Текст: Андрей МУСАЛОВ
Опубликовано в журнале «Ветеран границы» №4 2013 г.
13 января 2021 ушел из жизни легендарный новгородский поисковик Игорь Кун. 38 лет он занимался поисковой работой, а с 1997 года возглавлял поисковый отряд «Сокол», который основал его отец. Усилиями Игоря Викторовича и его коллег по «Соколу» были обнаружены и подняты останки более трех тысяч погибших защитников Отечества, найдено свыше 700 смертных медальонов, по которым удалось установить личности погибших и разыскать их родных. В свое время мне удалось побеседовать с этим замечательным человеком. Здесь публикую его монолог от первого лица.
История гибели 2-й Ударной армии генерала Власова – мрачная страница отечественной истории. В 1942 году, пытаясь спасти погибавший от города Ленинград, эта армия начала успешное наступление через новгородские леса. Поначалу она удачно прорвала оборону противника и сумела глубоко вклиниться в его тылы. Однако немцам удалось порезать основание этого клина и взять армию в окружение. Чтобы спасти ситуацию в армии был отправлен любимец Сталина — генерал Власов. Правда тот вскоре предпочел сдаться немцам, а затем и вовсе возглавил воевавших на стороне немцев предателей, получивших нарицательное название — «власовцы». Что до брошенной генералом армии, то она еще долгое продолжала сражаться, страдая от голода и нехватки боеприпасов. Солдаты питались травой и корой деревьев. Оставшиеся в живых пытались прорваться в районе деревни с мрачным названием Мясной Бор, где в основном и погибли.
Тень предательства генерала Власова незаслуженно легла на погибшую армию. До 60-х годов поиском пропавших без вести солдат из ее состава почти никто не занимался. Кости павших солдат лежали в нескольких десятках метров от дорог, и никто ими не интересовался. Одним из первых энтузиастов, занявшихся поиском и перезахоронением, стал Николай Орлов. В 68-м он создал поисковый отряд «Сокол», который занялся поиском и перезахоронением останков погибших.
В конце восьмидесятых — начале девяностых поисковое движение резко разделилось на «красное» и «черное». «Красные» ходили на места боев, чтобы по-человечески захоронить павших. «Черные» — копали оружие, боеприпасы, предметы обмундирования, искали награды и предметы быта. Словом, все, что можно было выгодно продать
Правда, со временем, дикие «черные» копатели перевелись. Те, что остались, стали работать цивилизованнее. Берут только то, что им нужно, кости не выбрасывают. Более того – иногда сообщают о них поисковикам, где есть останки погибших.
Но опасностей немало. Как-то на своем вездеходе мы заехали на минное поле. К счастью, мины от времени уже сгнили — повезло.
Прежде поисковые отряды финансировались вскладчину. Иногда помогали разные патриотические организации. Теперь особой помощи почти не осталось. Поисковики выкручиваются, как могут. Например, некоторые находят запчасти от разбитой техники и перепродают их коллекционерам, специализирующимся на восстановлении раритетов прошлого. Там такие подлинные запчасти стоят денег. На эти средства и финансируются экспедиции.
Найти останки погибшего — полдела. Также важно установить его личность. К сожалению, в случае с солдатами РККА сделать это непросто. У немцев во время войны были идентификационные жетоны, состоявшие из двух половинок. В случае гибели солдата жетон разламывался. Одна половинка оставалась на теле, вторая сдавалась в штаб, для учета. Советским воинам был положен так называемый «смертельный медальон» - небольшой пластмассовый футляр с завинчивающейся крышечкой. В него вкладывался листок, где указывались ФИО, адрес родных, кому писать в случае гибели. Но порой солдаты считали заполнение такого листка плохой приметой – чаще хранили в медальонах иголки и всякую мелочь. А если и заполняли, то болотная вода и время часто уничтожают надписи. Выручают надписи, нацарапанные на личных вещах – ложках, пряжках ремня, котелках и т.д. Порой удается найти живых родственников, связаться с ними, указать место захоронения.
Поначалу я занимался обычным поиском — непосредственно на передовой. Затем увлекся темой сбитых самолетов. Их над местами боев было потеряно немало — и советских и немецких. Ищем по сводкам, донесениям, картам военной поры. Каждому поиску предшествует длительная подготовительная работа в архивах.
Многие самолеты при падении ушли глубоко в болота, что способствует почти идеальной сохранности. Причем сохраняется не только металл, но и плоть. То есть бывает, достаем из болота не кости, а почти целиком сохранившиеся тела, в комбинезонах, шлемах, унтах. Сохраняются даже парашюты. Это делает наши поиски по-настоящему уникальными, хотя порой и не сильно приятными – на воздухе тела быстро разлагаются.
За последние годы нам удалось поднять довольно много самолетов – в основном советских — девять штурмовиков Ил-2, три — бомбардировщика Пе-2, три Як-7б, девять У-2, Ил-4, «Аэрокобра» и «Кииттихаук». Задача непростая приходится тащить глубоко в лес подъемные механизмы, помпы, осушать болота. Места падения находим в архивах – по сводкам, донесениям, картам. На месте используем металлоискатели, но в болотах они мало помогают. Более эффективны простые методы — щупы и крюки. Нащупываем с их помощью обломки, достаем предметы, затем осушаем место падения. Удача, когда удается найти табличку с заводским номером авиадвигателя или агрегата. В сталинские времена учет был строжайший, благодаря этому по номеру удается установить весь жизненный путь самолета от места сборки, до обстоятельств его гибели. Нашими усилиями многие экипажи установлены и захоронены, найдены родственники. При этом порой открываются удивительные вещи. Так один наш бомбардировщик был сбит нашим же истребителем. Говорят, пилоты не поделили женщину.
Немцы, кстати, попадаются довольно часто. Неподалеку от места гибели 2-й Ударной, у них было похожее место массовой гибели — Демянский котел. Там нашим войскам, пожалуй, впервые удалось окружить гитлеровцев. К сожалению, в начале войны РККА еще не умела ликвидировать такие котлы. Немцы организовали снабжение по воздуху, а затем сумели вырваться. Но при этом полегло их в тех лесах немало.
Прежде мы поднимали из земли и немецкие останки. Однако возникал ряд щепетильных моментов. Мелочные немцы требовали предоставить вместе с останками погибшего его личные вещи, предоставляли даже какие-то списки. Поэтому в последние годы этим занимаются немецкие организации. Мы же при, обнаружении мест захоронения, только передаем информацию немецкой стороне.
Поначалу, в начале девяностых, у поисковиков была тяга – выносить с мест боев оружие. Его там было огромное количество. Не для того, чтобы продавать, а для военно-патриотических музеев, в основном. Ну или на память. Был случай — нашли пушку-«сорокопятку». Обнаружилась прямо неподалеку от шоссе. Прицепили к «Ниве» и поехали в Питер. Так по дороге ни один гаишник не остановил, как будто, так и надо.
Но в последнее время местная полиция и ФСБ стараются делать на поисковиках свой «план». Могут за какой-нибудь патрон и посадить. Поэтому у нас строгая договоренность из леса ничего не выносить!
За долгие годы у поисковиков сложились свои традиции. Есть и свой, специфический, юмор. Был случай – подшутили над девушкой-студенткой, участвовавшей в раскопках. Днем мы нашли останки погибшего солдата. Ночью один поисковик оделся в форму времен второй мировой войны, подошел к ней тихо и сказал: «Ищи меня в таком-то месте» (ну или как-то так)…
За прошедшие двадцать лет, поисковики сумели перезахоронить большую часть останков погибших в ближайших лесах. Теперь, чтобы обнаружить места боев нужно идти глубоко в лес, порой не один день. Кроме того, появилась еще одна проблема. Время неумолимо уничтожает следы прошлого. Это касается не только железа или дерева. Кости павших солдат окончательно превращаются в прах. Порой находим шинель валенки (войлок и сукно сохраняются очень долго), а внутри ничего нет. Все уходит в землю. Через несколько лет почти ничего не будет напоминать о той войне.
Нас часто спрашивают: «Зачем?» Я привожу пример. Как-то нашили целый павший батальон. Там был узкий перешеек посреди болот, на котором немцы держали глухую оборону. Сначала раскопали один слой костей. По найденным медальонам установили, что-то была третья рота того погибшего батальона. Затем – подняли второй слой костей – вторую роту. В самом нижнем слое лежала первая рота. Так и шли они рота за ротой – на пулеметы. Освобождали нашу родину. Стали изучать документы, и вдруг выяснилось, что этот батальон давным-давно захоронен на кладбище местного райцентра. То есть чиновники нашли списки погибших, установили над пустыми могилами плиты с именами… А они так и оставались лежать там, в том болоте, десятилетия подряд. Вот для того и стараемся, чтобы каждый погибший солдат обрел покой в своей могиле.
Фото из архива Игоря Куна