Сразу оговорюсь, это статья не о том, возможен ли Мир Полудня в нашей реальности или нет, и тем более - не о том, хочется жить в этом мире или нет. Это статья исключительно о том, существует ли Мир Полудня, как единое литературное целое, подобное "Основанию" Айзека Азимова или "Истории Будущего" Роберта Хайнлайна. Я утверждаю, что - нет. Аркадий и Борис Стругацкие целенаправленно не создавали единой истории будущего и то, что мы сейчас называем "Миром Полудня" - это лишь собрание разрозненных, порою слабо связанных друг с другом произведений. Это утверждение ни сколько не умаляет художественной ценности повестей и рассказов, действие которых происходит в ХХ, XXI, XXII и даже немного в XXIII веках. Просто они не объединены ни событийно, ни хронологически, ну или почти не объединены.
Откуда же возникло такое явление, как Мир Полудня? Да исключительно усилиями поклонников творчества Стругацких. Человеческому сознанию свойственно обнаруживать связи в не связанных явлениях, собирать и систематизировать разрозненные данные, выстраивать хронологию даже заведомо вымышленных событий. Доказательством моей версии служит существование минимум двух "Хронологий Мира Полудня". Казалось бы, если Авторы сознательно создавали единую вселенную, то откуда хронологический и событийный разнобой в их книгах? Ответ один. По признанию Бориса Стругацкого, ими двигало желание не повторяться, делая каждую книгу оригинальной и не похожей на предыдущую. В своем стремлении работать всякий раз в новом формате, Братья Стругацкие охотно жертвовали многим, в том числе и необходимостью увязывать события одной книги с другими.
А теперь посмотрим, как формировалось то, что мы называем "Мир Полудня" от книги к книге? Самым цельным выглядит цикл произведений, который именуют "предполуденным", ибо события его происходят на протяжении конца ХХ и начала ХХI веков. Главные произведения этого цикла повести "Страна Багровых туч" (1959), "Путь на Амальтею" (1960) и "Стажеры" (1962), к нему же примыкают повесть "Хищные вещи века" (1965) и некоторое количество рассказов. Читателей сбивает с толку, что в этих (первых трех) произведениях действуют Алексей Быков, Владимир Юрковский, Григорий Дауге, Михаил Крутиков и примкнувший к ним Иван Жилин. Казалось бы, все понятно, если герои одни и те же, то и действуют они в одной и той же реальности.
И с этим можно согласиться. Мы видим не только одних и тех же героев, но и одни и те же технологии и общую социально-политическую картину. Солнечная система осваивается с помощью фотонных ракет, страны социализма и капитализма мирно сотрудничают в космосе под эгидой ООН. И вроде бы ничто не мешает Авторам рассказывать о все новых и новых приключениях полюбившихся читателям персонажей, что и сделали бы писатели, выстраивающие единую историю будущего, но Стругацкие по сути резко обрывают "предполуденный" цикл, отправив на пенсию Дауге, погубив Юрковского с Крутиковым, а Жилина "списав на берег". Что сталось с Быковым мы не знаем, но у него хотя бы точно были сын Григорий и внук Антон, посвятившие себя космосу. Причем, о внуке читатель узнает из рассказа 1959 года "Испытание СКИБР", а о сыне из повести 1962 года "Стажеры". Согласитесь, это мало похоже на планомерное развитие единой авторской вселенной.
Однако это сущие пустяки, по сравнению с гораздо более важными доказательствами моей гипотезы. Ведь создавая единую историю будущего, писатель должен учитывать многие факторы - социально-политические процессы, научно-техническое развитие, а главное - эволюцию человечества в целом. Об эволюции поговорим ниже, а пока что рассмотрим общественно-политическую и научно-техническую составляющую. Уже из "Страны..." мы узнаем, что в конце ХХ века в отдельно взятой стране построен коммунизм. И страна эта называется Союз Советских Коммунистических Республик. Кроме ССКР существует мировая система социализма и капитализм тоже никуда не делся. В "Хищных вещах..." говорится о Пакте о всеобщем разоружении, то есть социализм и капитализм перешли к мирному соревнованию. Последнее не исключает рецидивов, вроде событий на Бамберге (Стажеры) и мятежа Зуна Паданы (Хищные вещи века). Что было с капитализмом дальше, можно только догадываться. Леонид Горбовский вспоминает об одной из последних американских фирм, подвизавшейся на изготовлении особо мягких матрасов (Полдень, XXII век). Горбовский улетел к звездам, а когда вернулся, от капитализма не осталось и следа.
Не собираюсь строить никаких конспирологических теорий, скорее всего Авторы предполагали, что капитализм проиграл мирное соревнование и усох. Куда интереснее посмотреть, как развивались наука и технологии? В "Стране..." и рассказах Стругацкие немало уделяли места научно-техническому обоснованию описываемых событий. Мы подробно узнаем об устройстве фотонной ракеты, скафандров, вездехода, радиомаяков и т.д, а также - о планете Венера. В рассказах есть сведения о кибернетике, эффекте Козырева и даже об особенностях функционирования человеческого мозга. В последующих произведениях такие подробности встречаются все реже. От научной популяризации авторы смещаются сначала к более менее наукообразно обоснованной фантастике, а потом и вовсе к той самой, кларковской "технологии не отличимой от магии". Ведь, вся эта эмбриомеханика, нуль-Т, полевые и бытовые синтезаторы - не более, чем сказочные "скатерти-самобранки" и "сапоги-скороходы", но в НФ-антураже. И этот переход от скрупулезного обоснования к откровенной сказочности свидетельствует о том, что Авторов перестала интересовать не только наука и техника будущего, но и само будущее.
Вот мы и вышли на ответ на очень многие вопросы и претензии, которые и поклонники и противники творчества Стругацких к ним предъявляют. Уже в середине шестидесятых годов Авторы отказались не только от будущего, как цели, но и от будущего, как судьи настоящего. "Полдень", в их произведениях стал только фоном, а все научно-технические придумки ярким антуражем, позволяющим писателям в занимательной форме говорить о проблемах, которые их волнуют. Проблемах настоящего. Однако даже в изображении этого фона Братья Стругацкие пренебрегли последовательностью, которая необходима в создании единой авторской вселенной, а тем более - истории будущего. Несколько примеров. Куда, спрашивается, подевалась вся эта чудесная эмбриомеханика и живые звездолеты во время событий на Радуге? Я вам скажу - куда! Откровенно сказочная техника сделала бы трагедию на планете нуль-физиков невозможной, а следовательно и не интересной Авторам.
Раз уж мы упомянули повесть "Далекая Радуга" (1962), самое время вспомнить пресловутую "загадку Горбовского". Каким образом душка Леонид Андреевич остался в живых, когда Волна накрыла планету? Опять же, можно строить массу теорий, но ответ прост. Когда он вновь понадобился Авторам, они его без проблем "воскресили". Мыслимо ли сие в единой, связной истории будущего? Возьмем другого популярного персонажа Максима Каммерера. Формально он является сквозным персонажем трех произведений: "Обитаемый остров" (1968), "Жук в муравейнике" (1979), "Волны гасят ветер" (1984), но один и тот же ли это человек? Конечно, можно сказать, что в первой книге Мак Сим был ретивым, не склонным к компромиссам юнцом, во второй повзрослел, а в третьей и вовсе состарился. Так-то оно так, но тогда получается, что, повзрослев, Каммерер стал собственной противоположностью, превратившись из ярого противника всяческого принуждения в образцового сотрудника спецслужб. Легче поверить в то, что Мак стал бы "полуденным" диссидентом, всячески деятельности спецслужб противостоящим.
Теперь об эволюции человеческого рода. Впервые Стругацкие затронули эту тему в шуточном ключе. Помните в последней главе "Полдня, XXII век" рассказ Горбовского о Петре Петровиче - далеком потомке, который помог астролетчикам починить реактор, пройдя сквозь обшивку корабля? Ну чем не люден? И как тут не вспомнить, что именно Горбовский в "Волнах..." фактически остановил преследование люденов КОМКОНом-2"?.. Впрочем, вряд ли сами Авторы связывали эти два эпизода, ведь рассказ Горбовского всего лишь поучительная байка. И тем не менее Стругацкие поначалу действительно хотели показать эволюцию человечества, если судить по заявке, которую они написали в начале шестидесятых в редакцию "Детгиза", но отказались от этой затеи и вернулись к ней лишь двадцать лет спустя, но совершенно с иными целями. Ведь кто такие людены, если выбросить всю эту сказочно-фантастическую шелуху про разные там уровни сознания? Людены - это окончательный приговор Миру Полудня, а точнее - авторской вере в возможность человечества достичь общества без насилия и разного рода принудиловки.
Итак, даже из этого, довольно краткого, обзора видно, что "Мир Полудня" - это не столько авторская, сколько читательская вселенная, которая возникла благодаря тому, что Братья Стругацкие оставили поклонникам своего творчества простор для воображения. Может быть поэтому так много фанфиков и свободных продолжений, написанных как обыкновенными любителями, так и профессиональными писателями? Любая недосказанность, нестыковки и противоречия будят творческую мысль, порождают споры, подталкивают к собственному поиску. И в этом смысле, по своей притягательности, в отечественной фантастике равных Миру Полудня нет.