Она высвободила руку из-под его головы и вышла в сад. Аромат распускающейся вишни приятно и терпко щекотал нос. Любила ли она его? На этот вопрос не находилось ответа. Лишь ноющее чувство внизу живота звало ее в объятия этого нежного мальчика, который, несмотря на свою наивность и хрупкость, вызывал в ней непреодолимое желание, которое лишало ее разума. Она просто не могла противиться тому, что он покрывал ее тело нежными поцелуями и сжимал в объятиях так страстно, что становилось невозможно дышать… Увидев его однажды, она сказала себе, что непременно добьется его любви. И она получила всё, о чем мечтала.
Во время близости он был похож на сильного зверя, который не мог совладать своими эмоциями, наполняя её теплом своего огромного органа, глубже и глубже проникая в ее плоть. Извергался он всегда шумно и бурно, в порыве страсти искажалось его лицо, и рука тянулась к ее шее – никому, никому не отдам, лучше убью, моя, моя, моя… Потом затихал и становился кроткий и маленький, ласковый и обессиленный, кутался в одеяло и засыпал…
Он ещё спал, когда он отворила калитку и вышла. Понимала, что уходит навсегда. Так больше не может продолжаться. В семье, проживавшей в Фивах, бывших в то время столицей верхнего Египта и расположенных достаточно далеко от Средиземного моря, ее воспитывали в строгости. Если бы кто-то узнал, что она оступилась, найдя утешение в объятиях простого воина, ей не миновать казни… Этот позор смывается кровью. Как-никак семья Нефертари принадлежала к знати.
Он проснулся, надеясь увидеть свою возлюбленную рядом с собой. Но кровать с её стороны была пуста. Выйдя в сад, он заметил, что калитка открыта, и лишь ветер колышет листик, упавший с виноградной ветки. В сердце ёкнуло: она ушла! Почему-то в данный момент он понял, что никогда больше не увидит он свою любимую. Не мог предположить, где её искать. Он знал лишь, что живёт она в окрестностях Мемфиса. Она сама появлялась в его домике, обычно под покровом ночи. Их любовь была страстной и красивой. Он любовался ее станом, покрывал поцелуями тело, возвышался вместе с ней на ложе любви, уносясь вверх, вслед за душой… Как жаль, что так недолго длились эти минуты наслаждения. Каждое утро она целовала его и уходила. Чтобы вернуться. Но сейчас всё было по-другому. Теперь никогда более он не увидит её… Сердце сжалось в тоске, и мучительная боль пронзила его душу, вывернув наизнанку.
Она приняла свой обычный вид, когда высохли на лице слёзы. Прощай, воин, прощай мой мальчик…
Ей предстояло вернуться в мир знати и великолепия. Мир любви и легкости нужно забыть. Но не знала она, что под сердцем зародилась новая жизнь…
Свадьба была пышной и красивой – девять дней не смолкали песнопения в честь великого Рамзеса и его красавицы жены, той, ради которой светит солнце. Нефертари стала супругой Рамсеса II в ту пору, когда тот был еще царевичем, то есть ему не было 20 лет. Один из величайших фараонов Древнего Египта, который правил страной в ее Золотой век, удостоил возлюбленную статуса главной жены и на протяжении всей жизни отдавал ей дань любви и уважения. Несмотря на то, что в гареме правителя числилось 200 женщин, только Нефертари в течение 24 лет считалась матерью-царицей. Но каждый раз, засыпая, она мечтала оказаться в объятиях своего воина… Она помнила его тело, его руки, его нежные поцелуи, от которых кружилась голова.
Он увидел её лишь однажды. Увидел, но не посмел приблизиться к матери своего сына, который так же смешно хмурил брови, как он сам. Он понял всё. Но никогда и никому не рассказывал о своей связи с той единственной, что стала его возлюбленной навсегда. Любимой, но недосягаемой.
Рамсес II безутешно скорбел о кончине жены и устроил ей скальную гробницу в Долине цариц, которая по сей день остается самой роскошной усыпальницей. Ее стены покрыты расписанными рельефами, которые представляют высочайший образец искусства Нового царства. На стенах изображен путь женщины, следующей в загробный мир, чтобы предстать перед судом Осириса.
Он пережил её на десять лет. Его предали земле, когда её тело покоилось в усыпальнице…
Все знают, что души бессмертны. Но до поры-до времени мы в это не верим. Пока не встретим того, кто кажется нам до боли родным и нужным.
Москва. Декабрь 2023 года. Столица принимает гостей, приветствуя их огнями новогодних ёлок. На станции метро Парк победы я спускаюсь на эскалаторе, погрузившись в собственные мысли. В этот момент чувствую на себе взгляд. Посмотрев по сторонам, замечаю мальчишку, который неотрывно смотрит на меня. И обжигаюсь об этот взгляд.
Я его узнала сразу, потому что лоно отозвалось горячей волной… Это он. Мальчишка, дерзкий и наглый, крикнул мне: «Ты очень хорошо выглядишь!». Спустившись вниз, он остановился и попросил номер телефона. И весь вечер писал, писал, писал, звонила, просил о встрече. Я дала согласие. На следующий день он появился в дверях метро. Вызвали такси, куда-то ехали… Мы были вдвоем два часа. И это точно был он. Он был нежным и ласковым, немного смущенным и неумелым… Но таким жарким и родным... Хотелось плакать, открываться перед ним. Отдаваться со страстью, на которую только способна. Милый, мальчик, родной, славный, сладкий. Так давно, так долго я ждала тебя… Ты меня почувствовал, но не узнал. И только во время высшего пика наслаждения ты так же исказил лицо, и рука твоя потянулась к моему горлу: «Убью тебя… Моя, моя, сладенькая, никому не отдам, надо увидеться еще раз до отъезда. Хочу еще, еще…» И притих, как тогда, в твоем каменном доме, где у калитки кружится виноградный листик.
Была еще встреча, были разговоры. Когда ты убеждал меня, что я заслуживаю любви и внимания. Ты сам, оставшийся без внимания и любви родителей, такой худенький, хрупкий, вывернул мне душу. Заставил улыбаться сквозь слёзы. Зачем ты пришёл в мою жизнь и так внезапно исчез? Чего ты хотел? Почему мы снова должны расстаться?
Мы снова расстались навсегда. Ты переломил во мне что-то. Ты очистил меня, мой мальчик. Я никогда не забуду тебя. И ты помни обо мне. Я хорошая, и ты это знаешь. Увидимся ли мы через века, узнаешь ли ты меня снова?
Я тебя буду ждать. И в этой жизни, и в другой.
