Мария прибежала домой и попыталась скрыться в тишине пустой квартиры от неприятных мыслей и тяжелого дня. Сегодня одна из коллег задела в разговоре за больное, та поговорила и забыла, а вот Мария теперь мучилась. На самом деле, мучения длились уже больше трёх лет, но в последние два месяца стало особенно тяжело. Именно два месяца назад она окончательно оставила мужа в «пансионате» для инвалидов, у него была быстро прогрессирующая деменция.
- Вы можете не переживать, за ним будет осуществляться профессиональный уход, - убеждал её доктор. - Навещать пациента можно в любое время.
- Вот бы ещё попадать в моменты просветления сознания, - грустно отвечала Мария.
- Тут ничего гарантировать не можем, - отвечал медик. - До определения к нам вы испробовали столько методов лечения, вы и сами всё понимаете.
Это было правдой, потому что несколько лет Маша обивала пороги всех медицинских центров, надеялась на чудо. Но его не случилось, и последние три года она жила под одной крышей с практически невменяемым человеком. Его сознание редко было светлым, а реакции на мир адекватными. Алексею было всего шестьдесят семь лет, но после перенесенной серьёзной травмы начались деструктивные процессы. Сначала он забывался, потом начал заговариваться и теряться в пространстве. А недавно дошло до того, что Мария, уходя на работу, закрывала Алексея в комнате, из которой предварительно убирала все опасные предметы и оставляла только еду.
- Ты сегодня ничего не ел? - спрашивала она, возвращаясь вечером после тяжелого дня.
- Что? - заглядывал в глаза ей мужчина.
В последнее время Маша часто плакала, оставаясь допоздна сидеть на кухне, и винила себя в невозможности повлиять на ситуацию. Просветы в сознании мужа случались всё реже, доктора уже не обнадёживали, рекомендовали принимать ситуацию и жить с ней. А она не могла это принять, потому что помнила Алексея бодрым, полным сил и планов. Сейчас он походил на беспомощного ребёнка или мог днями апатично лежать на кровати.
- Может, стоит отца ещё куда-то отвести? - спрашивала дочь Юля.
- Мы уже были во всех центрах нашего города и области, - отвечала Мария. - Приговор один: запасаться терпением и обеспечивать уход.
- Я бы с удовольствием тебе помогала, если бы не мелкий, - оправдывалась Юля.
- Куда тебе, ещё с нами возиться! - всё понимала женщина - Никитка слабенький, постоянно болеет и после операции нуждается во всём твоём внимании.
- К сожалению, пожилое и юное поколение мужчин у нас слабенькое, - отвечала Юля. - Папа рано сошёл с дистанции, а моему сыну к пяти годам уже сделали две операции на сердце.
Иногда Алексей всё-таки «приходил в себя» и демонстрировал нормальное поведение. В такие моменты он узнавал окружающих, вспоминал свою работу и пытался вливаться в нормальную жизнь. Но такое состояние сначала наступало несколько раз в неделю и могло и продолжаться целый день. Потом периоды просветления уменьшились и сократились, а большую часть времени мужчина находился в забытье.
- Больно видеть брата таким, - говорил приходящий иногда в гости Иван. - Мы выросли вместе, и я знаю его активным, бодрым и сильным духом.
- Я вижу его таким постоянно в последнее время, поэтому можешь не объяснять, - отвечала Мария.
- Да, тяжёлый у тебя крест, Маша, - говорил мужчина. – Однако, почти тридцать лет вместе.
- Да, - отвечала Мария. - Я на пять лет младше Леши, всё мечтала, как будем вместе с ним на старости лет внуков нянчить и цветы на даче выращивать… А вон оно, как вышло.
- Крепись, - отвечал Иван и торопился к себе домой.
Иногда приезжали в гости другие родственники, но на долгое время не задерживались и поскорей торопились домой. Уже потом Мария поняла, что они просто норовят посмотреть на Алексея и оценить, как за ним жена ухаживает, а потом они ей все вместе «кости перемывают». Запретила она эти визиты, потому что мужчина после этих визитёров становился нервозным и эмоциональным.
- Хватит с меня этих визитов вежливости, - объясняла она дочери позицию. - Все любопытствующие хотят новостей, а я потом не знаю, как Лёшу успокоить, и спать ложиться боюсь.
А однажды Алексей чуть не выпал с балкона. Маша принесла еду, он её случайно опрокинул, и ей пришлось бежать на кухню за полотенцем. Дверь в комнату не закрыла, а через несколько секунд Алексей уже перевешивался через балкон, чтобы получше рассмотреть машину на стоянке. Ели затащила его обратно в комнату, потом сидела на полу и плакала, слушая, как за дверью Алексей напевает странные мелодии.
- Я решила оформить отца в частный пансионат для инвалидов, - сказала она дочери спустя несколько дней после той ситуации на балконе. – Я не могу больше справляться: ни физически, ни морально.
- Ты представляешь, как с ним будут там обращаться? - рассердилась Юля.
- Пару дней назад отец чуть не выпал с балкона, вчера он сорвал в ванной кран во время купания, и я металась по квартире целый вечер, потом сосед снизу приходил, затопили его, - не могла больше сдерживаться женщина.
- Но ты же прекрасно знаешь причины этого, - не понимала дочь. - Папа не делает это специально или тебе на зло.
- Я и не обвиняю его, просто не справляюсь больше, - оправдывалась Мария.
Дочь Юля решения матери не поняла, даже обиделась на неё и очень расстроилась. Так же отреагировал на новость брат мужа, явно посчитав Марию эгоисткой, как ей показалось.
Но она приняла твёрдое решение, нашла лучшее заведение, подходящее по финансам, и перевезла туда супруга. Навещала его несколько раз в неделю, крайне редко попадала на адекватное сознание, а потом возвращалась в пустую квартиру и плакала.
- Да, Маша, не ожидал я такого, - сходу сказал Иван. - Я сегодня был у Леши, он плакал и домой просился. Как же жаль его!
- Жаль, но я тоже живой человек и не справляюсь со всем одновременно, - пыталась не заплакать Маша. - Никита опять в больнице и нужно собирать деньги, чтобы отправить его потом на реабилитацию. На работе у меня настоящий дурдом, но это ладно. О себе я давно не думаю, как мне вывезти всё?
- Ну понятно, понятно, - сказал он недовольно и быстро завершил разговор.
Мало Марии было «тактичных» родственников, так сегодня ещё напарница отпустила глупую шутку:
- Может и мне мужа с детьми куда-нибудь определить, я так от них устала!
- Не весело это – родных людей в такое место перевозить, так что не завидуй, - сказала Маша, стараясь сохранить показное спокойствие.
Целый день держалась, а сейчас, придя домой, расплакалась навзрыд, сидя в любимом кресле мужа. Ей так хотелось услышать от кого-то просто доброе слово или увидеть признаки понимания, но все норовили задеть за живое или отводили взгляд.
Мария, как могла, старалась сохранять спокойствие, а утром следующего дня опять поехала в пансионат.
- В последнее время состояние нестабильное, - предупредил доктор.
Маша застала Алексея лежащего в кровати, и смотрящего в окно. Она выложила гостинцы, посидела рядом, держа его за руку, и собралась домой.
- Машуня, - окликнул он женщину у порога ласковым именем, как в юности.
- Что, родной? - развернулась она к мужу.
- Спасибо за всё, - сказал он, накрывая её руку своей.
Потом Алексей отвернулся, взгляд снова стал бессмысленным, и он продолжил смотреть в окно. Мария ещё постояла рядом несколько минут и поплелась домой. По дороге она пыталась не плакать, чтобы не привлекать внимание прохожих, но это было непросто. Женщина чувствовала, что муж с ней прощается, и от чувства своей беспомощности хотелось лезть на стены. Интуиция не подвела, спустя несколько месяцев Алексея не стало.
- Остановка сердца произошла во сне, - говорил доктор. - Ничего нельзя было сделать, примите соболезнования.
Она всё понимала, только осознавала, что до конца своих дней будет винить себя в том, что последние часы Алексей провел не дома. И догадывалась, что никто из родственников не скажет слова ободрения или поддержки, а наоборот, будет за спиной обсуждать Марию, отдавшую мужа, неизвестно куда. Это была её боль, с которой ей предстояло научиться жить.