтвердятся? Что тогда она будет делать? Надо ли сказать об этом Михаилу? Может быть, ему будет не все равно, и он хоть как-то поможет ей. В конце концов, до недавнего времени, их связывали отношения. Во внезапном порыве, девушка достала телефон, и написала Михаилу сообщение, полное сомнений и противоречий. Поколебавшись немного, Алиса все же закончила его недвусмысленным вопросом, и быстро нажала на кнопку отправить, пока не передумала. Несмотря на позднее время, ответ пришел моментально. Михаил писал, что раскаивается, что ее уход заставил его задуматься и пересмотреть их отношения. Он извинялся, говорил, раскаивался, просил вернуться, обещал, что сделает ее самой счастливой на свете. В ответ же на ее вопрос, Михаил заверил, что в случае чего, не бросит ее и сделает все возможное, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Сердце Алисы дрогнуло. Она не ожидала от бывшего возлюбленного таких слов. Непрошенные слезы потекли по щекам. Девушка для себя все решила. Она вернется. Завтра же. Извинится перед Клавдией Митрофановной, заплатит ей за то время, которое пробыла у нее, и вернется к Михаилу. Алиса не хотела признаться себе в этом, но ответ Михаила всколыхнул ее, казалось бы, угасшие, чувства к нему.

Алиса встала, вышла в коридор, и отправилась в туалет. Выйдя оттуда, девушке показалось, что сейчас она находится в совершенно ином коридоре, чем минуту назад. Погруженный в странную красную дымку, он словно насквозь пропах запахом разложения, от которого Алису замутило. По полу была разлита какая-то склизкая и тягучая черная жижа. Руки и ноги девушки онемели, кончики пальцев покалывало. Дыхание участилось, а сердце лихорадочно забилось. Что происходит? Может, это все тот же сон? Она свернула за угол, направляясь к своей комнате, как вдруг услышала детское хныканье, вперемешку с каким-то хлюпаньем и визгом. Внутри все сжалось в сплошной тугой комок. С конца коридора к ней что-то приближалось. Девушка не могла пошевелиться от ужаса. Она лишь наблюдала, как к ней ползет, подобно уродливой отвратительной гусенице, безрукий и безногий, покрытый кровью и слизью, огромный младенец. Ростом, он доходил девушке до пояса, один его глаз был закрыт, а вторым он буравил поглощенную ужасом Алису. Девушка видела, как в конце коридора стоит еще чья-то тень, наблюдая за происходящим. Младенец, хныкая и хлюпая, продолжал ползти к ней. Девушка попятилась. Внезапно, ее осенило, что входная дверь прямо за ее спиной. Алиса бросилась к ней, повернула задвижку, дернула дверь. Заперта. Девушка затравленно вскрикнула. Бежать было некуда. Младенец был совсем рядом. Он протаранил ее головой, от чего девушка падает, и извиваясь, полз по ней, пачкая в слизи и крови. Алиса истерически кричала, пытаясь отбиться, но все тщетно. Младенец придавил ее собственным весом. Он смотрел ей в глаза.

- Ма…ма….ма…ма…маааа…

- Кушай, сынок, кушай – услышала девушка голос Клавдии Митрофановны.

Младенец засмеялся. Алиса с ужасом видела, как из его беззубого рта появляются огромные острые клыки. Он молниеносно впился в живот девушки, и отвратительно зачавкал. Мир Алисы погрузился во тьму.

Утром следующего дня девушка еле разлепила глаза. Комната погружена в полумрак, но ей было все равно какой сейчас день, и какое время суток. Тело ощущалось сплошным комком боли, а голова гудела. Воспоминания, обрывками плясавшие на грани сознания никак не складывались в единую картину. Перед глазами вспышкой возник вчерашний младенец. Алиса вскрикнула, и попыталась вскочить, но тут же очутилась на полу. Тело вспыхнуло от боли, а область живота стала мокрой. Что это? Кровь? Сознание раскололось девушки и померкло.

Когда Алиса снова пришла в себя, она снова лежала на диване, а рядом, присосавшись к ее груди, лежал и чавкал тот самый кошмарный младенец. Девушка в ужасе попыталась скинуть его, но не смогла пошевелиться. Ее руки и ноги были плотно стянуты веревкой, безжалостно врезавшиеся в нежную плоть девушки. Глаза Алисы расширялись от ужаса. Все-таки, первое интуитивное чувство на пороге квартиры старухи не подвело ее. Надо было тогда бежать без оглядки, и никогда больше не возвращаться. А теперь уже слишком поздно. Девушка чувствовала, что на нее опускается странный дурман, переводя ее в состояние транса. Она поняла, что для нее все было кончено, и ничто уже не имело никакого смысла. Алиса хотела закричать, но из горла вышел лишь слабый стон.

- Очнулась – произнес голос из темного угла.

Девушка повернула голову, и увидела приблизившуюся Клавдию Митрофановну.

- Помог…ите…

- Помочь? Нет, милая. Это ты помогаешь мне. Ты –корм для моего мертворождённого сына.

- Сы…на? У вас же…нет детей.

- Никого, кроме него. Да и он… - Клавдия Митрофановна на секунду замолчала. – Я родила его намного раньше срока, и, к сожалению, он не выжил. Я тогда была молода, и не смогла смириться с утратой. Я выкрала его тельце из роддома, в котором тогда работала, принесла домой, и замуровала в стене этой квартиры. Какое-то время спустя, я заметила, что в квартире происходят странные вещи. Не было никаких сомнений в том, что это мой сыночек зовет меня. Вскоре, я его увидела. Ты только посмотри, какой он красивый. Я для него все сделаю, для своего любимого зайки, а он, в благодарность, передаст мне

- Почему…я?

- Ты была беременна. Я, с моим акушерским опытом, вижу такие вещи. А сыночка, моего игошу, интересует только такая пища, а находящиеся в утробе малыши для него наивкуснейшее лакомство – Клавдия Митрофановна рассмеялась сумасшедшим смехом -А теперь, милая, игоша будет пить твою кровь и есть твою плоть, пока ты окончательно не умрешь. И хорошо, ведь он очень ослаб до твоего появления. Ты стала для нас просто подарком судьбы!

Когда игоша насытился, и уполз, Клавдия Митрофановна погладила ее по голове, и ушла, не видя, как из уголка глаза девушки скатилась одинокая слеза.

Автор: Александра Ильина

Источник: https://litclubbs.ru/writers/7792-mama.html

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: