Стёпа был обычным парнем. Родился и вырос он на Севере, умом особым не блистал, но школу кое-как окончил. Не было у него тяги к знаниям, но зато он отлично разбирался в природе, разных её явлениях, мог точно предсказывать погоду по каким-то только ему ведомым тайным знакам. Он был у родителей самым поздним ребёнком, мать родила его уже на закате лет, поэтому прожили они с ним недолго, и уже в молодом возрасте ему пришлось самому заботиться и о своём доме, и о себе, и самостоятельно добывать деньги на пропитание.
- Держись, Стёпа, работай, а за советом всегда можешь ко мне обратиться, - говорила ему младшая сестра матери, которая жила в соседнем селении.
Как водится у людей, все родственники щедры на советы, а вот деньгами помочь никто не торопится. Но Стёпа не унывал, у него было ружьишко, доставшееся ему от отца, парень метко стрелял и зарабатывал себе на жизнь, в основном, охотой и рыбалкой.
Браконьерства он не любил, с природой и зверем вёл себя честно, за добычей охотился не ради наживы бессмысленной, лишнего из леса никогда не брал. Однажды наткнулся на браконьерский схрон, в котором бандиты хранили свои ружья и капканы. Ружья побоялся трогать, всё-таки больших денег стоят, а все капканы сломал, а потом ещё вышел на браконьерский посёлок и выпустил из клеток амурских молодых тигров. Он-то сам не боялся хищников, знал их повадки, не раз встречал на тропе и взрослых особей и как-то мирно с ними расходился, без кровопролития, а тут почти дети.
- Ш-ш-шух, ш-ш-шух, бегите в лес, полосатики, - крикнул он им, как бы подгоняя.
Браконьеры потом его за это избили сильно, он даже в больничку попал с сотрясением. Но ничего, выбрался, стал опять в лес ходить, а браконьеров с тех пор опасался и старался обходить их стороной.
Стёпа был очень удачливым охотником, много разной пушнины добывал. Как уйдёт на охоту в начале летнего сезона, так и живёт в таёжной глуши в шалашике или в палатке до холодов, только изредка в деревню наведываясь проверить, всё ли там в порядке с домом. Много он промышлял пушнины, соболей и белок, а лосей стрелял для мяса. Потом вывозил всё это на оленях и сдавал в заготконтору или сам продавал.
В одной деревне с ним жила девушка Анна. Он был влюблён в неё с детства, сватался, но её родители отказывали, ссылаясь на то, что он ей дальней роднёй приходится.
- Нельзя родственникам друг на друге жениться, найди себе другую девушку, а от нашей семьи отстань, - сердилась мать Анны.
Деревня их хоть и большая была, но чужаков там и впрямь не любили, из пришлых чужих почти никто и не жил в этой деревне, так что, все в некоторой степени там дальними родственниками и были. Но родители Анны на своём стояли, за родную кровь не отдадим и всё тут. Так он и возвращался от них ни с чем, а другие девушки ему не нравились, только об этой Анне мечтал.
Несколько лет он пробыл вольным охотником и рыбаком, потом его бригадир позвал оленей пасти. Стал Стёпа оленеводом, и был даже орденоносцем, так хорошо он трудился на благо своей родины, что она его наградила за труд орденом.
Когда умирала мать Анны, то послала за Степаном и уже холодеющими губами прошептала ему в самое ухо:
- Виновата я перед тобой, Стёпа, не отдала за тебя Анну, так она до сих пор в девках и осталась, наверно, тоже любит только тебя, - женщина перевела дыхание, попросила воды и, отпив маленький глоточек, договорила то, ради чего позвала его, - Не родная она нам дочь, а приёмная, мы просто боялись, что она узнает это, не хотели говорить. Ты тоже не говори ей об этом, просто женись, когда меня не станет, и я желаю вам жить вместе долго и счастливо.
Похоронили мать Анны, и Степан начал чаще бывать в том доме, почти жить туда перебрался. Обещание своё держит, никому не рассказывает, что Анна – приёмный ребёнок. А ей и хорошо, и плохо, что он к ней ходит. Она его и любит уже давным-давно, и других мужчин просто не замечает, и не может никак волю матери нарушить, которая запрещала ей о Стёпе даже думать. Вот такая путаница у них получилась.
Страдала, страдала Анна, из-за этого сильно в религию ударилась. Стала в церковь ходить часто-часто. А тут ей ещё и мать как-то приснилась. Как будто пришла она к Анне домой, стоит в дверях и пальцем грозит, а сама говорит:
- Что-то ты, Аннушка, в церковь зачастила, как будто уже заранее грехи замаливаешь. Не вздумай грешить!
Анна совсем головой поникла, пригорюнилась.
- Анна, любимая моя, выходи за меня замуж, сколько можно терпеть врозь, друг без друга маяться, - говорил ей не раз Стёпа.
- Не могу, мама не велела, - отвечала Анна.
- Да её уж нет давно, - не сдавался он.
Но Анна только головой отрицательно качала:
- Нет, нет…
Тогда Степан пошёл на исповедь с Святому отцу в местную церковь. Всё-таки тайну исповеди ещё никто не отменял, и Стёпа не нарушит обещание покойной матери Анны, если Батюшке исповедуется. Во всяком случае, он так решил для себя, подержал пост три дня для приличия, да и выложил всё, как на духу, отцу Сергию.
- Бедный ты несчастный, - посочувствовал ему Батюшка, - Поговорю я с Анной, попробую её убедить, чтобы пошла за тебя.
Неизвестно, что Святой отец говорил, о чём беседовал с Аннушкой, только после разговора с ним она повеселела и на Степана стала смотреть ласковее, чем раньше. А когда он в очередной раз к ней свататься с дарами пришёл, то не отвергла его и согласилась с ним обвенчаться при условии, что венчание будет проходить в их местной церкви, и венчать их будет отец Сергий.
Долгую жизнь потом прожили рядом Стёпа и Аннушка, детей нарожали, внуков подняли, а в деревне толком никто и не понял, почему они так долго с браком тянули. Люди не знали и не ведали, что Стёпа и Аннушка могли оказаться родственниками, если бы Аннушка не была удочерённым ребёнком, но и никто не знал, что она удочерённая. Люди говорили, что это такая светлая любовь была, что её ничто и никто замарать не мог. Отношения между Анной и Степаном всем молодым парам в пример ставили, мол, чтоб Вам жить так же, как Стёпа со своей Анной живёт, так желали потом обычно в этой деревне на всех свадьбах, которые там бывали.
*********