Благодарю вас, дорогие читатели, за классы и комменты
Здесь можно прочитать Книгу 1
«Ей было тяжело осознать, что ее любимый станет принадлежать ее дочери. И это означало, что если раньше, хоть она и не делала этого, но можно было поцеловать Аслана, прижаться и обнять, то теперь он станет мужем ее любимой малышки. Табу».
Часть 21
Сватовство прошло на высшем уровне. Аслан в сопровождении матери приехал с огромными букетами роз. Один из них он преподнес своей невесте, а второй будущей теще. За богато накрытым столом были произнесены все важные слова напутствия молодым. Оговорили день свадьбы. На подготовку оставался всего месяц. В тот же вечер Аслан прислал Зиртане сообщение:
«Я прошу у тебя прощальный вечер! Сжалься и дай согласие!»
Она тут же коротко ответила:
«Нет!»
Аслан перестал приходить, Наруфа полдня вертелась перед зеркалом, а ближе к вечеру уходила. Зиртана все время провожала ее словами:
— Смотри у меня! Ты меня знаешь!
Наруфа целовала мать и всегда говорила:
— Ну что ты, мамочка! Аслан и пальцем меня не трогает.
— Я видела, как он тебя не трогает! — презрительно шипела Зира.
— Случайно вышло! — краснела Наруфа.
— Смотри, как бы еще чего случайно у вас не вышло, — сузив глаза, говорила мать.
Хотя у Зиртаны было очень много дел, она все равно постоянно думала про Аслана. Каждое утро начиналось с поездки на квартиру Дувана и Эданы, где полным ходом шел ремонт. Подготовка к свадьбе тоже занимала много времени, тем более теперь, когда Эдана ничем не могла ей помочь. Девушка все еще никак не могла прийти в себя. Она толком не поняла, что с ней случились.
А вот Дуван был очень подавлен, ведь он потерял второго ребенка. Зиртане было очень жаль сына, и в какой-то момент она даже готова была признаться в том, что его сын жив и здоров. Но это значило вбить клин в отношения с Дуваном, или скорее всего, навсегда их прекратить. Такое не прощают. Она бы сама ни за что не простила. Дуван попросил мать ничем не обременять Эдану, дать ей возможность окрепнуть после операции.
— А ты, кажется, влюблен в свою жену? — улыбнулась Зиртана. — Заботишься о ней! Молодец! Я горжусь тобой, сынок. Ты настоящий мужчина. Любишь ее?
Дуван смутился, но ответил:
— Мама, я благодарен вам, что вы мне нашли Эдану. Она хорошая, добрая, ласковая, заботливая, спокойная. Не знаю, люблю ли я ее. Скорее всего нет, но я чувствую ответственность перед ней. Помнишь, ты мне сказала, что ей еще хуже, чем мне? Я это хорошо понимаю и стараюсь скрасить ее жизнь. Она привыкает понемногу. Я не давлю.
Так потихоньку подошло время свадьбы. Ночь перед ней Зиртана не спала совершенно: болела голова, сердце, поднялось давление. Керан перепугался не на шутку и даже хотел вызвать скорую помощь. Но Зира хорошо понимала, в чем дело, и успокоила супруга:
— Не нужно никуда звонить. Это от переживаний. Ты же знаешь, что мы с Нуруфой — единое целое. И вот приходится разрываться. А это болезненно. Не тревожься, к утру я буду в порядке! — Зиртана прижалась к мужу.
— Хорошо, я понимаю тебя! — он поцеловал ее и прилег.
До утра, а значит до свадьбы оставалось совсем немного. Все то, что сказала Зиртана мужу, было чистой правдой. Она очень любила Наруфу, и дочь платила ей тем же, но Зира утаила о своих чувствах к Аслану. Ей было тяжело осознать, что ее любимый станет принадлежать ее дочери. И это означало, что если раньше, хоть она и не делала этого, но можно было поцеловать Аслана, прижаться и обнять, то теперь он станет мужем ее любимой малышки. Табу.
Все утро прошло в хлопотах и беготне. Наруфу наряжали, причесывали и делали макияж профессиональные стилисты и визажисты. Когда готовая к бракосочетанию невеста вышла в гостиную, у всех вырвался возглас восхищения. Так она была хороша. Тонкую талию удачно прочеркивал широкий пояс, густо украшенный жемчужинами, а кипенно-белое воздушное кружево оттенило чуть смугловатую кожу девушки. Шикарный волос был уложен в замысловатую прическу, слегка скрываемую под фатой. Визажист лишь немного прошелся по безупречному лицу Наруфы своей кистью, оставив акценты на верхних скулах и губах. Другие старания были менее заметны: умело подведенные глаза и немного подкрашенные ресницы.
Зиртана расчувствовалась и не удержала слез. Она подошла к Наруфе, чтобы обнять ее, и все увидели, как они похожи: мать и дочь. Свадьба лишь наполовину напоминала аникийскую. По договоренности с Асланом и его мамой провели кое-какие обряды и исполнили некоторые обычаи. Аникийское вино лилось рекой. Но гвоздем вечера стал танец, который исполнили родители невесты. Керан и Зиртана как всегда были неподражаемы.
После торжества Наруфа и Аслан отбыли на виллу высоко в горах, которую Керан забронировал для молодых на целую неделю. Зиртана почти не спала в ту ночь, а если ненадолго забывалась беспокойным сном, ей виделась Бетхор. Она курила свою трубку, дым был такой едкий, что Зира задыхалась и начинала кашлять. Она подскакивала, немного успокаивалась, укладывалась снова, но все повторялось вновь. Бетхор хохотала и твердила: «Будешь когти ломать под кроватью молодых, а сделать ничего не сможешь!» Воображение рисовало Зиртане всевозможные эротические сцены, и это было невыносимо: понимать, что вот сейчас любимый мужчина извивается в страсти с любимой дочерью. Зире хотелось выть, орать, плакать. И это означало, что предсказание Бетхор сбылось в полной мере.
Зиртана и Наруфа переписывались дежурными сообщениями. Привет, пока, как дела, как дома, как вы. Но на третий день после свадьбы Зира не выдержала и позвонила дочери. Наруфа не сразу ответила, голос ее был блаженно-спокойный.
— Наруся, привет. Как дела? — пытаясь скрыть волнение, проговорила Зира.
— Привет, мамочка! Все хорошо.
Наруфа характерно захихикала и протянула: «Ну, Аслан! Я с мамой говорю!»
— Дочка, а можно эти подробности вашей интимной жизни оставить за кадром. Поговори со мной минуту, я три дня тебя не беспокоила, — не сумев скрыть раздражения, сказала Зиртана.
— Прости, мамочка. Да, говори! — голос Наруфы стал серьезным.
— Пропала охота, — отрезала мать и отключилась.
Ей хотелось орать, рыдать, разорвать все. Но она лишь в бешенстве кинула свой телефон. Он ударился об стену и рассыпался на мелкие осколки. Зира бросилась на кровать и разрыдалась. Она колотила в изнеможении подушку, ее трясло от обиды и бессилия. Вдруг кто-то постучал в дверь.
Опомнившись, Зира крикнула:
— Кто там? Нельзя.
— Мамочка, это я.
То была Диназа.
— Что ты хотела? — не очень любезно спросила Зира, вдруг подумав о том, что она совершенно забросила младших детей.
А ведь еще совсем недавно она проводила с ними очень много времени: возила в школу, на секцию таэквондо, к репетиторам. Частенько они ходили в парк, в кино, цирк. Все это промелькнуло в голове, Зира встала, быстро поправила волосы, вытерла слезы и открыла дверь. Диназа стояла на пороге комнаты, она была очень взволнована.
— Что случилось? — перепугалась Зира.
Диназа замялась.
— Говори, — настаивала мать. — Ведь ты же постучалась ко мне.
Диназа кинулась к матери в объятия:
— Мама, я шла мимо твоей комнаты и услышала, что ты плачешь.
— Милая моя девочка! — Зира погладила дочку по голове. — Добрая моя, любимая моя!
Зиртана была очень растрогана вниманием к себе дочери и подумала: «Вот оно мое спасение. Диназа! Она уже взрослая, надо мне готовить ее ко взрослой жизни».
Диназе совсем недавно исполнилось тринадцать лет.
«Ведь она всего на два года младше Эданы», — ужаснулась Зира и подумала о том, что никогда она не отдаст свою девочку так рано замуж, и тем более так далеко от себя.
Татьяна Алимова
