Кемаль отключил буферное поле, и в жилой купол ворвались звуки джунглей. Внутри сразу же словно бы стало теснее. Стук крупных дождевых капель по оболочке, шелест листвы, посвист и крики древесных обитателей, пронзительные вопли маленьких забавных шестиногих амфибий, которых, само собой, сразу же окрестили лягушками. Симфония чистой, практически не тронутой цивилизацией природы.
Увы, наслаждаться этим осталось недолго. Капитан Очоа уже отдал приказ сворачивать базу и большинство исследовательских партий вернулись на корабль. Кемалю с трудом удалось выбить согласие задержаться еще на два дня, чтобы посетить ритуал Единства.
— Строго говоря, это выходит за рамки наших задач, — сказал Очоа, когда Кемаль обратился к нему с просьбой. — Итоговое заключение уже почти готово, и оно, в целом, говорит о том, что планета не представляет для нас никакого интереса. Она бедна полезными ископаемыми, расположена слишком далеко от стратегически важных районов, а население слишком малочисленно и примитивно, чтобы его рассматривать как потенциальный источник рабочей силы или мобилизационный ресурс.
— Но…
Капитан остановил Кемаля жестом руки.
— Однако я все-таки пойду навстречу вашей просьбе. Ваша социопсихологическая оценка местного населения сыграла большую роль в формировании итогового заключения. К тому же я понимаю, что для такого ученого как вы, помимо цели миссии существуют и другие приоритеты. Я не хочу, чтобы потом кто-то предъявлял командованию Звездного Флота претензии в нанесении ущерба интересам Имперской Академии Наук. — Он усмехнулся. — Неофициально, Кемаль: я просто хочу помочь вашей карьере. Я не очень-то разбираюсь в примитивных культурах и вообще в экзоэтнографии, но если вы говорите, что в этих касалийцах есть нечто, ради чего вам нужно еще два дня просидеть на этой богом забытой планетке, я вам верю. Надеюсь, вы сможете выжать из них хорошую диссертацию.
— Сэр, в мифах касалийцев явственно прослеживается тематика палеоконтакта. Мы впервые сталкиваемся с подобным на таком большом удалении от метрополии… Это говорит о том, что, возможно, Рассеяние началось намного раньше, чем считалось до сих пор. Возможно даже еще до взлета Первой Терранской Гегемонии. Это может опрокинуть многие представления об истории, сэр!
— Вот поэтому я и даю вам дополнительные два дня, — сказал Очоа. — Не думайте, будто мы тут все недалекие солдафоны, не видящие дальше собственного мундира. Я отлично сознаю, насколько важно для имперской науки полное и максимально точное знание истории. Величие Империи непосредственно проистекает из великого прошлого. Но только два дня, и ни часом больше. Через сорок восемь часов ваша станция будет эвакуирована, и мы немедленно стартуем. Пора возвращаться домой.
Кемаль рассыпался в благодарностях, но Очоа снова остановил его.
— Не стоит, Кемаль. Мы все делаем одно общее дело. А какое дело может быть важнее, чем благо Империи?
Сейчас, собираясь с мыслями перед ритуалом Единения, куда его пригласил лично главный шаман племени Желтой Воды, Сатвал, Кемаль все больше приходил к выводу, что его личные побуждения, вероятно, были не столь возвышенны, как получалось из слов капитана Очоа. Его не очень-то волновало величие Империи, и даже не возможности в академическом мире, которые откроются перед ним после успешной защиты диссертации. Прямо сейчас ему куда больше хотелось разгадать тайну происхождения местных мифов. В них рассказывалось о том, как небесные боги заселили Большой Мир (то есть планету Касал-3), прибыв на него на великих небесных плотах. Это было очень интересно, поскольку до сих пор предполагалось, что Касал-3 лежит далеко за границами Рассеяния, великого расселения человечества по местному сектору Галактики, а касалийцы, несомненно, принадлежали к человеческой расе. Анализы ДНК были совершенно однозначны.
В дверь тихонько постучали. Кемаль взглянул на экран наружного обзора: у двери стоял Модваг, племянник Сатвала. Несмотря на дождь, юноша был одет только в набедренную повязку, в дополнение к ней через плечо у него была перекинута перевязь со сплетенной из узких листьев сумкой, а в правой руке было неизменное для всех мужчин племени длинное копье. Крупные капли сверкали на его темной коже, коротко остриженные волосы блестели от напитавшей их влаги. Модваг терпеливо ждал, застыв почти неподвижно, лишь изредка помаргивая, чтобы стекавшая по лицу вода не попадала в глаза.
Кемаль встал из-за стола, подхватил с кровати заранее собранную сумку со съемочным оборудованием, накинул на голову капюшон и вышел из купола. Комбинезон сразу же включил статическое поле, отталкивавшее воду и Кемаля окружило облачко легкой водяной пыли, в которую превращались отскакивавшие от поля крупные капли.
— Ритуал начнется на закате, — сказал Модваг. Компактный лингвистический процессор переводил его отрывистую щелкающую речь на стандартный терранский, транслируя перевод через кнопку-наушник в левом ухе Кемаля. — Сатвал ждет.
Касалиец развернулся и зашагал по узкой тропинке, уходившей сквозь кустарник опушки вглубь джунглей. Кемаль последовал за ним. Его не удивила кажущаяся неприветливость Модвага: в племени Желтой воды сдержанность считалась одной из главных мужских добродетелей, а Модваг был немногословен даже по местным меркам.
Модваг шел быстро, но не слишком, следя, чтобы неуклюжий инопланетник не отстал и не заблудился. Кемаль как-то попытался объяснить ему, что у него есть навигатор — специальное устройство, которое запоминает дорогу и всегда выведет в нужное место, но Модваг только покачал головой, словно слушал ребенка, который рассказывает ему какую-то детскую небылицу. Джунгли надо чувствовать, в них надо вырасти, только тогда ты будешь чувствовать себя в них как дома. Эту истину все касалийцы впитывали с молоком матери.
Кемаль не мог не признать, что толика истины в этом подходе присутствовала. Маяк маяком, и пеленг пеленгом, но джунглях самый прямой путь — не обязательно самый легкий. Более того, он может и вовсе отсутствовать — местами джунгли превращались в совершенно непроходимый хаос старых упавших стволов, непролазного подлеска и грязевых оврагов. Хорошо еще, что на Касале-3 не было крупных хищников или ядовитых животных, не считая ярко окрашенных слизняков и улиток, способных изрядно попортить настроение неосторожно прикоснувшемуся к ним человеку.
Еще один аргумент в пользу инопланетного происхождения касалийцев, подумал Кемаль, подныривая под хитросплетения лиан, низко нависавших над тропой. Местная эволюция явно не прошла еще и двух третей дистанции до появления высокоразвитых приматов. Странно, конечно, что касалийцы застряли в каменном веке и не смогли заселить сколь-нибудь значительные пространства. На Касале-3 было четыре материка, но люди жили только в сравнительно небольшом районе одного из них. Возможно, сегодня, на Ритуале Единения, когда будут рассказаны самые сокровенные предания об истории племен, ему удастся что-то прояснить…
Сквозь густую листву промелькнул теплый желтый свет. Немного отставший от провожатого Кемаль прибавил шагу и через несколько мгновений вынырнул из зарослей на просторную поляну, в центре которой под высоким большим навесом горел костер.
Кемалю иногда приходило в голову, что титанические усилия, которые приходилось прикладывать касалийцам, чтобы заготавливать сухое топливо в насквозь пропитанных влагой джунглях, могут вполне оказаться тем самым решающим фактором, сдерживавшим их прогресс. Касалийцы расходовали дрова очень экономно (хотя в джунглях в сезон южных ветров бывало весьма прохладно), и столь внушительные костры разжигали только в честь очень важных событий.
Таких, как Ритуал Единения.
Кемалю так и не удалось добиться сколь-нибудь вразумительной информации о Ритуале. Сатвал и другие старейшины отделывались общими фразами, и Кемаль понял только, что Ритуал касается древней истории и преданий касалийцев, и что он каким-то образом сплачивает племя и вносит особый смысл в жизнь каждого из его членов, хотя никто так и не смог (или не захотел) объяснить Кемалю, в чем именно этот смысл заключается.
Вокруг костра сидели, скрестив ноги, все одиннадцать старейшин племени Желтой Воды. Кемаль сразу заметил, что одно место явно пустовало, и понял, что это место для него.
Из-за постоянных дождей касалийцы не практиковали раскраску тела, ведь в любом случае все было бы быстро смыто. Но даже с учетом этого, Кемаль был несколько разочарован совершенно обыденным внешним видом старейшин. Даже у поднявшегося ему навстречу Сатвала не было никаких дополнительных украшений или атрибутов, кроме резной серьги из жемчужной раковины в мочке левого уха, полагавшейся ему по статусу главного шамана. Очевидно, сдержанность нравов и тут сыграла свою роль.
Кемаль послушно взял протянутую Сатвалом темную и твердую как дерево руку, прошел за ним к подготовленному месту и опустился на неожиданно мягкую подстилку из просушенной травы. Костер заметно слепил глаза, но Кемаль вдруг понял, что взгляды всех старейшин обращены к нему. Странно. Сатвал вроде бы не говорил этого напрямую, но давал понять, что они собираются в традиционный день, а Кемалю просто повезло на него попасть, но сейчас у Кемаля складывалось впечатление, что все было затеяно только ради него.
Сатвал жестом показал Кемалю, чтобы тот молчал, и не задавал лишних вопросов, вернулся к своему месту и сел. Кемаль ожидал, что начнутся какие-то ритуальные действия, например песнопения, вводящие в транс, возможно, магические пассы со стороны Сатвала или кого-то из других старейшин-шаманов, на худой конец кто-нибудь бросит щепотку каких-то трав в костер, но ничего не происходило. Все просто сидели в тишине под бодрое потрескивание костра и молча смотрели на Кемаля.
Он ощутил, как постепенно в нем нарастает раздражение. Может, это просто какой-то розыгрыш? Правда, за весь месяц, проведенный в контакте с племенем, Кемаль не заметил за ними склонности к странному юмору. Касалийцы вели себя и шутили как совершенно обычные люди, кем они, собственно и являлись, пусть даже и деградировавшие цивилизационно до уровня каменного века. Чтобы расслабиться, Кемаль стал смотреть на искры, мелькавшие в языках пламени. Они напомнили ему о миллиардах звезд, составлявших Галактику — такие же искры, разбросанные по необъятным просторам космоса. Великий костер жизни, закрученный в гигантскую спираль. И в одном из закоулков этой спирали - Империя Земли, стремительно расширяющаяся, собирающая и вплетающая в свое тело бесчисленные осколки человечества, разлетевшиеся по космосу в далеком прошлом.
Кемаль уже не видел ни костра, ни старейшин, только эту звездную спираль, которая вращалась все быстрее, и быстрее, притягивая и маня, пока, наконец, не поглотила полностью все его сознание.
*****
— Значит, вы твердо уверены, что никаких новых данных мы здесь не обнаружим? — Капитан Очоа внимательно посмотрел на ученого. - Совсем недавно вы придерживались другого мнения.
Кемаль пожал плечами.
— В этом суть науки. Одни гипотезы устаревают, другие приходят им на смену, а научная мысль движется вперед. Информация, полученная мной во время присутствия на ритуале касалийцев, заставила меня пересмотреть свои взгляды на историю заселения планеты.
— Вот как? То есть вы теперь уже не думаете, что это древнейшая из открытых земных колоний? — Очоа улыбнулся. — Надеюсь, вы не собираетесь заявить, что они не принадлежат к виду хомо сапиенс, потому что анализы ДНК совершенно однозначны. Касалийцы — люди.
Кемаль тоже улыбнулся.
— Нет, конечно. Но предания, с которыми я ознакомился в ходе Ритуала, довольно подробно, хотя и в иносказательной форме, рассказывают о прибытии касалийцев на планету. Судя по всему, их корабль-ковчег провалился в гиперпространственную флуктуацию. Им повезло — флуктуация не уничтожила корабль, а забросила его далеко за пределы возможностей тогдашних гипердрайвов. В итоге они оказались отрезаны от обитаемого сектора галактики. Неудивительно, что они так деградировали… Со времени падения Первой Гегемонии прошла почти тысяча лет.
Очоа задумчиво молчал, глядя на тиберитовый бюст Императора, стоявший на специальном постаменте в углу капитанской каюты.
— Это хороший урок для нас, — сказал он наконец. — Ведь благодаря величию и мудрости императорского дома мы можем быть уверены, что Империю никогда не постигнет судьба Первой и Второй Гегемоний и, уж тем более, этих несчастных колонистов.
— Империя вечна! - откликнулся Кемаль.
— И непреходяща, - кивнул капитан Очоа. — Именно поэтому такие экспедиции, как наша, столь важны. Империя — не политическое образование, это естественный способ существования вида хомо сапиенс. Мы обязаны собрать все некогда рассыпавшиеся по Галактике осколки воедино. Собрать Империю. И Касал, пусть не сразу, тоже вольется в великую семью человечества. — Он встал, давая понять, что разговор окончен. — Жду ваш итоговый отчет, как только вы внесете в него все окончательные поправки. Слава Империи!
— Слава Империи! — ответил Кемаль и вышел из капитанской каюты.
*****
— До чего же странная концепция, — сказал Модваг, почесывая шею. — Какие это по счету? Шестые?
— Седьмые, если считать тех сумасшедших в восьмом секторе, которые взорвали все свои планеты, — ответил Сатвал. — Мне все больше начинает казаться, что этот посев безнадежно испорчен. Они все неизбежно упираются в один и тот тупик.
— Думаешь, пора все прополоть и начать заново? — Модваг недовольно поморщился. — Не хотелось бы… Столько труда и все впустую! Получилось же слегка перепрограммировать этого ученого. На редкость сообразительный образец, кстати.
Сатвал покачал головой. В свете звезд ярко блеснула перламутровая серьга — контроллер реальности.
— Боюсь, они безнадежны… Но я согласен дать им еще шанс. — Он улыбнулся. — Нет, даже три шанса. Доведем счет до ровного. Если еще три делянки окажутся такими же неудачными, тогда да, зачищаем весь посев и начинаем заново.
— Я поговорю с клиентами, — сказал Модваг. — Они, конечно, будут не очень довольны, но деваться им некуда. Ждали треть витка, подождут еще немного.
— Впервые такие проблемы с заказом, — недовольно покачал головой Сатвал. — Наверное, я что-то упустил в проектной спецификации. Иначе как объяснить, что эта болезнь развивается независимо во всех популяциях? Империя! Ну что за бред? Как нормальное существо вообще может верить в такую дурацкую идею?
Модваг пожал плечами.
— У кормовых видов иногда встречаются странные отклонения. Наверное, последствия многократного перекрестного скрещивания… Кстати, я заметил еще один забавный факт. Ты обратил внимание, что каждая популяция считает себя изначальной, от которой произошли все остальные? Может, отсюда вытекает эта странная идея «собирания Империи»?
Сатвал с интересом посмотрел на помощника.
— А что, очень даже может быть. Надо будет учесть это при планировании следующей посевной. А что делать с этим урожаем, решим, как договорились — после осмотра десятой делянки. — Он помолчал. — Собирают Империю, надо же!
