Хвава чувствовала, что пророк задержал её не случайно. Он захотел с ней поговорить с глазу на глаз.
- Дочь моя, - обратился Заратустра к девушке, когда они остались одни. - Ты действительно довольна своим супругом и ни на что не жалуешься?
Хвава потупила взгляд.
- Не бойся! Говори, как есть… - продолжал настаивать пророк. - Ты теперь под моей защитой! Ты же не где-нибудь, а у себя дома, в Бактрах!
Он подошёл к Хваве, поднял её на ноги и заглянул ей в глаза. На этот раз Хвава не отвела их. Она нервничала и от того теребила край верхней туники. Но вот она немного успокоилась, выдохнула и, посчитав, что от пророка ничего нельзя скрывать, ответила:
- Я действительно люблю и почитаю своего супруга, тем более у нас есть с ним совместно нажитые дети, но есть одно «но»…
- Что ты имеешь ввиду? Исповедуйся…Ничего от меня не скрывай.
- Когда я три года назад, перед самой нашей свадьбой, приняла зороастрийскую веру, моему супругу это не понравилось, - произнесла Хвава. - И он стал настаивать, чтобы я отреклась от этой веры.
- И что же?
- Мне пришлось на это пойти… ради семьи. Но это был только вынужденный шаг. А в душе… я по-прежнему в душе зороастрийка. И только один для меня есть пророк… и один всемогущий бог.
- Великий Ахура-Мазда?
- Именно он!
- А больше у тебя никаких претензий к своему мужу и его семье нет?
- Больше никаких.
- Ты хочешь повидаться с остальными своими родственниками? С моим младшим братом, с его детьми, со своей матерью?
- Конечно!
- Ну, тогда спроси у мужа разрешения и можешь с ними повидаться.
- А они здесь, в Бактрах? – переспросила Хвава.
- Они все здесь! И при желании ты их скоро сможешь увидеть…
***
Вся большая семья пророка занимала в предместьях Бактры целых два квартала. Они все жили в добротных домах с уютными внутренними двориками. Отца Заратустры уже не было в живых, а вот мать его, которую звали Дугдовой, была ещё жива. Родственники с радостью приняли Хваву и особенно ей обрадовались её родители и её родные братья и сёстры. И отношение пророка и его родственников к беглецам с Дильмуна после этого окончательно переменились.
Через три дня Заратустра вновь встретился с князем.
Пророк принял Красавчика во дворе своего дома. Он показал жестом князю, чтобы тот присел напротив него.
- Князь, - обратился Заратустра к Набуэлю, - завтра Кей-Кавус готов тебя принять! Но только ты будешь один… За тобой прибудет колесница и на ней тебя доставят в царский дворец. И там ты сможешь увидеться с царём Бактрии. Ну а остальное… Всё будет зависеть только от тебя.
- Благодарю, уважаемый! - не смог скрыть своей радости Красавчик.
***
Дворец царей Бактрии представлял из себя настоящий укреплённый замок с очень высокими стенами и с ещё более высокими башнями.
Кей-Кавус восседал на троне в зале Приёмов. При появлении Заратустры он тут же вскочил и, сбежав по-мальчишески по ступеням, приблизился к пророку и склонился перед ним, как перед своим отцом или вернее учителем.
Заратустра благословил царя.
После этого Кей-Кавус вновь вернулся на своё место, а Заратустра вслед за царём тоже поднялся до поставленного неподалеку от трона кресла и воссел рядом с Кей-Кавусом. Пророк уселся по левую руку царя.
Для Кей-Кавуса Заратустра являлся не только духовным отцом, но и главным советником (по сути в Бактрии он сейчас исполнял роль главного министра, но только власть его была намного большей, она распространялась и на духовную сферу). Однако даже пророк, имевший огромное влияние на молодого бактрийского царя, не знал всех его планов. А у того были амбиции. И причём амбиции у него были не малые. И они распространялись далеко за пределы нынешней Бактрии.
Кей-Кавус пока что и Заратустре все свои планы не раскрывал. А ведь он стремился к грандиозным свершениям. Кей-Кавус мечтал создать на землях, населённых ариями, державу, которая ничем бы не уступала ассирийской. Ассирия, создав свою империю, сумела объединить в основном семитские народы, а вот молодой царь Бактрии хотел создать такую же по силе империю, но только на Востоке, которая включила бы в себя всех арийцев.
Кей-Кавус искренне полагал, что будущее будет не за древними так называемыми цивилизованными народами, к которым в основном относились семиты, хурриты и дравидийцы Элама и Индии, а за новыми, то есть прежде всего за ариями. И в какой-то степени он не ошибался. У него оказалось очень развитое чутьё.
В подтверждении этого скажу, что спустя всего несколько десятилетий пусть и не Бактрия, а уже Мидия, а потом за ней и Персия объединят не только ариев, но и большую часть Ближнего Востока, и станут главенствовать во всей тогдашней цивилизованной Ойкумене. При этом более древние народы будут отодвинуты на второй план и окажутся в итоге под властью возвысившихся ариев.
Князю было разрешено войти в зал Приёмов, то есть в Тронный зал бактрийских царей.
Красавчик сразу же про себя отметил, что, конечно же, царь Бактрии был сильным и богатым правителем, и дворец его мог впечатлить любого из иноземцев и своими размерами, и своей обстановкой, но всё-таки… Следовало признать, что он уступал по роскоши дворцам Ниневии, Вавилона и даже тех же эламских Суз. Впрочем, это никоим образом не умоляло значения Бактрии и её повелителя. Чувствовалось, что Бактрийское царство достаточно ещё молодое, и находилось сейчас на подъёме.
Как я уже отмечал, в первой половине VII века до новой эры Бактрия считалась самым сильным царством к востоку от Элама.
И это был непреложный факт.
***
Кей-Кавус за последнее время изменился в лучшую сторону и заметно возмужал. Он уже больше не заикался, проговаривал все слова, так как дикция у него выправилась, и он вёл себя гораздо увереннее, чем, когда только что взошёл на трон. Он поступил совершенно правильно, когда встал на сторону нового пророка, и теперь пожинал плоды от союзничества с ним. Под власть Бактрии или под её влияние попали уже Арейя, Маргиана, Согд и ряд других восточноиранских областей, в которых новая зороастрийская вера стала преобладающей.
Кей-Кавус и Набуэль друг другу понравились. Они были примерно одного и того же возраста и сложения, и в чём-то внешне даже походили друг на друга.
Бактрийский царь спросил князя:
- Я слышал, что в Ассирии серьёзная смута, так как против её царя восстал его сводный брат?
- Да, государь, - ответил Кей-Кавусу Набуэль.
- И ты восстание брата Великого царя поддержал…
Набуэль не мог на это что-то сказать и только согласно кивнул головой.
- А ты же был на государственной службе и давал клятву верности Великому цырю?...
- Да, давал!
- Так почему ты пошёл против своего государя и нарушил данную ему клятву? - Кей-Кавус испытующе посмотрел на Красавчика. - Разве это не есть преступление с твоей стороны?
Кей-Кавус повёл себя не просто откровенно, а достаточно прямолинейно.
- Государь, - попытался оправдаться князь, - все наши поступки во власти зачастую высших сил. Они нами руководят.
- Ты так считаешь?
- Я в этом убеждён!
- Объясни всё-таки понятнее мне…- Кей-Кавус явно не был удовлетворён полученным ответом.
Князь побольше набрал в лёгкие воздуха и, набравшись решимости, продолжил:
-Иногда они… то есть, эти самые высшие силы, всё за нас сами решают. Я, конечно же, поступил неблагородно, даже может быть и очень плохо… Разумеется, я нарушил клятву, данную Великому царю, и этого не стану отрицать... Но меня извиняет хотя бы то, что я влюбился... Я полюбил девушку, которая принадлежала Великому царю, и которая должна была стать его супругой. Но она, эта девушка… отвергла притязания Великого царя и, воспользовавшись удобным случаем, сбежала из Ниневии… на Юг Месопотамии, в халдейское Приморье. Теперь она, эта самая девушка… стала моей супругой. А, следовательно, из-за моей любви к ней мне и пришлось перейти на сторону восставших, и пришлось нарушить клятву, которую я дал Великому царю при получении должности губернатора.
- Вот как… То есть, твои чувства пересилили твой долг?.. И именно эти чувства подтолкнули тебя к измене государю? Выходит, из-за любви ты совершил преступление и осмелился нарушить клятву?
- Да.
- И поэтому ты присоединился к сводному брату Великого царя и ко всем этим бунтовщикам?
Набуэль вздохнул:
- Всё так! Из-за этого я и преступил клятву. Ты совершенно прав, государь…
Наступила долгая и напряжённая пауза.
Набуэль, наконец-то, осмелился и вновь, побольше набрав в лёгкие воздуха, выдохнул и только после этого продолжил:
- Призываю в свидетели всемогущих богов, но любовь для меня оказалась превыше всего, государь. Теперь эта девушка… стала самой знаменитой в Ойкумене поэтессой. И она… стала моей супругой…Единственной. И безмерно мною любимой.
Кей-Кавус уже с явным любопытством посмотрел на Красавчика. Бактрийский царь не часто слышал, чтобы кто-то любовь мог поставить превыше всего на свете, и не стеснялся в этом ещё и признаваться.
После вновь наступившей паузы, Кей-Кавус продолжил:
- Восстание сводного брата Великого царя почти уже подавлено, и сам Шамаш-шум-укин и его последователи сейчас удерживают только Вавилон и осаждены в нём ассирийской армией… Ты об этом ведь знаешь?
- Мне это известно, государь, - ответил Набуэль.
- А ты бежал от гнева Великого царя на Дильмун… И что было с тобой дальше? - взгляд Кей-Кавуса стал ещё более пристальным. - Расскажи мне всё как есть. И ничего от меня при этом не утаивай.
- Дильмун я решил не оборонять, - продолжил своё повествование Набуэль, - и со своими сторонниками покинул этот остров и переправился в Элам, а потом… оттуда уже… Я вынужденно перебрался в Арахосию…
- По-о-онятно, получается подальше от Ассирии?
- Ты прав, государь. Однако Великий царь меня не оставил в покое и продолжает преследовать. Из-за своей бывшей подруги, едва не ставшей ему женой, и которую он никак не может забыть и которую хочет по-прежнему вернуть уже насильно себе. Ну мне и пришлось из-за этого покинуть уже и Арахосию. И теперь я хочу попросить убежище у тебя, государь. Я и мои люди уповаем теперь на твою милость!
***
Лидийская поэтесса Аматтея с тревогой и нетерпением ждала князя. Но вот, наконец-то, он вернулся из Бактры и появился перед ней.
- Ну, что? - спросила она супруга. - Ты увиделся с царём Бактрии?
- Я встречался и с ним, и с пророком Заратустрой…
- Ну и чем же закончилась эта аудиенция?
- Пока ничего не скажу, - в ответ произнёс Красавчик. - Может завтра мы узнаем решение Кей-Кавуса.
- Но есть хоть какая-та надежда, дорогой?
- Будем с тобой молится,- в ответ только произнёс князь.
Красавчик поцеловал любимую в губы и прижал к себе дочку.
А тем временем, когда Набуэль покинул Тронный зал и в нём остались только царь Бактрии и Заратустра, Кей-Кавус обратился к пророку:
- Святой отец, ты всё слышал, ну и что ты думаешь по этому поводу? Посоветуй мне.
Заратустра не сразу ответил Кей-Кавусу. Он сейчас, казалось бы, отсутствовал и скорее мыслями своими где-то витал вдалеке, в каких-то высших сферах, высоко-высоко в облаках, а может и медитировал.
Заратустра очнулся и вернулся из далека. Взгляд его перестал быть отстранённым и блуждающим. Пророк понимал, что от его совета многое зависело. А вопрос был не таким уж и простым. И это касалось не только беглецов, но и самой Бактрии.
Какое-то время Заратустра привычно перебирал свои костяные чётки, которые ему достались от отца, а тому ещё от деда, посмотрел вновь куда-то вдаль, собираясь с мыслями. Наконец, после продолжительных раздумий, Заратустра не громко произнёс:
- Государь, Ассирия - мощная держава, Великий царь - могущественнейший правитель в Ойкумене, и ссориться с ним нам не с руки.
- Вот и я так же думаю, - согласился с пророком Кей-Кавус.
- Но будет-ли воевать с нами правитель Ассирии из-за горстки халдеев, сбежавших с Дильмуна, и которые ему и его власти уже ничем не угрожают?
- А ты как думаешь, Святой отец?
Кей-Кавус с напряжением ждал от пророка ответа.
- …Я? Я в этом сомневаюсь, - продолжил Заратустра.
- Почему? – переспросил Кей-Кавус
- Да потому, государь, что мы уж слишком далеко находимся от владений Великого царя. И потом… у него и без нас хватает сейчас забот. Он до сих пор полностью не замирил Вавилонию. И я думаю…Я всё-таки по-олагаю… Ахура-Мазда всегда направляет тех, кто хочет его голос слышать, на свершение добрых дел, а в данном случае добрым делом бу-у-удет… Не стоит нам отказывать дильмунцам в убежище, государь. Если мы их выдадим Ашшурбанапалу, то он скорее всего прикажет беглецов отдать палачу и их жестоким образом казнят. Пусть эти беглецы остаются в Бактрах. Дай им защиту и приют…
- Так тому и быть! - не без колебаний, но всё же согласился с Заратустрой бактрийский царь.
***
Кей-Кавус разрешил беглецам осесть в Бактрии, и для них это стало спасением. Наконец-то они могли с уверенностью смотреть в будущее и строить хоть какие-то планы. Многие из дильмунцев уже надеялись, что их злоключениям пришёл конец. А тут из Арахосии ещё прибыл и Икбал. И у него, у этого араба и верного слуги князя, оказались тоже хорошие новости. Ему удалось продать имения, оставленные там Набуэлем, Намтаром и ещё кое кем из дильмунцев, и у беглецов появились дополнительные возможности по обустройству на новом месте.
Многим дильмунцам Бактрия понравилась, и они пожелали в ней укорениться если и не навсегда, то надолго.
***
Верховный жрец бога Агни, брахман Арджман, не мог не видеть, что ведийской веры теперь придерживались в основном старики и лишь некоторая часть простых и не очень зажиточных людей, но вот молодёжь и большинство верхушки бактрийского общества уже являлись истовыми огнепоклонниками и следовали за нечестивым пророком Заратустрой. И от того верховный жрец Арджман этого пророка возненавидел. Об этом агент Ашшурбанапала, мнимый маннейский купец прознал, и ненавистью этой он и задумал воспользоваться.
Со встречи Арджмана с мнимым купцом, прошло почти три месяца, но эта встреча никак не выходила из головы брахмана. Всё произошло так неожиданно и ему не хватило силы воли отказаться от предложенных подарков. Слишком уж они были щедрые. Однако с самого начала было понятно, что их преподнесли ему не с проста. Впрочем, один день сменялся другим, а Арджмана никто не тревожил, и на какое-то время брахман успокоился. Но верховный жрец прекрасно понимал, кто скрывался за личиной купца. На самом-то деле это был тайный ассирийский агент.
И он обязательно должен был вновь появиться.
***
На полученное от ассирийцев золото и прочие ювелирные изделия и драгоценности брахман изрядно подновил храм, обнёс его новой стеной, и на оставшуюся сумму мог ещё безбедно прожить лет пять, а то и больше. Всё было превосходно и вскоре Арджману стало даже казаться, что про него ассирийцы позабыли, но вот однажды к нему вновь прибыл незваный гость из далека…Это был тот самый мнимый купец, а на самом деле агент секретной службы, подчинявшейся ассирийскому Великому царю.
Арджман велел тут же провести его к себе.
- Приветствую тебя, светоч благочестия! - заулыбался уже как старому своему знакомому ассирийский шпион.
Арджман в ответ распорядился накрыть стол и принести вина.
- Как поживаешь, уважаемый? - продолжая широко улыбаться, спросил мнимый маннейский купец. - Не поправились ли с последней нашей встречи твои дела? Я смотрю, у тебя уже совсем другое настроение…Оно не такое кислое, как было прежде!
- Боги мне помогают, - неопределённо ответил брахман.
- О, да, да, да, конечно! Боги теперь за тебя! И я рад этому…- с некоторой издёвкой произнёс непрошенный гость.
Мнимый купец вёл себя не просто уверенно, а даже где-то и нагловато.
Это Арджману сразу же не понравилось, и он решил, после того, как они с незваным гостем выпили по кубку вина, не юлить и спросить его напрямую:
- Тебе от меня что-то надо, купец? Ведь так? Говори только прямо! Что я должен сделать?
Мнимый купец вновь расплылся в улыбке, в ещё более широкой и вроде как совсем уж добродушной:
- Да, надо…
- Ну, и-и…И что именно?
- На-адо…Но не мне, Арджман…Ты же прекрасно понимаешь кому…
- Ну, да, да, конечно! Я понимаю, - потупил взгляд брахман. - И что хочет от меня… Великий царь?
- Пока что ты должен разузнать всё о беженцах с Дильмуна, которые недавно появились в Бактрах, - произнёс мнимый маннеец. - Особенно Великого царя интересуют князь Набуэль и его жена, лидийка Аматтея. Ну а уже потом… А вот по-отом ты получишь от Великого царя новое задание. Ну а сейчас же… Пока что я и мои люди поживём в твоём загородном доме. Ты же, надеюсь, не возражаешь?
Последние слова мнимым маннейцем были сказаны уже таким тоном, что Арджман понял, что возражать ему было бесполезно.
Сайт автора: vbartash.kz
Одноклассники автора: ok.ru/...443