Плагиат в музыке бывает разным. Стадия первая: песни чем-то друг друга напоминают, видимо, композитор вдохновлялся другим произведением. Стадия вторая: все понимают, что Киркоров своровал песню, но и фиг бы то с ним. Стадия третья: обнаружен серьёзный плагиат, срочно зовите юриста. Но даже когда дело доходит до суда, это далеко не всегда занимательный и интересный процесс.
Вы на канале «Спасибо послушаю», и сегодня мы поговорим об увлекательных судебных делах, связанных с музыкальным плагиатом. Ключевое слово «увлекательных», потому что я прошерстил десятки судебных исков и отобрал самые необычные, сложные, запутанные случаи, с интригующей историей и неожиданной развязкой. Вы узнаете, как один ушлый продюсер Роллингов и Битлов пытался нагнуть весь музыкальный бизнес (но у него не получилось), как Джон Леннон перехитрил мафию, и как Мадонну запретили в Бельгии. Ваши подписки и лайки правда очень помогает развитию канала, поэтому, пожалуйста, не ленитесь и нажимайте на всё, что нажимается, ну а мы отправляемся в 70-е.
В 1970м, в год распада «Битлз», Джордж Харрисон выпускает свой сольный кришнаитский сингл My Sweet Lord, который стремительно залетает в международные чарты и становится первым сольным произведением участника «Битлз», достигшим первого места Billboard.
Вскоре продюсерская компания Bright Tunes подаёт на Харрисона в суд за плагиат композиции He’s So Fine, исполненной американским девичьим квартетом The Сhiffons в 62м, за восемь лет до выхода My Sweet Lord. И начинается длительный судебный процесс.
Во время многочисленных заседаний Харрисону приходилось отстаивать свою честь и доказывать, что если заимствование и имело место, то абсолютно непреднамеренно, так как во время написания My Sweet Lord, он даже и не думал о песне The Chiffons. На стороне Харрисона выступал бывший менеджер «Битлз», а ныне личный менеджер Харрисона и Леннона, Аллен Кляйн. Финансово-ориентированный и подкованный в вопросах авторского права Кляйн предложил иной выход из ситуации – целиком выкупить музыкальный лейбл Bright Tunes, который подал иск и который, соответственно, владел правами на злополучную песню He’s So Fine, и тем самым разрешить спор в пользу Джорджа Харрисона. И Кляйн инициирует переговоры о покупке.
Через целых семь лет суд выносит вердикт: к моменту написания My Sweet Lord Харрисон знал о существовании композиции He’s So Fine, неоднократно её слышал, поэтому рассматриваемое дело квалифицируется как плагиат, пускай и непреднамеренный. И Харрисон обязан выплатить истцу полтора миллиона долларов, что по тем временам было неслыханной суммой – чуть ли не половина прибыли от всех мировых продаж сольного альбома экс-Битла. Но и это был ещё не конец.
Задолго до вердикта суда, ещё в 73м году, оба - Харрисон и Леннон разорвали профессиональные отношения с Алленом Кляйном, так как были крайне недовольны его работой. И посмотрите на этого кристально чистого и честного человека. Разве он мог сделать что-то плохое в отместку за увольнение?
Оказалось, что во время продолжающегося судебного процесса, Кляйн втихаря всё-таки приобрел лейбл Bright Tunes, но уже единолично, для себя самого, и на момент решения суда в 77м году являлся новым владельцем прав на песню He’s So Fine. И фигурирующая в приговоре Харрисону сумма в полтора миллиона должна была распределиться между ним и авторами песни. Но ему было мало, и он подаёт новый иск против Харрисона всё по тому же поводу, выступая уже в роли истца и владельца авторских прав.
Благо, этот был тот случай, когда жадность заслуженно сыграла с человеком злую шутку. В 81м году окружной суд изменил своё решение относительно дела Харрисона, и признал, что Кляйн действовал неподобающим образом. Финальный и окончательный вердикт: вместо полутора миллионов Харрисон должен заплатить только пятьсот тысяч – ровно за такую сумму Кляйн ранее выкупил Bright Tunes. Это возвращает Харрисону права на песню My Sweet Lord, снимает все обвинения и, более того, делает его новым владельцем лейбла Bright Tunes. И можно было бы сказать, что у этой истории счастливый конец, но многие музыкальные критики считают, что именно этот затяжной судебный процесс погубил музыкальную карьеру Джорджа Харрисона и не дал ему творчески раскрыться в полной мере, так, как это сделали Леннон и Маккартни после ухода из группы.
Ты прекрасно знаешь заезженный хит Ванилла Айс Ice Ice Baby. И всем очевидно, что здесь использован сэмпл из нетленки Queen и Дэвида Боуи Under Pressure.
Всем, кроме самого Ванилла Айс. В то время, как рекорд-лейбл EMI готовил судебный иск против Ванилла Айс за несанкционированное использование музыки из Under Pressure, сам Айс пытался доказать, что он достаточно сильно модифицировал исходный риф, чтобы считать их похожими, и вообще они совершенно разные. И если уже на этом этапе твои глаза округляются от нелепости происходящего, то послушай железобетонные аргументы Ванилла Айс в пользу его невиновности.
Видимо, приняв во внимание диньг-диньг-доновые доказательства Ванилла Айс и испугавшись проигрыша в суде, EMI заключает досудебную сделку, договорившись с рэпером о некой денежной компенсации. По слухам, Айс купил права на использование сэмпла за четыре миллиона долларов, тем самым обрекая поклонников Queen и Боуи на вечные страдания.
Кстати, позже выяснилось, что текст для трека Ice Ice Baby написал рэпер Марио «Шоколад» Джонсон (какой-то магазин мороженого уже получается). И не получил за это ни цента. Роберт Ван Винкл – так на самом деле зовут Ванилла Айс – фактически присвоил авторство себе.
Но Шоколад Джонсон, в отличие от EMI, решил действовать совсем иными методами: всё-таки на дворе начало 90-х, а он – представитель крупной черной рэперской группировки. Джонсон нанимает в качестве телохранителя известную в рэп-тусовке фигуру – Шуга Найта, очень милого и внешнего совсем безобидного парнишку.
Они вместе приходят домой к Ванилла Айс, садятся перед ним за стол, и вежливо интересуются, как у того дела. Так повторяется несколько раз, и наконец, в один из таких визитов Шуга Найт выводит Айса на балкон пентхауса, перевешивает через перила и предлагает выплатить весь причитающийся гонорар. И Ван Винкл почему-то очень легко на это соглашается, без каких-либо судов и разбирательств, и даже фирменные диньг-диги-диньг отмазки не понадобились. Так бесславно заканчивается история создания хита Ванилла Айс, который не написал к нему ни музыку, ни слова.
В 2005м году бельгийский композитор Сальваторе Аквавива (сегодня в выпуске, что ни имя, то порно псевдоним) подаёт иск против Мадонны и ее музыкального шедевра Frozen, вышедшего семью годами ранее.
Аквавива утверждал, что в конце 70-х Мадонна приезжала в Бельгию, где случайно на студии подслушала репетицию певца Фабрице Превоста, а через 20 лет скопировала его песню, выпустив Frozen (просто ограбление века какое-то).
И теперь Аквавива, будучи автором той самой песни, захотел возмездия.
Казалось бы, локальный и не очень известный даже в самой Бельгии композитор, обнаружил музыкальное сходство и решил срубить бабла на Мадонне, но суд неожиданно встаёт на сторону этого странного человека и выносит вердикт: Мадонна виновна в плагиате. Самое странное в этой истории даже не решение суда, а требования истца. Обычно просят авторские отчисления, разовую денежную компенсацию или, в крайнем случае, просто упоминания в списке авторов. Но товарищу Сальваторе всё это было не нужно. Он потребовал полностью запретить Frozen, снять сингл с радио-ротации и изъять из продажи все копии альбома Ray Of Light на CD и виниле.
Что и было сделано по решению суда, благо действие вердикта ограничивалась только территорией Бельгии. Песня даже отсутствовал в бельгийской версии сборника лучших хитов Мадонны, вышедшего во время этого странного судебного разбирательства. Надо отметить, что самой Мадонне было глубоко наплевать на решение суда, и она без всяких зазрений совести исполняла Frozen на своих концертах в Бельгии. На то она и Мадонна, может себе позволить.
Казалось бы, история не может стать еще более нелепой, но в 2014м году на арену уже почти что цирка выходит новое действующее лицо - композитор Эдуард Ди Суочо. Итальянский Эдуард подаёт иск уже против Мадонны и Аквавивы вместе взятых, заявляя, что оба их произведения скопированы с его инструментальной композиции Bloodnight, которую он выпустил под сценическим псевдонимом Yan Tregger.
Вот хоть убейте, я три раза целиком переслушал этот трек, и ни нашёл даже и малейшего сходства с Frozen. Но тем не менее, иск дошёл до суда, и здравый смысл наконец восторжествовал. Или бельгийским судьям попросту надоело рассматривать дело. В итоге суд постановил, что все три композиции похожи, но ни одна из них не является на 100% оригинальной, и потому иски аннулируются, а также аннулируется и предыдущее решение суда по делу Мадонны: с неё снимается бан, и Frozen возвращается в Бельгию.
Самая известная песня группы The Verve Bittersweet Symphony основана на сэмпле из ранней композиции Rolling Stones 65го года Last Time.
Причём сэмпл взят не из самих Роллингов, а из инструментальной оркестровой версии, которая появилась на альбоме-сборнике «Песни Rolling Stones в оркестровой аранжировке». И Verve не заимствовали этот сэмпл без спроса, а получили официальное разрешение на использование у правообладателя.
Но как только стало понятно, что Bittersweet Symphony с оглушительным успехом ворвалась в мировые чарты, вновь нарисовались правообладатели песни Rolling Stones, которые заявили, что молодая британская группа в своей композиции использовала отрезок большей длинны, чем было согласовано.
И тут надо сделать оговорку, что сама группа The Rolling Stones к этому разбирательству не имела никакого отношения, по крайней мере вначале. Права на музыку Джаггера, Ричардса и компании начиная с 71го года и по сей день принадлежат одному из самых крупных мировых рекорд лейблов BMG. А вот всё, что Роллинги создали в свой ранний период – с 1962го по 1971й – принадлежало компании ABCKO, которая и подала иск против Bittersweet Symphony.
А теперь занимательный твист. Основателем и главой компании ABCKO, человеком, который захотел отсудить у Verve все доходы с продажи их главного хита был... Аллен Кляйн. До того как стать менеджером «Битлз», Кляйн заведовал делами «Роллинг Стоунз», и поэтому владел правами на их раннее творчество, включая все каверы и разного вида инструментальные версии.
И в отличие от остальных историй в сегодняшнем выпуске, у этой, вероятно, самый печальный исход. Суд вынес приговор в пользу истца, признав Bittersweet Symphony незаконным плагиатом, и постановил абсолютно всю прибыль от ротации песни выплачивать Кляйну. Так продолжалось в течение двадцати лет с момента выхода одного из главных брит-поп хитов 90-х. Сами музыканты The Verve получили смехотворную 1000 долларов, в то время как Кляйн и его компания заработали на Bittersweet Symphony миллионы долларов. И, кстати, с момента вынесения вердикта, авторами Bittersweet Symphony значились Джаггер и Ричардс, хотя к оркестровой аранжировке они вообще никакого отношения не имели. И только в 2019м году, уже при содействии Джаггера, Ричардса, а также сына Аллена Кляйна, права на песню были возвращены Ричарду Эшкрофту – лидеру Verve. И это откровенно несправедливое судебное решение 97го года фактически разрушило карьеру молодых и подающих надежды The Verve – в 99м году группа распалась, так и не оправившись от незаслуженного коммерческого провала.
Хотя в чем-то был прав и Кит Ричардс, которого в 99м году спросили, что он думает по поводу всей это ситуации. Он ответил:
«Это всё юридическое дерьмо, в которое я не хочу влезать. Скажу одно: у Verve есть способ вернуть потерянные деньги – забить болт на произошедшее и написать песню лучше, чем Bittersweet Symphony».
Но группа так и смогла этого сделать.
Однажды в студию, где записывались «Битлз», пришёл Джон Леннон и наиграл только что написанную им песню. На что Пол Маккартни заметил, что песня слишком уж похожа на хит Чака Берри You Can’t Catch Me.
Тогда группа решила записать новую песню в более спокойной и, по выражению Маккартни, более вязкой манере. Так на свет родилась неотъемлемая часть творческого наследия Битлов – Come Together.
Но музыкальная интуиция не подвела Маккартни, и вскоре последовал иск от правообладателя композиции Чака Берри – Морриса Леви, музыкального продюсера и предпринимателя, известного помимо прочего тесными связями с мафией. Образ Морриса Леви был даже воплощен в сериале Клан Сопрано, где с него списан персонаж по имени Хэш.
Поскольку в этому же году «Битлз» распались, отвечать на претензию Леви Джону Леннону пришлось в одиночку. И он предложил весьма нетривиальный выход из ситуации. Леви отзывает иск из суда и снимает все претензии к Битлам. Взамен Леннон включает в свой новый сольный альбом несколько классических рок-н-ролл композиций, права на которые также принадлежат Моррису Леви. В итоге Моррис получит прибыль с этих композиций, и это будет гораздо выгоднее и проще, чем длительные судебные тяжбы с рок-легендой из-за одной единственной песни.
Леви соглашается на эту сделку и для своего шестого студийного альбома Rock’and’Roll Леннон записывает классику 50-х и 60-х годов, включая ту самую You Can’t Catch Me, что с его стороны было весьма самоиронично. В момент создания этого альбома, Леннон посылает Леви сырые демо-версии некоторых песен, как доказательство того, что их сделка в силе и что он держит своё слово. Мафиозный продюсер, будучи крайне ушлым и жадным человеком, не придумывает ничего лучше, чем опубликовать эти черновые демки в виде неофициального альбома Джона Леннона под название Roots. Обратите внимание на обложку, она так и кричит: «Я некачественная подделка, не покупай меня!»
В результате Леннон подаёт встречный иск против Морриса Леви и выигрывает дело. Суд принуждает Леви выплатить неустойку в размере $400 000 в пользу экс-битла за нарушение авторских прав, а также снять все предыдущее обвинения в плагиате. Этот случай входит в историю, как победа Джона Леннона над мафией, а в 86м году Морриса Леви приговаривают к десяти годам тюремного заключения за участие в организованном преступном сговоре в музыкальной индустрии.
Сегодня выдался тот редкий эпизод, когда выпуск не вместил и половины подготовленного мной материала, поэтому вторая часть судебно-музыкальных дел не за горами. А сегодня на этом всё: спасибо, что дочитали статью до конца, скоро увидимся, друзья.