Есть у Гоголя рассказ «Шинель». Там главный герой всю жизнь копил деньги на шинель. А пока копил, ходил бог знает в чем, вплоть до полушубка овчинного. И вот купил он шинель, а ее с него сняли. Кошмарное время было. Никакой гарантии сохранности частной собственности. Я читал — плакал. А потом подумал, а в чем же я ходить зимой буду? Вспоминал, вспоминал — и не вспомнил. Шинель, конечно, у меня есть, после армии осталась, но хотелось чего-то пошикарнее. И я решил копить деньги на полушубок. Два месяца копил. Потом подсчитал — нисколько не отложилось. И я понял, надо занимать. Подключил родственников — купил полушубок. Но хоть они и родственники, а деньги назад все время просят. И я решил сдать комнату, чтобы рассчитаться. Сам, думаю, на кухне пока поживу. Ну и что, что коммунальная. Помучаюсь, зато рассчитаюсь. Прочитал объявление «Сниму комнату» и пошел. Прихожу — место глухое, частный дом, стучусь в ворота. Из-за угла молодежь выходит, окружает, стоит, молчит. Я так, для поддержания разговора, спрашиваю:
— Ребята, тут комнату снимают?
Они говорят:
— Тут. Снимают.
— А что, это прямо вы и снимаете?
— Прямо мы и снимаем.
И начали расстегивать на моем полушубке мои пуговицы. Хорошо, машина милицейская мимо проходила. Я и крикнуть не успел, как они разбежались.
Отдышался я в каких-то железных гаражах. Вот там-то меня и осенило. На воротах замки, как пуговицы — снизу доверху. А почему бы не сделать на полушубке пуговицы, как замки? И я сделал. Засовы — на замки, замки — на ключи, ключи — в шкаф, а сам — на улицу. И теперь возьми-ка меня голыми руками.
Но они были не с голыми руками, а с отмычками. И зачем я опять туда пошел? Возились они со мной долго. Я им говорю:
— Ребята, вы такие молодые, что мне даже защищаться от вас не положено. Толкнешь вас сильней установленной нормы, а потом мне же неприятности. Скажут, зачем ребенку-несмышленышу усы испортил?
Они сопят, возятся со мной. Я даже хохотать начал. Перед выходом на мороз я водички в замочки капнул. Для надежности. Но и ребята не простые — тормозухи в замочки прыснули и возятся и возятся. А я все равно хохочу — щекотно. И тут первый говорит:
— Может, вырвем засовы у полушубка?
Но на него закричал седьмой:
— Ты что? Не дам мой полушубок портить. Моя очередь на полушубок.
А двенадцатый предлагает:
— Давайте через голову снимем.
Подол мне заголили и давай полушубок через голову стягивать. Но замок на шее не дает. И тут я не только из полушубка, из себя начал выходить. Чепуха какая-то получается! Я еще с деньгами не рассчитался, а полушубок уже снимают. Причем процесс снятия такой мучительный — света белого не вижу. Думаю, пора кричать, и закричал:
— На помощь!
Правда, много не накричишь, когда голова полушубком обмотана. Слышу, и они кричат:
— На помощь!
Я удивился и опять крикнул. И они опять крикнули. Чувствую, подошел кто-то к нам. Запахло кожаной портупеей и крепкими сигаретами. Ага, значит участковый. Я осмелел и снова кричу, помогите! А они говорят участковому:
— Видите, как человек мучается. Помогите, пожалуйста.
Участковый меня за туловище взял и скомандовал ребятам:
— Раз, два, взяли.
А они за полушубок, как за канат, потянули. Кричать я уже не мог — голову в воротнике заклинило. Шея, как у жирафа, вытягивается. Участковый еще раз скомандовал, и я потерял сознание. Напоследок подумал, обидно, если полушубок с головой унесут. Очнулся я в объятиях участкового, в сугробе, без полушубка. На шее только воротник на замке остался. Я сразу спросил:
— Полушубок где?
Участковый показал:
— Вот он, мы на нем лежим. Вы не волнуйтесь, ребят я поблагодарил. Они тимуровцы, бесплатно помогли полушубок снять.
С того дня я твердо перешел на шинель. Спокойно хожу. Никто не обзарился. Даже в такси ее оставлял три раза. Все три раза возвращали через стол находок. Практичная вещь — шинель. И безопасная. Когда ее надеваю, про Гоголя вспоминаю. Все-таки, думаю, какое у нас сейчас время спокойное.