Крещенские морозы принесли в Захаровку затишье.
Мороз действительно был крепким, а в добавок к нему дул холодный, пронизывающий ветер заставивший деревенских ребятишек сидеть по домам в теплоте своих изб и в сотый раз слушать одни и те же сказки от своих бабушек.
Даже собаки, казалось, замолчали и лишь изредка то там то тут доносился одиночный лай какой-нибудь пустобрёшки, но и он вскоре замолкал и лишь свистящему ветру всё было не почём. Уж тот то чувствовал себя в деревне хозяином и противостоять ему желающих не было.
Лютовал ветер всю ночь, а к утру неожиданно успокоился, наигравшись вволю.
Вот тут-то и пришла пора деревенских баб да ребятишек.
Бабы собрались у лавки, а ребятишки с визгами, весело хохоча катались с горки и строили снежную крепость.
- Ветрище так ветрище вчерась был!- говорила Настасья, - Вона у Морозовых с сарайки крышу снесло, а у Димьяна изгородь легла.
- Да уж, - вторила соседке Марьяна, - А страшно как было! Не передать! Стёпка мой всю ночь подкидывался и не малой ведь уже, а как гроза али ветер сильный трясётся весь, боится до жути. К весне хочу его к Чернышихе свозить можа полечит как, а то ведь там совсем сладу не будет. Замучаешься потом с ним.
- Это верно, Марьяна, своди парнишку к Чернышихе. Она на этот счёт молодец, а так говорят... Ведьма она!
- Эка глупости какие! - в разговор вступила Катерина, ещё одна соседка Настасьи, - Ни какая она не ведьма! Вот с Тарихи бабы рассказывали, что Чернышиха у Кирилловых с того света мальца вернула! Всю ночь, говорят, возле люльки мальца стояла, сама без сил была, но дитёнка к жизни вернула! Вот так!
- Можа оно и так, - пожала плечами Настасья, - Но уж за что купила за то и продаю! Ой ладно, бабоньки, идтить надо, а то Николай мой поди уж вернулся, ещё с раннего утра в лес ушёл, да и малой бабке все нервы вытрепал, наверное.
- Это да! Стоять то хорошо, а дела за нас никто не переделает. Пойдёмте-ка, бабоньки, по домам...
Женщины стали расходиться и в конце-концов у лавки остались только Марьяна да Настасья.
- Вот поглянь-ка, Настасья, - Марьяна кивнула в сторону одной из уходящих женщин, - Вот она ведь не раз к Чернышихе бегала, только не за добрыми делами. Грехи свои скрывает! Уж то все знают!
Настасья усмехнулась.
- Да, что же тебе, Марьяна, спокойно не живётся? Ну бегает и бегает, Бог ей судья. Нам то что от этого?
- Да мне, знаешь ли, всё равно! Просто обидно!
- И что ж тебе так обидно? Что она к Чернышихе бегает?
- Да не то ты говоришь, Настасья! Мне её Егора жаль! Ведь говорят бабы, что она к кузнецу тайком бегает, - Марьяна перешла на шёпот, - А уж после таких грехов и к Чернышихе путь открыт! Вот так-то!
Настасья улыбнулась.
- А ты, Марьяна, больше баб слушай! Они вон летом Устинью за водяного замуж выдали и то ничего! Так что своим глазам верь, а остальным не стоит.
- А ты чего это, Настасья, такая хорошая вдруг стала? - Марьяна с вызовом посмотрела на соседку, - Чего заступаешься за неё? Али сама не без греха?
- Ну, Марьяна, вот и договорились! Теперича меня обвинять будешь? Али про меня тоже бабы говорят?
- Можа и говорят! Но тебе я то пересказывать не буду! Думай теперь!
Настасья вздохнула.
- Ой, Марьяна, некогда мне о том думать. Своих думок полно, не знаю куда от них деваться. Вот и ты бы о малом что-ли подумала, можа остальные мысли из головы вылетят.
- А ты меня не учи! Ишь нашлась тут!
- Ладно, ладно, Марьяна. Дело то твоё. Хочешь так думай, а мне уж некогда. Идтить надо, дома уж заждались.
- Ну так иди! Али держу тебя?
- И то правда. Прощевай, Марьяна.
- Прощевай, прощевай.
Настасья пошла домой.
Она прекрасно знала, что Марьяна на том не остановиться и пойдёт дальше по деревне, а завтра, кто его знает, что ещё выдумают бабы.
Только придя домой Настасья поняла, что жутко замёрзла. Налила себе горячий отвар с малиной, села поближе к печке, задумалась.
- Чаго, Настасья, замечталась, - окликнула женщину мать, - Делов невпроворот, а ты мечтаешь! Мало того, что до лавки незнамо сколько ходила так ещё и сейчас села.
- Да нет, мама, я погреться только. Морозно на улице.
- Дак чай не лето! Почё торчала то там? Зашла в лавку да домой иди! Ан нет! Окоченеть надо, но стоять!
- Да как-то само собой получилось, - Настасья улыбнулась, - Заговорились, вот и не углядела как простояла.
- Эта да, - Анисья, мать Настасьи, присела рядом с дочерью, - Оно ведь как? Зацепишься языками и всё! Потому-то я чуть позже баб хожу, а то и не поймёшь как солнце сядет.
- Ну вы тоже скажите, мама! Я бы поди давно вернулась, но с Марьяной поспорила. Никак ей спокойно не живётся, всё наровит кого-то задеть.
Анисья усмехнулась.
- Ну это у неё от бабки. Та бывало пока о всех не посудачит, угомон на неё не найдёт!
- Ну поди так оно и есть. Марьяна вот так же. Рассказывала, что мальчонка её шибко грозы да ветра боится. К Чернышихе собралась, полечить.
- А чего тут лечить? Пущай пошепчет на святую воду да оботрёт мальчишку. Как рукой всю хворь и испуг снимет!
- Ой не знаю. Я ей лишнее словцо боюсь сказывать. Бабушка Чернышиха пусть помогает. У той ловчей выходит.
- Твоя правда. Не наше то дело... Ладно! Отогрелась, так вставай ужо! Некогда сидеть! Иван твой когда ещё вернётся? Пойдём изгородь подопрём, а то, неровен час, снова пурга начнётся и наша упадёт тогда.
- Пойдёмте, мама. Ребятишек вот только накормлю и пойдём...
Весь оставшийся день Настасья больше не присела, а когда уж на сон легла, вдруг, подумалось ей.
- Не виновата Марьяна, что языкастая такая. От обиды да скуки такая, а разве же есть её вина, что родилась она такой? Нету. То-то и оно! Вон и мама говорит, в бабку она... А можа виновата как раз? Что не хочет по людски? Что своё важней? Вот ведь жизнь какая... Не поймёшь кто прав. Просто честным надо быть! Самим перед собой честным! Тогда и жить легче будет и чужие грехи трогать не станут! Да так....
Настасья уснула так и не додумав своей мысли, успела лишь заметить, что на улице тихо и спокойно.
Точно так было и у неё на душе...
Всем спасибо за внимание, комментарии, подписки и лайки.
С наступающим праздником, друзья!