Ариэль Шарон и войны Израиля
Арик Шарон был не тот человек, который исполнял приказы, с которыми был не согласен. В вопросах национальной безопасности компромиссов он не признавал и получил по праву прозвище «Бульдозер». Ещё в войне 1956 года против Египта он игнорировал приказы не двигаться через Средний Проход на Синай, что привело к попаданию патруля ЦАХАЛ в засаду и едва не стоило ему всей дальнейшей карьеры. В мае 1967 года генерал-майор Шарон командовал 38-м дивизионом Южного фронта. Ситуация тогда накалялась. 23 мая Насер перекрыл доступ судов в израильский порт на Красном море. 28 мая собрался кабинет министров Израиля, на котором встал вопрос о том, начать ли превентивные военные действия. Премьер-министр Эшколь собирался было согласиться на это, но позвонил президент США Джонсон, сообщив ему, что в этом случае союзники могут не поддержать Израиль. Эшколь заколебался. Военные давили, и громче всех кричал Шарон:
Сегодня мы своими руками избавились от сильнейшего нашего оружия – страха врага перед нами… Мы должны будем заплатить ещё большую цену в будущем за что-то, что мы в любом случае должны были сделать сегодня. На кону существование народа Израиля.
В разговоре с начальником генштаба Рабином Шарон вообще договорился до желательности военного переворота в стране. В конце концов, Эшколь поставил министром обороны Моше Даяна, который был главой генштаба в 1956 году. Это означало, что решение о войне принято, которая и началась 5 июня с бомбёжек египетских аэродромов.
Внезапное нападение обеспечило победу Израилю. С самого начала Шарон не захотел сидеть в обороне, как приказал ему командующий фронтом и попросил напрямую об этом Рабина. Рабин посоветовал ему либо исполнять приказ, либо сдать пост. И всё же ему дали наступательную задачу, с которой он блестяще справился, взяв за ночь перекрёсток, открывавший дорогу на Синай. В 1956 году Даян брал его три дня. Шарон разделил свои войска на несколько подразделений, каждое из которых получило свою задачу. Да, это было трудно, но план сработал. Ошибки противника привели к впечатляющей победе в войне. Египтяне оказались полностью не готовы к нападению и в деморализованном состоянии откатились до Суэца. Израиль потерял сорок человек и 19 танков, Египет – 2000 человек и 60 танков. В ответ на решение Иордании вступить в войну Израиль захватил территории на запад от реки Иордан, после чего были взяты Голанские высоты в Сирии. Карта Ближнего Востока оказалась перекроена за несколько дней. Конфликт с соседями не был закончен, но его условия оказались переписаны.
Шарон стал новым командующим Южным фронтом, но главой генштаба ему дать не стали в силу конфликтного характера. В конце концов, он уволился из армии, но в том же 1973 году началась очередная война, и 6 октября его призвали из резерва. И опять он командовал дивизионом под руководством на этот раз Шмулика Гонена. К своему новому командиру он относился в лучшем случае со снисхождением, и уже через пару дней не стал скрывать своего мнения, что тот явно не тянет. Кого он уважал – это министра Даяна. От него он позаимствовал культивацию своего героического образа с помощью прессы. В конце концов, он был не только генералом, но и политиком, сидевшим в мирное время в оппозиции правительству.
В ответ на форсирование египтянами Суэцкого канала Шарон предложил совершить по ним контрудар всеми силами, пока они не смогли укрепиться на своих позициях. Он был убеждён, начиная ещё с войны за независимость, что ни раненых, ни мёртвых сдавать врагу нельзя. Генштаб вроде бы согласился, но потом стал пересматривать планы. Гонен явно не тянул и пользовался невысоким авторитетом. К нему приставили Бар-Лева. Войскам было приказано обороняться, но Шарон стремился найти слабое место в позициях египтян. Гонен заметил, что танки Шарона идут к каналу и стал звонить, требуя объяснений. Трубку не поднимали. Тогда он прилетел на вертолёте, чтобы лично поговорить с Шароном. Тот согласился остановить продвижение. Но продолжил его сразу после того, как Гонен улетел назад. Ему на самом деле удалось найти дыру в позициях египетской армии, и он запросил инженерное оборудование для форсирования канала. План граничил с сумасшествием, о чём и доложили Даяну. С ним не было согласно ни командование, ни подчинённые. Но, с другой стороны, долго сидеть в обороне Израиль тоже не мог, а продвижение к Дамаску на Северном фронте было тяжёлым.
Война Судного дня. Прорыв Израиля через Суэцкий канал.
Судьбу кампании решило решение Садата двинуть дальше свои танки, для того, чтобы помочь Хафезу Асаду, отцу нынешнего президента. Разведка сработала хорошо, и это дало Израилю шанс на ответный удар. 14 октября египетские войска попали в заранее заготовленную ловушку, а брешь на фронте только расширилась. Половина из четырехсот египетских танков была потеряна, после чего план контрнаступления через канал был одобрен верховным командованием. Шарон бил копытами, но начальство тянуло с решениями. Переправу наводили наспех, но всё же навели. Отвлекающий удар по египетским войскам дорого обошёлся, но стратегическая цель была достигнута: канал был успешно форсирован, а враг не понял, что произошло. Танки Шарона уничтожили пять позиций египетской ПВО при расширении плацдарма. Без приказа, как водится. Командование, наоборот, приказало ему закрепляться и перестать форсировать канал. Бар-Лев видел задачу Шарона в прикрытии действий других групп на восточном берегу, но последний вёл свою собственную войну, не считаясь с интересами остальных. Однако ему везло, египетские войска оказались недостаточно последовательны и настойчивы. Шарон продолжал настаивать на необходимости продолжения расширения плацдарма. 21 октября Египет стал бить соединения ЦАХАЛ на западной стороне канала, и Гонен приказал Шарону вернуть войска на восточный берег для совершения контрудара. На что было отвечено: «Ни за что!
Шарону помог Даян. Он смог убедить командование отказаться от идеи контрудара. На следующий день вступило в силу прекращение огня, хотя ещё три дня Израиль продолжал консолидировать свои войска на плацдарме. Это была военная победа, но политическая ничья с серьёзными издержками. Благоприятное завершение войны не успокоило Шарона, который всеми силами выставлял себя главным победителем, пытаясь расквитаться с прошлыми обидами. Он не щадил никого, кроме Даяна. Голда Меир критиковала его за скандальное поведение, граничащее с бунтом, а Даян отмалчивался.
Даян и Шарон на плацдарме за Суэцким каналом.
После войны Шарон ударился в политику и добился успеха в рядах Ликуд. В 1981 году он получил вожделенный пост министра обороны страны. С Египтом двумя годами раньше было заключено мирное соглашение. Проблемы для безопасности были теперь на севере, на который время от времени нападали боевики Арафата из Организации освобождения Палестины (ООП). Было решено зачистить от них юг Ливана на глубину 40 километров: дальше их ракеты не добивали. Повод предоставило покушение на израильского посла в Лондоне 3 июня 1982 года. Бронированные колонны пошли с боями через ливанскую границу. В войну ввязались сирийские войска, размещённые на территории Ливана. Шарон сразу полез в драку с сирийцами, решив перерезать дорогу Дамаск-Бейрут, что было намного дальше сорока километров. Его поняли подчинённые, но не поняли другие члены кабинета министров, которых он призвал не бегать с линейкой.
9 Июня была разгромлена сирийская ПВО в долине Бекаа. В этот день Сирия потеряла 29 самолётов, а Израиль – ни одного. 10 июня были достигнуты предместья Бейрута, но не без больших потерь. Разногласия начались не только с кабинетом министров, но и в рядах ЦАХАЛ. Жертвы среди гражданского населения вызывали озабоченность у США. Время шло, осада продолжалась. После бомбёжки 16 августа премьер-министр Бегин был вынужден оправдываться перед американцами за эту «очевидную» инициативу Шарона, у которого после этого забрали из подчинения ВВС. Начиная с 21 августа, из Бейрута началась эвакуация сирийских военных и бойцов ООП.
Шарон надеялся на своих союзников христиан-маронитов в руководстве Ливана, которые пошли бы на сделку с ООП. 23 августа премьер-министром страны был избран Башир Жмайель. Но он оказался убит сирийским агентом 14 сентября ещё до вступления в должность. В ответ Шарон занял Западный Бейрут, нарушив соглашение о прекращении огня и не проконсультировавшись с членами правительства. 18 сентября боевики Фаланги устроили зачистку в лагерях палестинских беженцев Сабре и Шатиле, которая оказалась, по факту, резнёй в отместку за убийство Жмайеля. Их отправил туда Шарон, который говорил министрам и своим подчинённым только то, что ему было удобно. Впоследствии Бегину удалось отвертеться перед Верховным судом Израиля, а Шарону – нет. Он уволился с поста министра обороны.
На протяжении всей своей карьеры Шарон, будучи безоговорочно уверенным в своей правоте, игнорировал мнения других. Это всё ещё работало, пока над ним имелся какой-то контроль, но окончилось катастрофой в 1982 году, когда этого контроля не стало. Неисполнение приказа – табу, но это табу он регулярно нарушал, считая себя ближе к реальной ситуации, хоть и отрицал это порой. Но порой он писал и такое:
Я думаю, что когда старшего по должности офицера нет на месте событий, можно игнорировать или изменить приказ.
Действие по месту и обстоятельствам стало частью военной культуры израильской армии. Однако делегирование ответственности вниз имеет свои недостатки: сверху видно дальше, а взаимодействовать с соседями своевольным командирам труднее. Эти недостатки могут быть компенсированы хорошей связью и доверием, но какое доверие может быть к офицеру, не исполняющему приказ? В интервью 1974 года Шарон обозначил свои приоритеты: сначала – благо страны, затем – обязательства перед подчинёнными, и только потом – верность командованию. Так демократии не воюют. Интересы страны и все обстоятельства могут быть должным образом поняты только на высшем уровне. Шарон оправдывал своё неподчинение приказам в 1973 году тем, что они были «плохие». Настоящей причиной было отсутствие доверия к нему со стороны командования, которое и пыталось контролировать его этими приказами. Это он считал несправедливым, пытаясь уклониться от исполнения, что ещё больше усугубляло недоверие.
Стоит упомянуть, что, захватив Западный Бейрут, израильская армия захватила и посольство СССР, устроив на его территории нужник под открытым небом. Было ли это инициативой Шарона – остаётся лишь догадываться. Советский Союз ограничился дипломатическим протестом, но в альтернативных предложениях, вроде нанесения атомного удара по самому Израилю, недостатка не было. Так неосмотрительные и самонадеянные действия военных могут поставить под угрозу существование всей страны.