Я в ужасе смотрел на медленно исчезающий розовый рюкзачок и думал: что поглотит его быстрее: обычная тьма, когда свет из автобуса перестанет освещать его, или же черное липкое болото, заменяющее в этом мире землю. Через несколько секунд снаружи снова не будет абсолютно ничего, кроме, возможно, еще более темных пятен, кружащих в вечной ночи…
Сейчас я снова перестал их видеть, но чувствовал, что они никуда не делись, просто стали невидимы для меня. А вот тот псих по какой-то причине видел их постоянно…
Внезапно сзади меня раздался кашель, который напомнил мне, что нахожусь я в автобусе не один.
Она лежала на полу, обхватив одной рукой живот, а второй помогая себе подняться. Вокруг нее была огромная лужа крови, на которой мой взгляд и остановился. И вместо того чтобы подойти и помочь девушке, я просто стоял и, ничего не понимая, смотрел на эту кровь.
Прямо на моих глазах она высыхала. С такой скоростью, что я не успевал даже за этим следить. Буквально только что кровь растекалась вокруг, затекала под сиденья, капала со стен. Теперь же это были просто темные пятна, больше похожие на засохшую краску, которая кусками отваливалась от лица и рук девушки.
Наконец я очнулся от своих мыслей и подбежал, чтобы помочь ей сесть, и сам сел рядом, не зная, что делать дальше.
Все тело девушки тряслось в истерике, но взгляд был мутным, и я видел, что сил у нее совсем не осталось. Через прерывистое дыхание она пыталась что-то сказать, но не могла и от безысходности плакала еще сильнее.
Наконец она набралась сил и сквозь плач простонала:
— Он… он ее убил!.. Он убил ее…
Больше она ничего не сказала, а лишь опустила голову, продолжая тяжело дышать.
Я ничего не ответил. Я уже и так понял, что здесь произошло. Дождавшись, пока я уйду, тот псих напал на девушку и, избив ее, оставил на полу истекать кровью, пока сам у нее на глазах выталкивал из автобуса ее дочь, которая в закрытом пространстве никак не могла спастись от взрослого с ножом.
Я знаю. Во всем, что произошло, можно винить только меня. Я ведь слышал эти крики, но почему-то не обратил на них внимания. В этом мире крики от ужаса или боли казались мне чем-то обычным и вполне нормальным, не стоящим внимания. Чем-то вроде простых разговоров, которые мы каждый день слышим на улице.
Девушка откинулась назад и тяжело дышала, вытирая с лица остатки засохшей крови. Вся ее куртка была изрезана, но кровотечения уже не было. А когда девушка все же решила осмотреть свои раны, там оказалось лишь несколько старых шрамов, которые выглядели так, будто нанесли их не ножом, а каким-то кривым крупным осколком.
Она снова вздохнула, будто что-то понимая.
— Они затащили его в ад, — уже более спокойным, но лишь от усталости голосом произнесла она.
Это был не вопрос — говорила она уверенно, со злостью.
— Что? — не понял я. — Почему?
В другой ситуации я бы не воспринял ее слова в буквальном смысле, но сейчас…
— Я… Знаешь, я согласна с теми его словами о… ну, знаешь, о том, что «они» наблюдают и выбирают. Я думаю, это правда, — она откашлялась и продолжила. — И они выбрали его. Как он и хотел.
Несколько секунд я молчал, пытаясь осмыслить ее слова, а затем, вспоминая некоторые отрывки фраз, которые иногда бросал парень, все же неуверенно спросил:
— То есть ты тоже думаешь, что мы все мертвы?
— Да, — коротко ответила девушка и, повернувшись в мою сторону, неожиданно спросила: — Почему ты не рассказал мне о том, что происходит здесь на самом деле? Придумал какую-то историю про похищение…
— Думал, ты не поверишь…
Я вновь ощутил накатившееся чувство вины. Но прежде, чем я начал оправдываться, она заговорила снова.
— Моя мама однажды рассказала мне одну историю… Вернее, даже не совсем историю, а что-то вроде… предостережения. Это было еще в детстве, но я помню ее до сих пор. Наверно, потому, что она произвела на меня такое страшное… страшное впечатление. Она называла ее «Историей о еще живых уже мертвых людях», и там говорилось о тех, кто либо умер, либо еще жив, но находится на грани. Проверить, жив ты или мертв, нет никакой возможности. Остается лишь надеяться. Или смириться. Обычно, когда такое происходит, люди, вернее, души… души и уже мертвых, и еще живых собираются все в одном месте. В том, где произошла катастрофа или другое событие, которое и привело к такому результату, но находятся они в другом мире. Не в своем. И мир этот очень мал. Он ограничен буквально одним местом: квартирой, небольшой частью улицы, самолетом, если он разбился, или… автобусом, — она отвела взгляд к окну, и я тоже посмотрел туда, краем глаза заметив, как свет отражающихся в стекле ламп слегка задрожал. — За пределами этого маленького пространства ничего нет. Если это квартира, то выйти из нее не будет никакой возможности. Входная дверь, скорее всего, просто исчезнет, а окна, даже если останутся, будут выходить не на улицу, а в бесконечно пустое и темное пространство… И если попытаться выйти… ну, ты и сам знаешь, что произойдет.
— И как отсюда выбраться? Совсем. То есть в наш мир, — нетерпеливо оборвал я.
Она медленно повернулась и равнодушно посмотрела мне в глаза, и я смог прочитать ответ в ее взгляде прежде, чем она произнесла:
— Этого никто не знает. Да, были люди, которые смогли вернуться из этого места, но все они рассказывали абсолютно разные истории. Кто-то вернулся в ту же секунду, когда вспомнил момент катастрофы, кто-то просто ждал, а потом внезапно очнулся. Кто-то услышал голоса родных, и они привели его в чувства, а кто-то… умер в этом мире и вновь оказался в своем. Нет единого варианта, который бы точно сработал. И… ни один из вариантов может не подойти, даже если ты до сих пор жив. А если нет, если ты уже мертв, выбраться намного легче. Тогда нужно либо покинуть это место, то есть выйти, — она показала на двери автобуса, — либо умереть любым другим способом.
— Класс, — вздохнул я, но тут же вспомнил о том, что она уже упоминала смерть в этом мире, но как способ вернуться живым, и хотел спросить об этом, но она тут же прервала меня.
— Знаю. Но я говорила, что это может не сработать. К тому же если ты мертв в своем мире, то шансов уже нет. Но если ты жив и умрешь в этом мире, это может сработать как смерть во сне, когда ты просыпаешься. А может и не сработать. Все равно остается шанс, что ты просто исчезнешь.
«Исчезнешь…»
Это слово напомнило мне о том психе, что буквально растворился в воздухе прямо на наших глазах. Я поднял голову и посмотрел на то место, где он был в последний раз, словно ожидая увидеть его снова.
— Не думаю, что он исчез, — тихо сказала девушка, будто читая мои мысли. — Тот парень… думаю, он до сих пор здесь. С теми с… существами.
— Существа? Кто они?
— Не знаю. В прошлом они были людьми. Слышал, что они говорили? Они все никак не могут замолчать. Они хотят, чтобы их слышали. Возможно, поэтому и забирают того, кто прислушивается.
— Наверно, он слишком долго смотрел в окно. Он ведь первым их увидел, наверно, поэтому… они и свели его с ума.
На мои слова девушка молча кивнула, подтверждая, что я действительно начал понимать.
Свет в автобусе снова замигал, но уже сильнее, и по моему телу пробежали холодные мурашки. Что если он и вовсе выключится? Он ведь был единственным, что отделяло нас от бесконечной тьмы снаружи, и без него, как я чувствовал, пропадет последняя надежда.
Надежда найти выход отсюда.
Разговор на время затих. Я уже хотел продолжить расспрашивать о том, как отсюда выбраться, как вдруг заметил, что она, тяжело вздохнув, с трудом поднялась и пошла куда-то к дверям.
Сначала я молча наблюдал за ее действиями, не понимая, что она пытается сделать.
Раздался тихий скрип тормозов.
Я вскочил на ноги.
«Что происходит? Почему он опять остановился?»
— Даже не думай меня останавливать, — равнодушно произнесла девушка, глядя на открывающиеся двери.
Я ничего не понимал. От чего я должен ее останавливать? От того, чтобы выйти из автобуса? Но она ведь сама сказала, что это может не сработать. Или она все же хочет попробовать? Тогда я тоже пойду! Один я здесь точно не останусь! Но… если не получится? Если мы… просто исчезнем? Что бы это не значило.
Она спустилась на одну ступеньку ниже, и я уже хотел побежать за ней, но внезапно девушка повернула ко мне голову, и я заметил ее взгляд.
Абсолютно пустой безразличный взгляд.
Взгляд человека, испытавшего огромное горе.
И тут я все понял.
— Если я даже… еще жива в том мире… вряд ли я проживу долго. И она… я чувствую. Чувствую, она не вернулась. Я просто… не хочу.
Я не знал, что делать. От внезапного осознания того, что на самом деле сейчас происходит, я просто замер.
Все случилось слишком быстро. За считанные секунды.
Я не успел. Я бы не успел. Нет, я не пытаюсь оправдываться, она… Это ведь был ее выбор, правда? Я… я ведь не мог помочь…
Она не выходила из автобуса, она лишь отпустила поручень и полетела лицом вниз. И как только ее ноги оторвались от ступеней, автобус вновь поехал вперед, даже не успев закрыть двери.
Он сорвался с места настолько резко, что я не смог удержаться на ногах и полетел на пол, не успев ни ухватиться за что-нибудь, ни выставить вперед руки, чтобы смягчить падение…
Даже сквозь шум ветра, пробивающегося сквозь распахнутые двери, я услышал тот громкий хруст, вместе с которым руку пронзила резкая боль.
Я закричал и, не поднимаясь, свернулся на полу, прижимая к себе неестественно изогнувшуюся руку. Боль была ужасная, я думал, что потеряю сознание. Но внезапно она отступила. Будто ее и не было. Будто я каким-то образом случайно загрузил предыдущее сохранение.
Я сел и как дурак тупо смотрел на свою руку, шевелил пальцами, но с ней все было в порядке.
Шум ветра снаружи усиливался, говоря о том, что автобус все продолжал набирать скорость. Свет больше не мигал. Он выключился, на несколько секунд оставив меня в полной темноте, а когда включился, то горел уже не так ярко, как прежде. И в его тусклом свете мою руку почти нельзя было разглядеть.
Я услышал, как двери медленно закрылись, и ветер стал тише, но скорость автобус не сбавил, а, казалось, ускорился еще сильнее.
И чем дальше он ехал, тем все больше становилась скорость, и тем больше угасал свет.
В тот момент я и понял, что это конец.
Казалось, будто автобус на полной скорости мчался в бездну, из которой не было выхода…
Что я мог сделать, оставшись совсем один?
Последний.
Все они умирали у меня на глазах. Один за другим.
А скоро придет и моя очередь.
Это конец, оставалось только дождаться его. Дождаться, когда автобус наконец доедет до конечной. Туда, откуда, как я чувствовал, уже не возвращаются…
Я просто закрыл глаза. Паника медленно отступила, и я в полном спокойствии прислушивался к шуму ветра, когда вдруг различил в нем то ли скрип, то ли шорох, доносящийся откуда-то справа. Звук был совсем близко, и казалось, что что-то тащили по полу, но в полумраке уже ничего нельзя было увидеть дальше ближайших сидений.
Я замер и повернулся в сторону звука, который становился все отчетливее, и понял, что он приближается.
Что-то проникло в автобус. Вспоминая тех существ из темноты, я был уверен, что теперь здесь может оказаться что угодно.
Наконец сквозь тьму я увидел, как между рядов сидений, склонившись над самым полом, движется чья-то фигура.
Она на руках ползла в мою сторону, с трудом передвигаясь и волоча за собой ноги, которые, соприкасаясь с полом, и создавали этот жуткий звук.
Первой мыслью было запрыгнуть на сиденье, будто бы там он меня не достанет.
Но мысль так и осталась мыслью. Замерев, я не мог даже пошевелиться, глядя на приближающееся нечто.
Но вдруг существо остановилось. Я не видел его глаз, но чувствовал на себе его взгляд.
Послышался тяжелый вздох, а за ним существо произнесло:
— Ты что, один тут? Где все?
Услышав знакомый голос, от шока я не сразу понял, кому он принадлежит. А когда наконец понял, то не поверил, решив, что этот мир окончательно свел меня с ума.
— Ты же… умер, — едва прошептал я. Настолько тихо, что он меня не услышал, продолжая оглядывать пустой автобус.
— Да чего молчишь-то? Куда, говорю, делись все? — переспросил он уже громче.
— Нет никого…
— Вижу я, что нет. Делись-то куда?
— У… умерли. Все мертвы.
Он замолчал, явно обдумывая мои слова, и я тоже ничего не говорил, пытаясь понять, как то безногое тело, что все это время валялось на полу без всяких признаков жизни, внезапно очнулось и теперь говорило со мной.
Но вспомнив слова девушки о том, что не все люди в этом мире по-настоящему живы, про себя я решил, что водитель на самом деле уже давно мертв, но это место по неизвестным причинам продолжает поддерживать его существование.
— Чего-то такого я и ожидал, — наконец сказал он со спокойной злостью. — Так и знал, что не люди все это устроили. Они слишком тупые для этого. Тупые, как та старуха. Померла хоть, слава богу, доброе дело сделала. А если б не померла, я б сам ее прибил… Сама ж выйти решила, зачем других тащить?
Он молча уставился на следы собственной крови на полу, а затем вздохнул и хотел подползти ближе, но успел сделать лишь пару шагов…
Продолжение следует…
А если тебе понравилась эта история, почему бы не зайти на мой канал на ютубе, где я делаю озвучку своих страшных историй? Присоединяйся, жду тебя — https://www.youtube.com/c/Вендиго-страшилки
