Его вроде бы как знают, даже в школе читают, но славой Толстого или Чехова там и не пахнет. И это дико несправедливо, на мой взгляд, Андреев — один из самых талантливых писателей Серебряного века, сопоставимый по глубине текстов с Достоевским.
Познакомился я с Андреевым случайно: бродил по книжному и наткнулся на занятное бардовое издание с избранными работами Леонида Николаевича. Полистал. Понравилось. Купил. Уже дома я прочитал первые рассказы и вспомнил, что что-то такое было в началке. Решил погуглить, что еще создал автор и увидел знакомое название — «Кусака». В школе мы читали сокращенную версию и выяснилось, что милая история о силе доброты и любви была нагло вырвана из философской трагедии с ницшеанскими рассуждениями в духе «падающего толкни». Вставив глаза обратно в орбиты, я понял, что тут не все так просто и вернулся к чтению книжки.
Добив сборник до конца, я долгое время перебивался электронными версиями, но на этот Новый год сделал себе подарочек и по скидке купил собрание сочинений Андреева. Теперь сижу в кресле, воображаю, что рядом камин, и читаю, как белый человек, с бумаги. Поверьте, у воображаемого камина намного приятнее читать именно с бумаги.
Дам пару рекомендаций. Андреев был тем еще бунтарем, и известность обрели эпатирующие произведения «Бездна» и «Красный смех», но глубиной они не блещут и назвать их лучшими я не могу.
Я окончательно влюбился в творчество Андреева после «Рассказа о семи повешенных». В книге повествуется о последних часах людей, приговоренных к смертной казни. Каждый из них по-своему примиряется с судьбой, испытывает душевные терзания и либо вырастает над собой, либо укореняется в правильности действий. Читать «Повешенных» интересно из-за глубокого психологизма, с которым Андреев показывает души своих персонажей. Если в середину рассказа воткнуть эпизод с казнью из «Идиота», то многие даже и не заметили бы. Ну, а Достоевский – ему только дай человека наизнанку вывернуть, так что уровень очень достойный.
Примечателен рассказ «Мысль». Главный герой – доктор Керженцев – сидит в психушке и строчит записки, как он дошел до жизни такой. Керженцев долго прикидывался психбольным, чтобы совершить преступление, избежав наказания. Вот только в процессе он начинает терять контроль и задается вопросом: «Я все еще притворяюсь или и в правду спятил?». Как я уже говорил, Андреев могёт в психологизм, из-за чего следить за завихрениями разума Керженцева очень интересно. К тому же рассказ – не простенькая байка о душевнобольном. Существует такая философская концепция – смерть автора. Она в самом упрощенном изложении означает, что творец не властен над своим произведением и какой смысл вкладывать в искусство – личное дело каждого человека. «Мысль» – художественное выражение концепции смерти автора. Взаимоотношения творца и восставшего творения, обнаружившего в себе новые смыслы, прекрасно выражены через сумасшествие главного героя. И, о, жизнь, о, жизнь, ироничная ты сволочь – именно так одна из работ Андреева восстала на своего демиурга.
Андреев решил написать богоборческую повесть, переосмыслив Книгу Иова, чтобы показать всю абсурдность веры и религии. Так появилась задумка книги «Жизнь Василия Фивейского». Вот только что-то пошло не так и вышло одно из самых христианских произведений двадцатого века, которое через отрицательный пример показывает нелепость тезиса «Я просил у Бога, а Он мне не дал. С тех пор я потерял веру». Повесть попала мне в самое сердечко, и я до сих пор время от времени мысленно возвращаюсь к отцу Василию.
Такие дела, котогики. Если вы почему-то обходили Леонида Николаевича стороной, то советую больше так не делать и оценить творчество русского Ницше. Я, имея кардинальные мировоззренческие противоречия с автором, всё равно люблю его всем сердцем и периодически почитываю, ловя дикий кайф, чего и вам желаю.
Автор текста: Алексей Петров
Написано специально для CatGeek и читателей Дзена. Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные посты.
Не пропустите так же наш телеграм-канал — о фильмах, играх, комиксах и всё таком, информативно и с юмором в удобном формате.