Маша долго не замечала, как из Машеньки она превратилась в Марию Андреевну. Жизнь её протекала тихо и почти безгрешно. Поэтому, наверное, она пропустила момент начала своего увядания.
Она никогда не была красива, привлекательна, заметна. Даже в лучшие свои годы, в лучших нарядах, никто ей не говорил, что она обворожительна.
Единственным достоинством у Маши была её фигура, правильные формы и пропорции тела. Но фигуру никто не видел за платьями-балахонами. Тонкая талия никогда не подчёркивалась поясом.
Сейчас она особенно быстро и некрасиво старела. Персиковый пушок над верхней губой превратился в колючую поросль, веки ползли вниз, угрожающе нависали. Некогда карие глаза светились изнутри желтизной. На ступнях выросли косточки, на боках валики с жиром.
Десять лет назад Маша случайно, на автобусной остановке познакомилась с тихим не молодым мужчиной. И в первый же вечер он остался у неё с ночёвкой. Видимо ангелы или демоны помогли сблизиться этим людям, по природе своей не склонным к авантюрам.
В тот вечер Маша потянулась на верхнюю полку за новыми чашками для чая, при этом, очень балетно и не преднамеренно вытянула правую ногу в сторону, а просторный балахон обхватил безупречную фигуру.
Мужчина обомлел от увиденного и тихо прошептал:
-Вы обворожительны, Машенька. Ваша фигура...золотое сечение...
Он был эстет по натуре, замечал красоту во всём.
Оттого, что Маша никогда не слышала про себя таких слов, она замерла и уронила чашки на пол.
Мужчина подошёл к ней, снял со стула, на котором она стояла, обнял за хрупкую талию, потянулся к её губам.
Действительно, посуда бьётся к счастью!
Десять счастливых лет Игорь прибегал к Маше на квартиру почти каждый день.
Жена его, всю весну и лето жила на даче, замужняя дочь уехала в другой город на родину мужа. Времени на встречи хватало.
Иногда, когда жена Игоря уезжала к дочери в праздничные дни, им удавалось даже вместе встречать праздники.
Эту новогоднюю ночь они планировали провести вместе. Жена снова должна была уехать к дочери и остаться там до Рождества. Путь к дочери был не долгим, три часа на автобусе.
Но в 7 часов вечера 31 декабря, Игорь позвонил и тихо сказал:
-Я не приду. Анна прочитала все смс в моём телефоне, я признался. Прости, Маша.
А в 10 вечера 31 декабря, жена Игоря заявилась к Маше домой. Она сильно оттаскала Машу за волосы, разбила в кровь губу, обозвала словами, которых Маша не знала. Не печатно, грубо, грязно.
Шумно ушла.
Маша остекленелым взглядом смотрела в пол.
Потом она умылась, зачем-то выпила молока, завернулась в плед и уткнулась в подушку лицом. Сказала вслух:
-Отобрали. Игоря отобрали,- и разрыдалась.
Рыдала долго, с подвывом, до тех пор пока не истратила весь бабий стон, не иссякла ресурсом.
У неё никого не было любимее и ближе кроме этого пятидесятилетнего мужчины. Маша рисовала его портреты, фотографировала спящего, смеющегося, читающего. Покупала ему часы, галстуки, куртки. Мыла ему с удовольствием ноги и тёрла спину мочалкой.
Она хотела всю ночь размышлять о своих страданиях, но почему-то уснула.
Где-то уходили с вокзалов поезда, гремела музыка, луноход бегал гусеницами по Луне, взрывались Галактики, рождались дети.
Хлопали петарды, свистели салюты, в окно пробился серый рассвет, а Маша спала. Давно она так не спала. Всё-таки любовь забирает много сил, хотя и возвращает сторицей.
Наверное, Маша знала, что такой день настанет, что жена узнает. И вот, можно сказать, дождалась.
Проснулась она почти в обед. Взглянула на себя в зеркало. Несчастная, стареющая женщина. Ещё и разбитая губа распухла. Заварила чай.
В дверь позвонили.
За дверью стоял Игорь. В руках маленькая чёрная спортивная сумка и почему-то большой зонт. Губа тоже разбита.
-Я к тебе насовсем, Машенька.
-Проходи, будем чай пить.
А потом они смеялись над разбитыми губами, своими страхами, над зонтом, которым била Игоря по спине жена, а потом бросила во след, а Игорь подобрал, зонт старый ещё отцовский. Смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Выдумывали новогодние поздравления.
Включили музыку, танцевали. Выпили новогоднее шампанское. Не могли наговориться, приготовили очень сладкий подгорелый пирог.
Через 9 месяцев Маша родила сына Ивана. Её называли старородящей, пугали осложнениями, но она родила, ничего не побоялась.
Сына они вырастить успели. В атмосфере счастья, любви и уважения.
Фото из Интернета.
С любовью и добром, ваша Мона.