В середине января 1897 года в Мариинском театре прослушивали новую оперу Римского-Корсакова «Садко». Фрагменты, под рояль, пел сам автор. От волнения он немного охрип, оперу исполнил не всю «за поздним временем». Руководству театра опера не пришлась по душе. Задачи хора и оркестра там были трудны и огромны, а либретто сулило немалые трудности и дороговизну в постановке.
Опера не вписывалась в принятые, десятилетиями устоявшиеся рамки лёгких, феерических и помпезных, романтических спектаклей Мариинки. Молодой император Николай II, утверждая через неделю репертуар на грядущий сезон, предложил дирекции подыскать «что-нибудь повеселее». Директор же, опытный вельможа и бывший дипломат И.А. Всеволожский, не стал возражать, избежав этим вышеуказанных хлопот.
Композитор решил больше «не беспокоить дирекцию своими операми». И тут в декабре из Москвы к нему нагрянул Савва Иванович Мамонтов – железнодорожный магнат, меценат и талантливый театральный деятель, популяризатор русской оперы. Критик Стасов называл его частную оперу одним из «крупнейших проявлений духа доброжелательства на пользу Родины и соотечественников». Мамонтов решил к Рождественским праздникам непременно поставить «Садка».
К оформлению, как и прежде в «Снегурочке», он привлёк русского импрессиониста К.А. Коровина, а с ним С.В. Малютина. На казённой сцене декоративное искусство в эти годы было в упадке, там царила рутина, что выражалось в помпезно-обстановочных, уже за правило безвкусно оформленных спектаклях. Мамонтов же, напротив, считал, что декорация должна не столько служить украшением, но помогать поэтически раскрывать замысел спектакля.
И здесь заслуги Коровина, как одного из реформаторов театральной сцены, невозможно переоценить. А. Бенуа называл его «творцом своеобразных, очаровательных созвучий, блестящим симфонистом и в то же время чутким и тонким поэтом». Работе над «Садко» способствовало сильное влияние изобразительных принципов в музыке Римского-Корсакова, её глубокая, захватывающая образность – начиная с могучего вступления «Океан-море синее».
Опера была спешно поставлена. Премьера состоялась 26 декабря, сразу после Рождества. Известно, что Мамонтов полагал главным режиссуру, в которой он был настоящим мастером, а музыкальной стороной спектакля интересовался меньше. Римский-Корсаков, вместе с супругой, прибыл из Петербурга на второе представление. Он печально отметил недостачу инструментов в оркестре и наличие фальшивых нот. Хористы в I картине пели по нотам, «держа их в руках вместо обеденного меню».
«Но у публики опера имела громадный успех, что и требовалось. Я был возмущён; но меня вызывали, подносили венки, артисты и С.И. всячески чествовали меня; оставалось кланяться и благодарить», – вспоминал композитор. Из артистов ему понравились тенор Секар-Рожанский и Н.И. Забела, жена художника Врубеля, обладавшая колоратурным сопрано.
Дирижировал премьерой Э. Эспозито. Вторым дирижёром частной оперы в тот сезон был С.В. Рахманинов, и этот же сезон в частную оперу пришёл Ф.И. Шаляпин. Вспоминая, что Мамонтов многократно отказывал музыкантам в дополнительной репетиции, Рахманинов отмечал:
«... всегда очень интересная, свежая и оригинальная постановка и в то же время недостаточно срепетированный оркестр, плохо разученные хоры и множество мелких дефектов[…] Например, доска, по которой Садко должен был отправиться в царство Морского царя, будучи брошенной с корабля Садко, ударилась о «воду» — пол сцены — с невероятным грохотом; или ещё: одна из больших рыб в сцене подводного царства спокойно проплывала через сцену, будучи обращена своею обратной стороной к публике... И несмотря на всё это, успех новой оперы Римского-Корсакова был огромный.»
Мы уже писали статью Садко и Николай Чудотворец
А вот и наш прекрасный водяной, без которого не было бы порядка в водном царстве.
Заглядывайте в наш Телеграм-канал, там тоже много интересного!
Эта и другие статьи написаны, чтобы помочь создавать волшебное настроение круглый год.
Ваша фабрика елочных игрушек XMAS TOYS.