Мои мысли были заняты предстоящей поездкой. Спрашивать разрешения у матери - бесполезно, все равно не разрешит. Значит нужно незаметно ускользнуть. Завтра у мамы выходной, вот пусть сама и сидит с Глебом.
- Ила, Ила. - Звал Глеб.
- А? Что? - Я отвлеклась от своих мыслей и взглянула на брата.
- Ты что, не слышишь? Я пить хочу.
- Ну, пошли домой.
- Пойдём. - Он доверчиво вложил свою ладошку в мою руку.
Мама пришла поздно, уставшая и злая.
- Ну и денёк. - Пожаловалась она. - Устала, как собака. Как у вас дела? - Она чмокнула подбежавшего Глеба в макушку. - Всё сделала, что я просила?
- Всё, мамочка. - Сказала я, подумав: "Какая несправедливость. Глебу только поцелуи, а мне дела", но вспомнив о предстоящей поездке, решила быть как можно более ласковой.
- Ладно. - Мама рассеяно посмотрела по сторонам. Я накрыла на стол. Когда мама поела, и в комнате забубнил телевизор, я прокралась на кухню и стащила полбулки хлеба и кусок варёной колбасы. Свои находки я спрятала под кровать. Убедившись, что брат уснул, тихонько достала из шкафа рюкзак, бросила внутрь полотенце, купальник и хлеб с колбасой. Разбудил меня Глеб. Я включила свет и глянула на часы. Пять утра.
- Мне плохо. - Пожаловался брат. Я пощупала лоб.
- Горячий. - Сообщила я. - Мама. - Я потрясла маму за плечо. – Глеб заболел.
- Только этого не хватало. - Спросонья сказала мама, нехотя поднялась, накинула халат и вошла в комнату. - Где градусник?
- Сейчас принесу. - Я сгоняла за градусником.
- Тридцать восемь и девять. Неси жаропонижающее.
К шести температура упала, Глеб уснул.
- Завтра посидишь с утра с Глебом, надо на рынок сходить за продуктами.
Я так и не сомкнула глаз до самого утра. Слезы беззвучно катились по лицу. "Почему так несправедливо? За что?" В половину восьмого я отправила Свете сообщение, что не смогу пойти и выключила телефон.
Утром температура у Глеба снова поднялась. Я дала ему жаропонижающее, и он снова уснул. Я по часам отслеживала маршрут ребят: вот они доехали до вокзала, сели в старенький «пазик», сейчас они уже должны быть на озере. А какая там вода: чистая, прохладная. Так и тянет окунуться! А я, вместо того, чтобы купаться в компании с Вовой, сижу в душной квартире и нянчусь с Глебом.
Мама вернулась с рынка к обеду, красная, как помидор.
- Ну и жарища! - Произнесла она, вручив мне тяжёлые сумки. Я молча разбирала покупки, в душе росла обида.
Наступил вечер, духота сменилась относительной прохладой. В соседней комнате привычно бубнил телевизор, Глеб лепил что-то из пластилина.
- Ила, помоги мне динозавра слепить, у меня не получается. - Попросил брат.
- Сам лепи. - Разозлилась я. Хотелось выплеснуть на него всю свою обиду. Я глянула на часы. Ребята, наверное, уже возвращаются.
Спустя час мама заглянула в комнату.
- Ира. - Сдавленным голосом сказала она и села на кровать.
- Мама, что случилось? - Перепугалась я. Несмотря на жару, мама была бледная, губы её дрожали.
- Света, Люда и ребята разбились. - Почти шёпотом произнесла она.
- Как разбились? - Я зарыдала. - Они живы?
- Только Вадик и Люда. Они в реанимации, в тяжёлом состоянии, остальные погибли на месте. Светина мама позвонила, думала, ты с ними. - Время застыло. Я плакала, мама автоматически гладила взобравшегося на колени Глеба по голове. Потом мы обнимались все втроём и рыдали.
- Мамочка, прости меня. И ты, Глеб, прости. - Умоляла я.
- За что? - Удивился Глеб.
- За то, что ты вовремя заболел, я ведь с ними собиралась.
Вадик скончался в больнице спустя три дня, Люда продержалась неделю. Пьяный «камазист» не оставил им и другим пассажирам ни единого шанса. Он протаранил автобус и столкнул его с обрыва.
Я поняла, что у меня нет никого дороже мамы и Глеба. И мама меня, оказывается, очень любит. А Глеба я больше никогда не называла липучкой и другим не позволяла.
Конец
17.01.2024
Мои рассказы
Мои книги
Окончание "Дня Х" уже в Телеграмм и в сообществе ВК