Жителям блокадного Ленинграда…
Обычный хмурый день конца октября. Теплые деньки остались в прошлом. Под раскидистым кустом рядом с тротуаром, возле самого корневища лежал старый, серый, худой и грязный кот с когда-то давно разорванным левым ухом, из-за чего на нем была большая зазубрина.
Кот ждал. Ждал когда она придет за ним, и он уйдет на радугу. Но она не шла. Где-то задержалась. Видимо у смерти на его счет были другие планы.
Стало темнее. Свинцовая туча закрыла половину и без того хмурого неба.
«Сейчас начнет лить этот мерзкий, холодный дождь», - подумал кот. И как-бы в ответ на его мысли, по кустам застучали тяжелые капли. Кот еще плотнее прижался к корневищу, но это не помогло, шерсть начала намокать. От промозглой сырости по телу пробежала дрожь. Кот сжимал зубы и чувствовал, как по крупицам уходит тепло его тела.
Продолжал лить дождь. По тротуару шли люди, укрываясь под зонтами от падающей с неба воды. По проезжей части дороги проносились машины, обдавая водой из луж все вокруг себя. Вот прошла дородная женщина, у которой порыв холодного ветра попытался вырвать из рук зонтик, но только и смог, что вывернуть его наизнанку, из-за чего пара спиц оторвалась от материала и безвольно повисла. Женщина прибавила шаг, чтобы укрыться от дождя под навесом остановки. Шла секундная стрелка на старых, наручных часах с оборванным, и тоже старым ремешком, валяющихся здесь же под кустом. Все куда-то шли и до него никому не было никакого дела.
Кот смотрел и думал о вечном. Шла третья неделя, как он ничего не ел. Из-за этого он очень ослаб. Его ребра, жестким каркасом, торчали из-под шкуры и казалось, что их можно пересчитать. Охотиться на шустрых воробьев уже не получалось. Только и оставалась одна надежда на сердобольных старушек, которые порой подкармливали подвальную, хвостатую гвардию. Но старушек уже давно тоже не было видно. То ли из-за мерзкой погоды, то ли от того, что пенсия у них была давно и они сами еле сводили концы с концами. Кот лежал и вспоминал свою прошедшую жизнь.
Вспомнил маму-кошку, от которой вкусно пахло молоком и, зарывшись в ее шерсть, всегда было тепло, приятно и уютно спать.
Вот он, совсем молодой, идет по родному подвалу и видит как здоровущая крыса, размером с него самого, загнала в угол маленького котенка и клацает перед ним своими огромными зубами в предвкушении легкой добычи и плотного завтрака. И как он, не задумываясь, бросился на нее, чуть повернув голову влево и плотно прижимая подбородок к шее, прикрывая такое уязвимое горло. Крыса тоже была не новичком в драках и успела полоснуть его своими острыми зубами. Она целилась в шею, но основной удар пришелся на ухо. Он извернулся и сомкнул челюсти у нее на горле и держал до тех пор, пока она не затихла. А котенок тем временем куда-то убежал. Потом порванное ухо еще долго болело, и на нем осталась, на всю жизнь, эта большая зазубрина.
А еще он вспомнил свою первую любовь – домашнюю, породистую кошечку, которая по недосмотру хозяев выскочила на лестницу, а потом и на улицу через открытую дверь. Как он, за ней дикаркой - недотрогой, бегал, и как она потом сдалась на волю победителя. А вскоре ее разыскали хозяева и его любовь забрали навсегда. Больше он ее не видел.
Когда ему было года два, его забрала к себе домой одинокая женщина. Она называла его Барсик и он откликался на эту кличку. Да… Хорошее было время. Вот только женщина очень болела, и в квартире сильно пахло лекарствами. Еще у этой женщины был сын, который служил в армии офицером. Раз в год он обязательно приезжал к ней из отдаленного гарнизона. А однажды, это было в конце лета, в дверь позвонили. На пороге стояли двое военных. Они протянули ей какую-то бумагу. Женщина прочитала ее, вскрикнула и схватилась за сердце. Ее подхватили под руки и помогли сесть в комнате на кровать. Дали воды и какие-то таблетки.
Потом передали женщине какие-то вещи, а она взяла их и прижала к груди. Военные поднесли руки к своим фуражкам и ушли, а женщина сидела и плакала, все также прижимая к груди оставленные вещи. Она о чем-то думала, и ее отрешенный взгляд был устремлен далеко. Кот терся об ее ноги, но она не реагировала.
Утром он подошел к ее кровати и, как обычно, потерся головой об ее свисающую руку, пытаясь разбудить. Рука была непривычно холодной. Когда, она так и не встала с кровати на вторые сутки, кот понял, что хозяйка умерла. Он начал громко мяукать не столько от голода, а сколько от того, что его больше никто не погладит. И, вообще, хозяйки больше нет! Через день он охрип от непрестанного мяуканья. Потом какие-то люди сломали дверной замок и вошли в квартиру…
Так он снова оказался на улице.
Кот тяжело вздохнул и положил голову на лапы. Дождь перестал. Свинцовые тучи медленно стали уползать и стало немного светлее. В конце концов их разорвало и между ними проглянуло солнце. Кот зажмурился и вдруг услышал: «Кис. Кис. Кис». Он приоткрыл глаза и в луче света увидел старую женщину. Теплый платок упал с головы на плечи и ее растрепанные, седые волосы в солнечном свете были похожи на нимб. Старушка опустилась на колени прямо на раскисшую землю, от чего они погрузились в грязь. Она протянула к коту руки и позвала: « Вася! Васенька! Иди ко мне мой хороший».
«Хоть груздем назови. Только дай уж чего-нибудь поесть», - подумал кот.
Старушка расстегнула плащ, бережно взяла кота на руки, прижала к груди и накрыла плащом. Потом, кряхтя, поднялась с колен и по-старчески шаркая ногами, тихонечко пошла. Она тихо что-то говорила. Кот начал согреваться и прислушался к ее голосу.
- Васенька, а я знала, что мы с тобой обязательно встретимся. Ведь люди правду говорят, что у котов девять жизней. Мы не могли не встретиться…
А помнишь, как Алешенька нашел тебя, еще совсем маленького и слепого? Он тебя молочком из пипетки кормил. Поначалу мы даже думали, что ты не выживешь. Но ты выжил и вырос прекрасным ласковым котом.Ты никогда не позволял себе лазить по столам. Это было перед самой войной. Мы тогда в Ленинграде жили. А началась война, и отец ушел на фронт. Мы остались вчетвером. Ты, мама, я и Алешенька. Мне тогда 8 лет было, а Алешеньке пять. Помнишь ту страшную зиму, когда город постоянно обстреливали и бомбили. А ты у нас умничкой был. Еще не было предупреждения об авианалете, а ты начинал громко мяукать и мы с мамой и Алешкой спускались в бомбоубежище самыми первыми. Тебя мы брали с собой в корзинке. Мы накрывали тебя тряпкой накрывали, потому что от людей можно было ждать чего угодно. Люди голодали, и паек постоянно урезали. Да и качество хлеба, который выдавали, было очень плохое.
Кот согрелся и внимательно слушал тихий голос старушки. Он все понимал, так как был уже старым котом, который пожил среди людей. Старушка помолчала немного, а потом продолжила говорить.
- А потом мама послала меня за пайком, а по дороге, когда я проходила через развалины разбитого бомбами дома, на меня напал какой-то мужик с безумными глазами, вырвал из-за пазухи хлебные карточки, завернутые в тряпицу и скрылся. Я кричала ему вслед, что нам нельзя без карточек, и мы не выживем. Потом я побежала за ним, но споткнулась и ударилась головой о стену, от чего потеряла сознание. Когда пришла в себя, то пошла домой и рассказала все маме. Мама побледнела, но ругать меня не стала, а только обняла, поцеловала и погладила по голове... Из ее глаз текли слезы.
Старушка остановилась. Достала платок и стала вытирать текущие по морщинистым щекам слезы. Потом пошла дальше и продолжила говорить.
- Прошло три дня. Алешенька тогда уже не вставал совсем, а только лежал и смотрел на нас с мамой. Ты всегда был с ним рядом и согревал его ручки своим худющим телом. Когда мама пошла за дровами во двор, ты прошмыгнул за ней. Мы думали, что ты не вернешься и ушел навсегда, но вечером услышали твое мяуканье под дверью. Когда мама открыла, ты сидел у порога, а у твоих лап лежала большая, но такая же худая, как ты крыса. Ты взял ее в зубы и зашел в квартиру. Твое ухо было порвано и по краям раны, запеклась кровь. Ты положил крысу к маминым ногам и, шатаясь, пошел к своему другу Алешеньке на кровать.
Мама поделила добычу на маленькие кусочки. Часть оставила, а из других сварила суп в большой кастрюле. Когда она его приготовила, то налила суп мне, а другую тарелку понесла в комнату Алешеньке..
Старушка опять замолчала. Тяжело вздохнула несколько раз, борясь с рвущимися наружу слезами и продолжила говорить.
- Когда она вошла в комнату, то поставила тарелку с супом на стол. Потом повернулась к кровати и вскрикнула... На кровати лежал Алешенька и обнимал тебя своими ручками. Ты тоже его обнимал своими лапками. Вы так и ушли вместе – два друга. Мы с мамой, завернули вас вместе в одеяло и отвезли на санках на кладбище.
- Я знала Васенька, что когда-нибудь снова с тобой встречусь, ведь у вас, у котов, много жизней и одну из них ты подарил мне с мамой, а вот Алешеньке не успел... Никто бы не успел…
Кот выглянул из-под плаща и потерся своей большой и умной головой о щеку старушки, а она улыбнулась и погладила его. Она шла и приговаривала:
- Вася! Васенька! Я знала, что с тобой мы обязательно встретимся…
Так она и шла, бережно прижимая кота с когда-то давно разорванным ухом. А кот думал: «Вася, так Вася. Я буду для нее ее Васенькой», а потом еще раз потерся своей большой, умной головой об ее щеку и замурчал песню любви и нежности.
Гай Де Бура. Редактировал Bond Voyage.
Все рассказы Гай Де Бура читайте здесь.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести роман "Канал. Война на истощение" с авторской надписью обращаться aviator-vd@yandex.ru
======================================================
Желающим приобрести повесть "Две жизни офицера Де Бура" с авторской надписью обращаться dimgai@mail.ru
======================================================