С 9 лет я жила на границе социума и колхозных полей. Открываешь дверь, выходя из дома: слева улица, соседи, машины, магазины, дорога в школу, лай собак, а справа – поле. Ну, ещё и кладбище для символичности. Но в основном поле. И никого. Разве что колорадские жуки по картошке.
Всегда можно было выбрать, куда идти: направо или налево. К людям или к себе. К себе – это когда ничего нет между тобой и горизонтом: ни крыш домов, ни паутины проводов, ни необходимости кому-то кивать и говорить «Здрасте!».
Помню, мама или бабушка периодически ругались, что я какой-то важной тёте не сказала это волшебное слово, и она обиделась. Потом я стала здороваться с каждым мимо проходящим и опять получила нагоняйку, потому что слишком много рассказала другой важной, но чёрноротой тёте подробностей нашего семейного жития.
Короче, вы поняли, ходить налево я не люблю с детства. Особенно, если лево – это там, где люди. То ли дело направо, где деревья и скошенные гектары… Они совершенно не требуют никаких «здрасте», «до свиданья», «будьте любезны». И не считают фамильярностью, если к ним без спросу прислоняются, не бросаются тебя обнимать, если нужно просто прореветься и не дают советов.
Я исправно ходила налево каждый день, не смотря на все сложности, и даже по многу раз в день, можно даже сказать, что там, в «налево» я и выросла. Но это только потому, что всегда знала, что у меня есть право уйти «направо».
Такая маленькая мелочь, как расположение дома в моём детстве играет до сих пор такую роль. Если бы наш дом был на другой стороне улицы, то вместо поля в огороде была бы другая улица и соседи, поливающие помидоры, и всё было бы совсем иначе. Наверное, я бы всей душой любила бы движ или тронулась бы умом в приступе социофобии.
Но теперь мне всегда нужно, чтобы рядом с домом был незахаращенный людьми и их следами горизонт. Я выхожу утром из дома и смотрю на шиферные полоски соседской крыши. А вижу перед глазами дом своего детства с таким же шифером и такими же лучами солнца и вдруг верю, что справа поле, где никому нет до меня дела. И чувствую внутреннюю тотальную безопасность и тишину.
Потом прихожу в себя, вспоминаю, что я за тысячи километров от той самой крыши, сбрасываю нахлынувшее беспричинное счастье и иду делать взрослые дела. Потому что справа соседи. И слева. И прямо. И позади.
В Киргизии очень низкая плотность населения в расчёте на всю территорию, но когда попадаешь в населённый пункт, людей так много, что диву даёшься. И им нравится. Потому что они, в отличие от меня, родились и выросли, окружённые со всех сторон крышами, голосами и никаких горизонтов.
Если лимит желаний, подписанных к исполнению, ещё не исчерпан, хочу снова жить в доме меж двух миров – природного и человеческого. Оказывается, мне это очень нужно.