В 1900-01-ом годах Томской губерния столкнулись с неурожаем. Одно из свидетельств тех голодных лет - путевые заметки случайного человека, опубликованные в газете "Сибирская Жизнь" от 16 мая 1902 года.
"Едущего на пароходе между Новониколаевском и Барнаулом не может не поразить в нынешнем году ужасная картина бедности, явившаяся следствием неурожая.
Когда проезжаешь мимо селений, то на деревенских домах уже не замечаешь соломенных крыш, а виднеются только голые стропилы. При остановке на пристанях уже не показывается куча ребятишек и женщин с предложением разного рода яств. Редко где встретишь женщину в лохмотьях с глубоким отпечатком на лице голода, бережливо держащую десяток яиц или крынку молока. Пассажиры обыкновенно с жадностью набрасываются на эти продукты, но когда узнают о цене их - отходят, напутствуемые словами торговки:
- Да что вы, батюшка, вон ведь скотину нечем кормить - вон сколько её пропало: курочки-то тоже все вывелись; да и самим-то есть нечего!
На пароходе, между прочим, пришлось быть свидетелем следующего разговора между двумя прасолами:
- Вы откуда?
- Из Красного Яра. А вы?
- Из Сузуна
- Ну как у вас, голодовка сильно даёт о себе знать?
- Да порядочно... Сена-то у нас собрали немного, скоро его всё и скормили. Зимой-то, бывало, выпустят скотинку в поле, побьёт она, побьёт копытами, да и придёт домой голодная. К счастью, недалеко от нас было болото, - так вот крестьяне брали литовки или железные лопаты и рубили кочки; а потом делали из этих кочек "сечку", поливали солёной водой, да и давали скоту.
- У нас такая же история с кочками. Кроме того, некоторые из наших мужиков угоняли скот на прокорм в другие деревни, так оттуда или совсем его не получали, потому что отдавали туда, где был падёж скота, или возвращали им в таком виде, что скот мог только есть, когда его подвешивали к корму. "