Глава 12 / начало
Никакой абракадабры в книги не было. Простые рецепты, составленные ведьмаками, владельцами книги. Другой вопрос, что не каждому это дано читать. Я внимательно всматривался в старые страницы, пытаясь найти нужный мне рецепт. Продираться сквозь почерк старых ведьмаков, то ещё удовольствие. То, что книга ещё дохристианская, свидетельствует написание текста. Ни одного пробела, просто цепочка слов, цепляющаяся одно за другое. Зато, какая красота! Никаких знаков препинания. Вообще-то так писали примерно до конца восемнадцатого века. Но уже на бумаге, а я читаю написанное на коже. Именно здесь я надеюсь найти всю последовательность действий. Продираться сквозь дебри правописания былых времён мне пришлось пару часов. И я нашёл! Только вот боюсь, не поймут деревенские этого ритуала. Не поймут и не примут. И про чёрного петуха память предков правильно подсказала. Вот только его в жертву принести надо после ритуала.
Я машинально перелистывал книгу, а сам думал, как провести это действо в данных условиях. Когда мои глаза наткнулись на вполне свежую надпись.
«Читающему эти строки! Нет меня уже в живых. И значит силу свою, как я и предвидел, передать мне не удалось. Но я ни о чём не жалею. Слугу моего Егория определить в хорошие руки. Достаточно произнести в присутствии слуги «Мой ты». Егорий заклятье вспомнит. И будет прислуживать верой и правдой. Я прочёл я и исполню. Клянусь!»
- Тьфу ты! - Я выругался. Слова клятвы я прочёл на автомате. Получилось, что я поклялся найти Егорию хозяина. Я задумался. Забрать слугу себе? Но я должен вернуться домой! Что тогда я буду с ним делать? Не бывает у ведьмака двое слуг. Это, как две головы. Ни к чему хорошему не приведёт. А вот если дядька... - дядька Андрейка, — позвал я мужчину. Дверь немного приоткрылась, и в щёлочку протиснулся смущённый Андрей. - Ты чего убежал? - Поинтересовался я.
- Ты книгу, как из сундука достал? Откуда про прадеда Прошкиного знаешь? Испугался я. - Признался он.
- Ты сейчас чувствуешь кого-нибудь? - Ничего не объясняя, поинтересовался я.
- Так шепчет кто-то. - Пожал дядька Андрей плечами. - Да ты не обращай внимания. У меня с головой с детства, не того, — хихикнул Андрей, покрутив у виска пальцем.
- Да нормально у тебя с головой. Ты нечисть, как чувствуешь?
- А не знаю. Просто знаю, что здесь она. Здесь вот, — указал он на лавку, где сидел домовой.
-Ну, да. - Улыбнулся я, уже точно зная, кому Егорий будет служить. - Нашёл я, как коровью смерть изгнать. Да боюсь, не понравится это народу.
- А кто у них спрашивать будет. Потом спасибо скажут. - Отмахнулся Андрей. - Ты скажи, делать чего?
- Ну, для начала произнеси «Мой ты»!
- Чего? - Андрей нахмурился.
- Вот видишь, а ты народ хочешь уговорить. Повернись к лавке и произнеси эти слова, — настаивал я.
Андрей повернулся к лавке, он стоял как раз напротив Егория. Тот напрягся. Ещё раз, посмотрев на меня и пожав плечами произнёс: «Мой ты». Егория, как кто в бок пихнул. Он быстро-быстро, что-то забормотал, закрыв глаза. А когда их открыл, чётко и ясно произнёс.
- Здравствуй хозяин. Располагай мной. Рад буду служить тебе.
- Ты?! Ты кто?! - Пролепетал Андрей, а потом резко развернулся и накинулся на меня. - Я тебя о помощи просил, а ты мне тут фокусы показываешь!
-Это не фокусы. - Как ни странно объяснить дядьке Андрею происхождение Егория удалось быстро. А дальше пусть сам разбирается. Я маленьким был, да разобрался. А здесь великовозрастный дядька с задатками силы.
-А теперь давай по делу, — Положил руку на книгу дядька Андрей, как бы давая понять, что это его вещь. Улыбнувшись, я книгу от себя отодвинул.
- Обряд этот ты сам проведёшь. Девица нужна. Чистая. Нужны и бабы, которые ещё не рожали или уже не будут рожать, — начал я, но Андрей вдруг перебил меня.
- Девица петуха чёрного должна над головой держать и с громким воплем по селу бежать. К каждому дому, к каждому тыну. А бабы следом. И все они должны быть голыми. В конце села куча навозная. Навозница ту кучу не покидает. Остальная нечисть в полдень у колодца соберётся. Жажда её мучает. Согнать бабы должны нечисть к навознице, петуха сжечь, вместе с нечестью на навозной куче. - Закончил дядька Андрей.
- Ну, и чего ты от меня хочешь? - Удивился я. - Сам ритуал знаешь. Меня зачем у богов вымаливал?
- Не тебя. Ведьмака. Сказка это бабкина! Рассказывала она мне её в детстве. - Прошептал он, не отрывая взгляда от стола. - Ладно, — помолчав с пару минут, встал Андрей. - Есть одна девка. Должна помочь. - С этими словами дядька вышел на улицу. И в дом тут же вошёл Петруха.
-Ты чего ему наговорил? - Мотнул головой, указывая на дверь Петруха. - Чего он такой озабоченный?
- Обряд ему очень понравился. Пошёл баб уговаривать. - Хмыкнул я, — надеюсь, придёт не побитым.
Дядька Андрей появился примерно через час, как ни странно довольно потирая руки.
-Твоя помощь ведьмак понадобиться. Бабы дали согласие. Керосина немного есть.
И вот я лежу на самом солнцепёке за навозной кучей с готовым факелом в руках. Осталось только чиркнуть спичкой. Очень надеюсь, что не получится, как в плохом кино. Петуха кинут на кучу, а у меня спичка не зажжётся. Навозницу я не видел, а вот её дыхание чувствовал. И даже запах керосина его не мог перебить. Зловонье. Солнышко нещадно палило, припекая макушку. Кепку надо было надевать.
Сначала я услышал вопль петуха. Изловили. А за тем визг девушки. Чуть приподнялся над кучей, чтобы лучше видеть.
Впереди всех, верхом на палочке, с кричащим петухом бежала нагая девушка. Следом за ней, с распущенными волосами, такие же нагие, громко крича, размахивая серпами и косами, бежали двенадцать баб. А замыкали колону за голыми бабами, гремя железом и трещотками, оставшиеся жители деревни. У колодца вся эта шумная компания сделала круг с воплем:
- Гей, ату её нечисть! Сгинь, пропади чёрная немочь!
Я видел, как впереди девушки с петухом несётся пылевой вихрь, это коровья смерть, Веснянка - Подосенница, Веретеница и все их сорок сестёр. Добежала девица до кучи назёма, кинула туда петуха. И тут же бабы встали кругом и громким криком не дали нечисти покинуть навозную кучу. Факел у меня вспыхнул, лишь я только спичку к нему поднёс. И заскакали бабы и девки вокруг кучи.
-Сгинь! Сгинь, пропади немочь. - Звенят в косы, бьют в чугуны. И взвился костёр красной головой, раскинул красные перья. И ещё громче закричали девчата! Ещё громче загрохотали чугуны. Пока не опала красная голова, не зашипела ни одно красное пёрышко, отгорел костёр. Настала тишина. Разошлись усталые бабы по домам. Лишь детвора довольная представлением, носилась по селу, грохоча в чугуны и звеня бубенцами.
- Завтра вокруг деревни пахоту сделаю, — довольно потирая руками, проговорил дядька Андрей.
- Так - то вроде от чумы? - Припомнил я. - Уверен, что ещё раз баб раздеться уговоришь?
- Уже. Ради скотинки на всё пойдут. А я уж вместо волхва побуду. - Довольно проговорил Андрей.
- Ну - ну. Ты не зазнайся, а то силу свою не рассчитаешь, сожгут тебя или утопят. - Предупредил я дядьку. Он лишь только отмахнулся. - Помыться у вас есть, где? Провонял навозом жуть.
- В бочке вода согрелась. Само то, вымоешься, — предложил Прошка. - Мыло вон. На полке.
Я подошёл к полочке, взял в руки коричневый кусок чего-то вонючего. Сейчас от меня пахло не намного лучше.
- Это? - Ещё раз нюхая кусок, поинтересовался я.
- Буржуин, что ли? - Округлил глаза Петруха.
- Интеллигент, — поправил я его, вздохнув. И пошёл во двор к бочке. Других условий для гигиенических процедур не будет. Продолжение